для студентов и медленно пошел к сцене, всматриваясь в блондинок. Наконец он увидел ее и встал ошеломленный.

Эля стояла у колонны, глядя на танцующих. На ней были черные остроносые туфли на шпильке, полупрозрачные черные капронки и черное облегающее платье выше колена и с длинными рукавами. Плечи были голые. Длинные прямые волосы как обычно были просто на роспуск.

«Это провал, — подумал Алексей. — Слишком красиво. Слишком хорошо».

Когда мимо проходил какой-нибудь студент Эля вскидывала голову, и было видно, что пыталась улыбнуться. Потом опускала голову и делала вид, что поправляет сумочку на плече. Сдавшись, она спряталась за колонну, приткнулась к ней спиной, уставилась в пол.

Алексей сунул руки в карманы брюк и тоже встал к стене. «Дурдом, — думал он. — С такой внешностью и семьей… Какой парень рискнет подкатить к такой?» Он уже видел нечто подобное. Есть у них с Кариной одноклассница, как будто из прошлого века из семьи аристократов. Благо в тридцать шесть вышла замуж и родила, а до этого все мыкалась в одиночестве. Но хотя бы не сильно страдала. Всю жизнь по зарубежью ездила, йогу преподавала и рисовала.

Он поднял глаза и встретился с Элей взглядом, и его словно током ударило. Показалось, что ему снова семнадцать, и он на выпускном.

Эля смотрела как будто непонимающе — чего он пялится? Не узнает? Тогда он махнул ей и тронулся в ее сторону.

— Привет, — сказал Алексей ей почти на ухо из-за музыки.

— Здравствуйте.

Он плечом оперся о стену.

— А я встретил Слепченко. Он сказал, что все. Конец. Не ждал тебя здесь увидеть.

— У меня ведь есть время до следующего семестра.

— И что? Останешься?

Она только плечом пожала.

— Господи, и почему ты такая нерешительная? — вырвалось у Алексея. — Пойдем хоть потанцуем.

Он взял ее ладонь в свою и не удивился, что она была ледяная. Из-за каблуков Эля теперь была выше и, похоже, поэтому смущалась еще больше. Алексей чувствовал запах ее духов. Тот же самый, что он уловил тогда, в поселке.

— Эля, почему ты так нервничаешь? Я тебя пугаю?

— Нет, — удивленно ответила она.

— Тебя обидел кто?

— В каком смысле?

— Ты боишься парней.

Она покраснела.

— Никто меня не обижал.

«С такой болезненной застенчивостью можно отморозить даже самого смелого пацана», — подумал Алексей.

— Мужчины тоже люди, — посмеялся он. — Мы тоже стесняемся и даже боимся девушек. Особенно красивых. — Он заглянул ей в глаза, но она очевидно не поняла, что это про нее. — Ты как будто себе цены не знаешь.

— Это как?

— Да просто. У тебя богатая семья, статусная. Ты… привлекательная. Но ведешь себя так, как будто ждешь милостыню. Это ты должна выбирать, а не наоборот.

Эля ничего не ответила. Чуть погодя Алексей поймал себя на том, что не может не пялиться на нее, и что его рука вот-вот сползет ниже талии.

— Спасибо за абонемент. Я с таким удовольствие вернулся к занятиям, ты не представляешь. — Когда она кивнула, он продолжал: — Ты все же ответишь нет? Про учебу.

— Я заберу документы. Я, наверное, на учителя рисования пойду.

«О, Господи, — чуть не вырвалось у него. — Ну точно. Хорошо не на библиотекаршу».

— Ой, Эля, Эля… А мама не убьет? — посмеялся он.

— Папа снял мне квартиру.

— Вот как! Удивила. Ну может и созреешь до чего-то большего, чем до учительства. — Он чуть поразмыслил. — Вот что, Эля. Ищи парня попроще. Не мажора, поняла? Работящего, чтобы у него планы были на жизнь адекватные.

— Вы же сказали искать похожего, — с удивлением напомнила она.

— В твоем случае не получится. Мать тебя… — Он попробовал подобрать слово и вышло: — затыркала. Смотри, чтобы он реальным делом занимался, а не философией или покатушками на БМВ. И если понравится, если серьезно настроен, не жадничай тепла. Ты пиши мне, если что. Не стесняйся.

Танец кончился. Отпустив Элю, Алексей вдруг пожалел, что ему почти сорок. И тут же подумал, что если, Карина как раз по этому и тосковала? Оплакивала молодость? Детей уже не будет. Другого смысла найти не может. Жалость сжала его сердце.

Он протолкался через гостей к столу, поднял глаза и замер на миг, когда увидел Карину и явственно прочел в ее глазах неподдельную жгучую ревность.

9 Разговор "по душам"

Алексей сел. Карина не могла отвести взгляд от его затылка. Увиденное потрясло ее до глубины души, она словно посмотрела на бывшего мужа другими глазами. Представила, как он вот так же с другой будет танцевать в ресторане, цветы дарить. Заниматься сексом!

На силу она отвернулась и обвела глазами коллег за столом. Благо все следили за ведущим и не могли заметить ее страх и позор.

Снова на уставилась на Алексея, а он вдруг обернулся, отвернулся… и снова все повторилось, но теперь он встал, подошел к ней и, склонившись, позвал поговорить. Она швырнула салфетку и чуть не бегом кинулась за ним.

Когда они вышли в фойе, она догнала его и с размаху ударила ладонью по спине. Алексей резко остановился. Он обернулся и на лице его она прочла смесь изумления и злости.

Карина снова замахнулась, но Алексей поймал ее руку.

— Ты что себе позволяешь?!

— А ты что?! — выкрикнула она.

Он дернул ее на себя и прямо в лицо прорычал:

— Держи себя в руках! Ты ведешь себя неприлично!

Он глянул ей за спину, видимо, на свидетелей их разборки.

— Хочу и ору! — громко ответила Карина.

— Тогда никакого разговора не будет! Мы друг другу никто. Точка!

С минуту Карина стояла, наблюдая, как Алексей прошел к гардеробу, взял куртку и пошел на выход. Только дверь за ним захлопнулась, она побежала за ним на улицу. Он почти открыл дверь машины, и Карина крикнула:

— Так, да?! Двух месяцев не прошло! А ты уже нашел молодую, стройную!

Он уставился на нее взглядом полным злости. Губы поджаты, ноздри дрожат от гнева.

— А ты и развода ждать не стала! У, сука!

Карина вскрикнула — еще никогда он не материл ее! И ни разу она не видела его таким злым. На мгновение ей показалось, что он может и ударить.

И тут она поняла.

Это больше не ее мужчина.

— Леша! Ну подожди! — Она вцепилась в его локоть.

— Не трогай меня! — Он выдернул руку. — Ты зачем сюда приехала опять? Пасти меня? Сначала послала, а теперь пасешь?! Ты совсем больная?

— Кто это? Кто она?

— Да ты точно дура! Это дочка Эвелины!

Карина ошалело уставилась на него:

— Эвы?