Тут сложились воедино несколько факторов. Во-первых, крымскотатарское население очень хорошо помнит то, что царица Екатерина лишила их «суверенитета». Забывая, правда, что суверенитета их лишили намного раньше османы, превратившие их ханство в колонию Блистательной Порты. И та же Екатерина, завоевав полуостров, оставила им автономию и самоуправление. Лишь после отречения последнего хана и начавшейся бузы была вынуждена объявить Крым российской провинцией.

Во-вторых, крымским татарам и евреям есть что делить. По настоянию организации «Агро-Джойнт», именно северный, степной Крым стал местом массового создания еврейских колхозов и совхозов. Землю под это, естественно, отбирали у крымских татар, переселяя их в другие районы полуострова. Иногда выделялись даже более хорошие земли и в большем количестве, но «осадочек» у прежних хозяев этих земель остался. Этакий дурно выглядящий и пахнущий осадочек.

В-третьих, банальная человеческая зависть. Крымские татары, если вести речь о колхозах и совхозах, начинали это дело «на общих основаниях». А евреям-переселенцам по линии всё того же «Агро-Джойнта» поставлялась прекрасная сельскохозяйственная техника и инвентарь, стройматериалы, средства на строительство. Пусть при этом часть всех данных «пряников» перепадала и татарам, но в куда меньших объёмах.

В-четвёртых, турецкая пропаганда. Как ни ограждай население от «тлетворного заграничного влияния», а всё равно на полуостров просачивается агитационная литература с противоположного берега Чёрного моря. В которой, где латиницей нового турецкого алфавита, где арабской вязью, ещё понятной «старикам», а где и кириллицей, созданной «советами» для крымско-татарского языка, поднимается вопрос объединения крымских татар и турок в едином государстве. То есть, претензии Анкары на полуостров. Ну, и тема «ущемления религиозных чувств крымских мусульман». Причём, в тех агитках даже не скрывались намерения Турции высадить десант на полуострове и содержатся призывы не только поднять восстание и помочь турецким аскерам, но и изгнать со своих исконных земель всех «инородцев и иноверцев».

Увы, эта агитация возымела действие. Практически с начала 1941 года начались налёты «неизвестных бандитов» на еврейские сельхозпредприятия, избиения и даже убийства их сотрудников, запугивание и требования убираться из Крыма, обещания «всех вырезать, когда придут турки». В общем, надежда крымских евреев только на то, что их защитит Советская Власть.

И вот для того, чтобы подкрепить местные штаты НКВД (а также поискать «польский след» в происходящем), меня и откомандировал в Крым сроком на месяц недолюбливающий меня Лаврентий Павлович.

18

Ульрих Граф, 13 мая 1941 года

Проклятая Африка, проклятые французы. И ещё более проклятые англичане!

Нет, не удалось нам дойти до древнего Карфагена. И, пожалуй, уже не удастся. Оставалось совсем немного, меньше тридцати километров, и мы были бы уже в столице этой французской колонии. В городе, выросшем на месте, где когда-то жили самые лютые враги Римской империи. И даже после победы в Пунических войнах остававшемся главной житницей Древнего Рима.

Сейчас, глядя на бесплодные пески и камни, окружающие нас, в такое трудно поверить. Но, говорят, в те времена и даже позже, когда тут властвовали германские племена вандалов, климат был иным. Хотя, конечно, кое-что и сейчас осталось от той благословенной эпохи. Например, рядом с Загуаном, где расположен штаб дивизии Роммеля, сохранились руины храма воды. Из него начинается акведук, ведший к древнему городу Зака, на месте которого и стоит Загуан. Сам же городишко утопает в зелени, а его жители выращивают чудесные розы.

В Загуане мы оказались после неудачной попытки прорвать французскую оборону, развёрнутую в дефиле между двумя огромными озёрами. Очень удобное место для обороны! Это дефиле французы, защищающие город Тунис, укрепили не только траншеями, дзотами, пулемётными гнёздами и развёрнутыми в тылу артиллерийскими позициями, но и мощнейшими минными полями, по которым не прорваться ни пехоте, ни бронетехнике.

Разумеется, Эрвин не был бы сам собой, если бы не предложил глубокий обходной манёвр, чтобы ворваться в Тунис не с юга, а с юго-запада. Вот только лягушатники тоже учатся. Поэтому танковые батальоны, пытавшиеся осуществить этот замысел, попали в засаду. Пока они давили на окопавшуюся пехоту, отстреливавшуюся из многочисленных противотанковых пушек, откуда-то с горного массива, обойти который не представлялось возможным, ударили тяжёлые артиллерийские батареи. В результате от двух батальонов танков осталась рота. А следом в атаку перешёл английский танковый батальон, о прибытии которого в Тунис наша разведка ничего не знала.

Репутацию моего генерала спасла только быстрая реакция: он приказал понёсшему серьёзные потери полку отступить, а британские «Крузайдеры» встретил свежий танковый полк. И пусть у англичан уцелело не более пяти боевых машин, но и нам крепко досталось.

Этим дело не закончилось. Следующей контратакующей волной двинулась рота (всего лишь рота!) британских же танков «Матильда», которых наши танковые орудия вообще не брали. Остановить их удалось, лишь выставив на прямую наводку зенитные орудия калибром 75 миллиметров и гаубицы. Но после этого дивизию пришлось отвести на пополнение в этот самый Загуан.

Увы, без поддержки дивизии Роммеля итальянское наступление заглохло. Даже после того, как в бой вступили другие танковые части. Просто потому, что и машины в них не самые лучшие, как в нашей дивизии, и экипажи обучены хуже. Да и военным талантом, как у Эрвина, их командиры похвастаться не могут.

Хуже другое. Пополнения к французам и англичанам прибывают морем ежедневно, а итальянские корабли, везущие людей и технику, постоянно атакуют британские самолёты и корабли, базирующиеся на Мальте. Поэтому практически всё, от техники и личного состава до боеприпасов, топлива и продовольствия, приходится доставлять из Ливии по пыльным африканским дорогам. Сжигая при этом гигантское количество бензина. И тоже под непрерывными авианалётами английской авиации. Пока спасает лишь то, что англичане не научились атаковать колонны на марше в ночное время.

Меня, как немца, привыкшего к порядку и дисциплине, честно говоря, очень раздражает повальное разгильдяйство. итальянцев. Не просто раздражает, а иногда доводит до бешенства. Разгильдяйство, проявляющееся буквально во всём, от внешнего вида до выполнения приказов командиров и, самое неприятное, в отношении их к оружию и боевой технике. В общем-то, неплохой технике, если говорить о той, что сконструирована итальянцами, и просто великолепной, если речь идёт о новейших машинах германских конструкторов, поступившей в дивизию на войсковые испытания. Итальянцы, воюющие в дивизии, считают генерала Роммеля «зверем» только за то, что он требует от них исполнять положенные процедуры в обслуживании боевых машин и беспрекословно, точно и в срок выполнять приказы. В последнее время наметилась тенденция к снижению количества солдат, подающих рапорты о переводе к нам, несмотря на то, что