Я же говорю — канареечный, минималистичный купальник, очень модный сейчас за границей. А там толк знают…

— … да быть не может! Артуру нравятся девчонки, у которых длинные волосы, а у Бариновой — обычное каре. Даже до плеч не достают. Он сам в анкете Тереховой написал!

— То есть теперь он уже не Борисенко, а Артур? — Лиза прищуривается, продолжая наматывать телефонный провод на свой палец: — и ты даже залезла к Оксане в анкету, чтобы это прочитать?

— Да что ты… а твой Попович тоже на кого-то запал!

— Ты опять про Мэри Поппинс? Да они с Альбиной никогда и не были парой. Просто Альбина его хотела захомутать, а он не дался. Я ж сама видела, забыла? — хмыкает Лиза: — не пара она ему. У нее вон сколько мужчин. Все за ней бегают… а он — не бегает. Вот она сама за ним и бегает. Да только бесполезно. Это у нас с ним — высокая и чистая любовь, а не поиграться как у нее.

— Да я не про Альбину! — горячится Инна на том конце провода: — после школы к нему какая-то девушка подошла, вроде случайно, но я-то видела, что она его ждала за углом, мы же с ним в одну сторону идем.

— Брешешь!

— Да когда я тебе врала⁈

— В тот раз, когда сказала, что Катька Сазонова в Костю конопатого влюблена!

— Тогда я тоже так думала! А чего она с ним под одним зонтиком домой ходила! — оправдывается Инна: — так только парочки ходят!

— Она просто без зонтика была, вот и все. И идти им в одну сторону.

— Ну и что. Они же прижимались друг к другу!

— Так под одним зонтиком все равно… прижиматься придется. — замечает Лиза: — так что ты и в тот раз ошиблась и сейчас тоже ошибаешься. Я все про Него знаю. У него в общежитии коммунальном есть две девки из малярной бригады, Света и Марина. Вот где основная опасность, нигде мужчина так не уязвим как дома. Как бы мне к нему в общагу попасть?

— Ну ты даешь, Нарышкина. — говорит Инна: — ну ты даешь. Упертая ты все-таки. Наверное это и есть настоящая любовь.

— Конечно. — кивает Лиза, перекладывая трубку к другому уху: — как иначе? Так что ты там говорила про то, что какая-то девка к нему после школы подкатывала?

— Да я ж говорю — за углом стояла. Сделала вид что выходит и случайно на него наткнулась. Высокая такая дылда, даже выше, чем наша Ростовцева. Взрослая. С такими… косичками длинными. Наверное узбечка. И в платье таком… синем. Лицо знакомое, где-то я ее видела… точно тебе говорю.

— Узбечка? У него в общежитии живет семейная пара Абдулаевых, там есть узбечка. Но у них ребенок недавно родился, дочка. Айгуль зовут. Ей точно не до того, чтобы его караулить. Кроме того у нее муж ревнивый… да и мелкая она, а ты говоришь что дылда.

— Ну ты даешь, Нарышкина, — с восхищением говорит Инна: — ты вот прямо преследовательница. Как эти сумасшедшие женщины, которые знаменитостей преследуют! Ты даже знаешь кто там с ним живет!

— Если у тебя настоящая любовь, то ты прикладываешь настоящие усилия. — Лиза переворачивается на живот и прижимает трубку к другому уху. Телефонная трубка уже горячая на ощупь: — лучше скажи — точно высокая? Какие особые приметы?

— Высокая. Выше Ростовцевой я же говорю. Да что там — выше даже чем сам Попович, он на нее снизу вверх смотрел!

— Значит точно не Самира Абдулаева. — прикусывает губу Лиза: — что за девка? И откуда нарисовалась? Тц… теперь выяснять придется.

— И все-таки ты сумасшедшая. — говорит Инна: — а знаешь, я тебе даже завидую. Ты вот точно знаешь, что тебе нужно, а я…

— Не знаешь, нужен тебе Борисенко или нет? — Лиза болтает ногами в воздухе, рассматривая обложку журнала «Крестьянка».

— Не знаю. — признается Инна: — вот порой он мне нравится, сил нет. Красивый и умный же. Но порой бесит так, что тоже сил нет! Вот чего он к Лермонтовичу цепляется постоянно? И все время такой высокомерный и подбородок как задерет! Порой кажется, что он и разговаривать не умеет, а только фыркает. И чего это он на Баринову заглядывается, а⁈ Нет, хорошо, что ты с ней дружить решила, так мы хоть в курсе будем…

— Я не поэтому с ней дружить стала. Она нормальная девчонка и вообще… — Лиза отставляет журнал в сторону и переворачивается на спину, сладко потягивается.

— Говори мне, ага. — слышится голос в трубке: — сперва ты ее подставила со своим купальником, а потом — жалко стало. Да и Попович к ней как-то по-особенному относится, так же ведь? Ко всем — как обычно, а на нее порой смотрит так… задумчиво. Говорят, что она — дочка его знакомых каких-то. Слушай, как думаешь, а может быть она — дочка его бывшей возлюбленной? А он на нее смотрит и вспоминает свою первую любовь, а?

— Дура ты, Коломиец. — припечатывает ее Лиза: — ну что ты говоришь? Бариновой уже пятнадцать лет. Что ее мама в десять лет ее родила?

— Да погоди ты! Ты же сама говорила про разницу в возрасте! Что если они как Есенин и Айседора Дункан? То есть ее маме сейчас лет сорок, а Попович в нее влюбился… ну скажем в пятнадцать? А потом они расстались, а она вышла замуж и родила дочку. А он на нее смотрит и думает — как же она похожа на мою первую любовь… и вздыхает.

— Вот ты… слов нет. Глупости выдумываешь! — сердится Лиза: — что ты несешь вообще⁈ Все, хватит на эту тему говорить. Оставь его в покое. Лучше расскажи про Ростовцеву и ее парня-студента.

— Так я и говорю… — начинает было Инна, но в этот момент Лиза слышит мамин голос из коридора.

— Лиза! Кажется, я говорила — не утаскивать телефон в комнату! Сколько можно на проводе висеть! Я же тебе говорила, папа сейчас позвонить должен!

— Хорошо, ма!

Глава 9

Глава 9

Альбина Николаевна Миронова, «англичанка»

и Мэри Поппинс, само совершенство и богиня красоты

—