— Доброе утро, дочь моя, — приветствовал он. — Сегодня ты проснулась рано; нетрудно догадаться, что к тому есть важная причина. Пойдем же, поговорим наедине.

Вслед за святым отцом Орианна прошла в небольшой кабинет, где тот обычно принимал тех из своих духовных детей, кто приходил за советом. Сидя на простом стуле, она пересказала падре Бонамико все, что накануне услышала от дочери. Ничего не утаила. Чтобы проникнуться сочувствием и желанием помочь, священник должен узнать каждую страшную подробность. Несколько раз голос срывался, приходилось останавливаться, чтобы подавить рыдания. Сама того не сознавая, Орианна не переставала плакать; слезы текли по щекам и капали на бархатное платье.

Отец Бонамико слушал молча, не прерывая и не задавая вопросов. Лицо, поначалу серьезное, несколько раз меняло выражение: шок уступил место ужасу, а затем праведному гневу. Вот уже сорок лет старый священник выслушивал исповеди, а потому отлично знал, на какие низости способен человек. И все-таки сейчас с плотно сжатых уст то и дело срывалось тихое проклятие, после чего всякий раз приходилось осенять себя крестным знамением. В свое время, узнав о помолвке Бьянки Пьетро д’Анджело с Себастиано Ровере, священник крайне удивился: дурная репутация адвоката ни для кого не составляла тайны, хотя публично не обсуждалась. И вот сейчас Орианна открыла причину, заставившую отца принести дочь в жертву.

— Знаю, — сказала она, — что муж поступил так, чтобы спасти Марко и защитить доброе имя семьи. Я сопротивлялась, как могла, потому что понимала порочность этого брака. Мой отец уже начал наводить справки о знатных семействах Венеции, чтобы подобрать старшей внучке достойного жениха. Но Джованни принял безоговорочное решение. Наивно поверил, что, несмотря на сложившуюся репутацию, Себастиано Ровере будет обращаться с нашей дочерью достойно: к двум предыдущим женам он относился уважительно — во всяком случае, на людях. Правда, после их смерти по городу упорно ходили слухи об убийстве, но Джованни не обращает внимания на сплетни.

Я начала волноваться после того, как зять несколько раз подряд отказал мне в свидании с дочерью, однако Джованни уверял, что Ровере не хочет ни с кем делить новую жену, потому что она молода и необыкновенно красива. Надеялся, что этот ужасный человек смог влюбиться в нашу дочь. А Бьянка! Бедная, бедная девочка! Подумать только, на что ей пришлось пойти, чтобы заслужить разрешение встретиться со мной!

Орианна помолчала, чтобы собраться с силами и продолжить рассказ.

— И вы, как только узнали о насилии, сразу забрали девочку из дома мужа? — спросил падре Бонамико, воспользовавшись паузой.

— Разумеется! Разве могла я оставить ее на растерзание, святой отец? Нет, никак не могла!

— И где же она сейчас? — уточнил священник.

— В монастыре Санта-Мария дель Фьоре, — ответила Орианна. — Но об этом не знает даже муж. Настоятельница, преподобная матушка Баптиста, доводится мне родственницей.

— Хорошо. Очень хорошо. — Падре Бонамико одобрительно кивнул. — Там бедняжка обретет покой и защиту. А главное, даже если злодею удастся выяснить, где прячется беглянка, нарушить неприкосновенность монастырских стен он не осмелится.

— По-моему, этот человек не остановится ни перед чем. Отправлюсь к ней прямо сейчас, пока Ровере не успел организовать слежку за нашим домом. А к его визиту вернусь. Уверена, что он не опоздает.

— И как же вы намерены добраться до монастыря? — озабоченно спросил священник.

— На ближайшей рыночной площади у меня есть знакомый носильщик. Когда-то я спасла от тяжкой болезни его семью, жену и детей. С тех пор он мне искренне предан, — ответила Орианна. — Если вы позволите выйти из церкви через садовую калитку, никто меня не заметит.

— Возвращайтесь тем же путем, через церковь, дочь моя, — посоветовал падре Бонамико. — Пусть все думают, что вы были здесь: молились и слушали мессу. Ну а сейчас преклоните колени, дочь моя, я смогу благословить вас и ваши деяния. Расскажите Бьянке о том, что беседовали со мной, и передайте, что сегодня же я приду, чтобы выслушать ее исповедь. И больше нам нельзя будет с ней видеться. Ровере упрям и хитер. Он не отступится; чтобы вернуть жену, перевернет вверх дном весь город. Придется вести себя очень осторожно.

Орианна опустилась на колени и приняла благословение, а поднявшись, сжала руки священника и почтительно поцеловала.

— Благодарю от всего сердца, святой отец, — сказала она просто.

— Ради душевного спокойствия не забывайте, дочь моя, что и этот наш разговор, и все, что состоятся впредь, освящены тайной исповеди, — ответил падре Бонамико.

Орианна прошла по церковному саду и незаметно выскользнула в маленькую калитку в его дальней стене. Поглубже надвинула капюшон плаща, чтобы скрыть пышные каштановые волосы, и поспешила по узким улочкам к рыночной площади, где уже поджидал Иларио. Торопливо скрылась за шторами паланкина и коротко приказала:

— Санта-Мария дель Фьоре.

Иларио, конечно, сразу узнал благодетельницу, но не произнес ни слова. Вместе с напарником поднял носилки и легко зашагал к городским воротам. В ранний час улицы были свободны, так что путь занял совсем немного времени. Опустив паланкин возле монастыря, он, наконец, нарушил молчание и учтиво спросил:

— Желаете, чтобы мы подождали, синьора?

Орианна молча кивнула, подбежала к калитке и тихо постучала. Калитка тут же открылась, и она проскользнула в монастырский сад. Примерно через час вернулась, снова села в паланкин и приказала отнести себя на рыночную площадь, где заплатила двойную цену и поспешно удалилась. А уже через несколько минут, не скрываясь, медленно вышла из церкви и на виду у всех чинно зашагала через площадь к дому.

Фабиа с радостью приветствовала госпожу.

— Вы как раз вовремя, синьора. Чудовище еще не явилось, а хозяин только что проснулся.

Орианна кивнула.

— Он заметил мое отсутствие?

— Полагаю, что заметил, вы ведь провели ночь в его постели, — лукаво ответила служанка и коротко рассмеялась. — Камердинер сказал, что господин пробудился в отличном настроении и с улыбкой.

— Распорядись, чтобы ему принесли особенно сытный завтрак, потому что для разговора с извергом необходимо нерушимое спокойствие. А потом вернись ко мне и помоги переодеться.

— Да, синьора. — Фабиа поклонилась. — Как себя чувствует молодая госпожа?

— Призналась, что впервые за много месяцев спала спокойно, зная, что находится в полной безопасности, — ответила Орианна и пошла в свои покои. Заметив в коридоре Франческу, негромко окликнула, и девочка тут же подбежала.

— Оставайся в детской вместе с сестрами и младшим братом до тех пор, пока не разрешу выйти. Прикажу слугам последить за тобой, а если ослушаешься, собственноручно выпорю. Не буду просить отца — он слишком добр, — а сама возьму розгу и накажу со всей строгостью. Понимаешь? — Орианна сурово посмотрела на дочку.