Юля закричала и схватила камень с обочины, изо всех сил метнув его в приближающегося пса. Камень попал в бок, и зверь остановился на секунду, но этого хватило Ивану, чтобы подняться и встретить его ударом ножа.

Последний пёс, тот, что хромал, завыл и бросился бежать, поняв, что теперь он один.

Мужчина тяжело дышал, стоя посреди дорожной грязи. Его лицо было перепачкано кровью, а руки дрожали от напряжения. Он оглянулся на Юлю и Вовку.

— Живы? — спросил он, вытирая лицо рукавом.

Девушка неуверенно кивнула, вцепившись в брата, боясь его отпустить.

— Дядя Ваня, ты не ранен? — спросил Вовка, глядя на его окровавленные руки.

Иван посмотрел на себя и покачал головой.

— Не моя кровь, — ответил он. — Ладно, идём. Надо домой, пока новые не нагрянули. Мало ли что в ночи…

Он подобрал обрез и быстро проверил патроны. Этого хватит, если повезёт. С другой стороны, в чехле его собственное ружьё, а ещё трофейный дробовик.

Через несколько минут они уже шагали в сторону бара. Холодный ветер по-прежнему яростно завывал, но Иван больше не обращал на это внимания. Главное — они живы.

Когда троица наконец добралась до двухэтажного здания, бывшего когда-то шумным баром, Иван сразу же запер дверь на засов и по привычке проверил окна. Юля усадила Вовку у камина, раздувая едва тлеющие угли.

— Жри, — коротко бросил Иван, ставя перед мальчиком банку тушёнки. — Ты сегодня молодцом был. Не испугался.

Вовка не заставил себя уговаривать. Он жадно принялся за еду, а Юля села рядом, кутаясь в старое одеяло. Иван налил ей немного самогона в стакан и протянул.

— Держи. Нервы успокоит.

Девушка молча взяла напиток, но пить не спешила. Она смотрела на огонь, погружённая в свои мысли. Иван заметил её состояние, но решил пока не лезть с разговорами.

Он встал за стойку, провёл рукой по старой деревянной поверхности, на которой когда-то стояли рюмки и бокалы. На миг замер, вспоминая, как бар гудел от голосов и смеха. Тогда жизнь была другой. Проще. Счастливее.

— Эх, как всё изменилось… — пробормотал он себе под нос, доставая из-за стойки бутылку. — Но мы ещё поборемся.

Он налил себе и поднял стакан:

— За выживание, ребята.

Юля тихо подняла голову и кивнула.

— Андрюху жалко, — пыхнул сигаретой Иван. — Завтра вернусь, похороню его по-человечески. Хороший был парень. Ещё пацаном его знал, и родителей…

Юля вся как-то напряглась, медленно повернув бледное лицо к мужчине. Губы мелко задрожали, а пальцы крепче стиснули стакан.

— Хороший парень?

Голос девушки повысился, и в нём явно слышалась злость. Она резко поставила стакан на стол, и самогон расплескался по деревянной поверхности.

— Ты серьёзно? Думаешь, он был хорошим?

Иван нахмурился, отложив сигарету в пепельницу. Его взгляд стал внимательнее, но в нём читалось удивление.

— Ну, он помогал мне иногда … — начал он, но Юля его перебила, резко вскочив с места.

Одеяло упало на пол, но она даже не заметила этого. Плечи дёргались, а глаза сверкали.

— Помогал?

Девушка засмеялась, но смех был почти истеричным.

— Он был редким ублюдком! Ты даже не представляешь, что он творил!

Вовка, до этого молча жевавший тушёнку, замер с ложкой. Его глаза перебегали с Юли на Ивана, словно он пытался понять, стоит ли вмешаться. Но Юля уже не могла остановиться. Её понесло.

— Когда мы с братом только пришли к нему, он сделал вид, что хочет помочь. Дал еду, тепло, крышу над головой. А потом…

Она замолчала на мгновение, словно боялась говорить. Но после снова продолжила, уже тише, но с ещё большей ненавистью.

— Потом он начал заставлять меня… Обслуживать его друзей. За еду. За тёплую одежду.

Иван медленно поднялся со стула. Его лицо стало вдруг каменным.

— Что?

— Да.

Юля снова засмеялась, но теперь в её глазах блестели слёзы.

— Тот самый спокойный, приятный Андрюха… Он заставлял меня трахаться. И знаешь, что самое смешное? Он приходил сегодня к тебе не просто так. Он высматривал. Планировал с теми же дружками тебя убить и забрать всё, что у тебя есть.

Иван ошеломлённо молчал. Его руки сжались в кулаки, а взгляд стал пустым, словно он пытался осмыслить услышанное.

— Но его же убили.

— Они просто что-то не поделили. Я не знаю… Произошла ссора, а потом ему выстрелили в голову.

Юля снова схватила стакан и залпом выпила оставшийся самогон. Она зажмурилась, будто бы пытаясь заглушить боль, но слёзы всё равно текли по её щекам.

— Я не могла ничего сделать… — прошептала она. — Он угрожал, что убьёт брата…

Иван подошёл к ней, медленно, словно боясь спугнуть. Он положил руку ей на плечо, но она вздрогнула и отстранилась.

— Послушай… — начал он, но она резко повернулась к нему.

— Не надо. Не надо твоих слов. Ты хотел его похоронить? Хороший парень, да, блядь?

Она снова засмеялась, но теперь это был смех, полный боли и гнева.

— Пусть его тело гниёт там. Эта мразь заслуживает такого.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Только треск дров в камине нарушал её. Вовка наконец встал и подошёл к сестре, осторожно обняв её. Она сначала сопротивлялась, но потом просто обмякла, опустив голову ему на плечо, усевшись обратно на стул.

Иван стоял неподвижно, глядя в огонь. Его лицо было непроницаемым, но в глазах бушевала буря. Он думал о том, как близко был к тому, чтобы поверить Андрею. И ведь впустил в свой дом гаденыша, в свою жизнь.

«А ведь он тогда говорил о людях, которые превратились в зверей».

Мужчине захотелось уехать куда-нибудь далеко, где спокойно, и будет прежняя жизнь. Но на всей планете, наверное, не осталось таких мест. Да и с транспортом проблемы. Если только достать электромобиль, который в соседнем городе, как ему было известно, имелись. Но покрышки долго не проживут, и будет нечто подобное, как со скорой помощью, которая навсегда приютилась на обочине. С другой стороны, пепел покрыла грязь, так что не так уж и критично. Многие нынче использовали транспорт, расходуя последние запасы.

«Здесь мой дом, родные стены, которые я строил собственными руками. Место относительно спокойное, да и припасы кое-какие имеются. Так что незачем шататься в опасные времена».

Затем он в который раз вздохнул. Как выяснилось, даже местные, давно знакомые люди, могли позариться на чужое.

«Нет. Я останусь здесь».

Ветер с моря вздымал песчинки, и гнал их вдоль берега, где некогда шумели туристы. Сейчас же всё вокруг было мёртвым — только редкие обломки, выброшенные штормами, да ветхие здания напоминали о прежней жизни. Среди них одиноким