— Кстати о ней, — я облокотилась о клетчатую скатерть на круглом столе у окна итальянского ресторанчика, — ты хорошо её знаешь?

— Нет, Бог миловал. Так, обычные сплетни. И то, что миссис Кронен-Стоу говорит журналистам. Обычно это одно и то же. Она по капле выверяет, что можно о ней болтать, а что нет. Думаю, удавку для болтливых она постоянно носит в своей сумочке из крокодиловой кожи.

— Что ж, надо почитать светскую хронику. А у них с Руппертом есть дети?

Тэйлор привычно закатила глаза, вспоминая, потом посмотрела на меня.

— Дочь, ей двадцать. Джуди. Видела её много раз — красотка, не такая, как мать, но всё же. Однако крошка Джуд уже успела поучаствовать в парочке скандалов.

— В связи с чем?

— В связи с интрижкой с каким-то великовозрастным французом. Не помню, он — дипломат или кто-то, просто работающий в консульстве. Француз теперь ни ногой в Штаты, тут его посадят за совращение несовершеннолетней. Был ещё случай с автомобильной аварией, но её семейство Кроннен-Стоу быстро замяло.

— Девочка не пострадала?

— Нет. Другому, парню-пассажиру они выплатили компенсацию.

— Хорошо, когда есть чем платить, — заметила я.

— Да. Но думаю, что Меделин далось это не легко, ведь её сын разбился насмерть, когда ему было восемнадцать.

— Какой ужас! — обомлела я и автоматически схватилась за живот. — Это случилось недавно?

— Давно. Мне по секрету рассказала Джессика, а та узнала ещё из третьих уст. Мир ведь тесен. Говорят, после смерти сына Рупперт и Меделин были на грани развода. Наверное, поэтому он тогда разрешил запуск провального нового продукта, а потом спохватился, и тот кошмар бесплатно меняли потребителям на стандартные бутылки Оле-Олы.

— Надо же, как всё взаимосвязано…

— Да-да, компания потерпела огромные убытки. А потом Рупперт и Меделин пережили и это, и с тех пор их иначе, как вместе, не представляют. Хотя многим ой как бы этого хотелось! Знаешь, Меделин довольно быстро оправилась от потери, — продолжала Тэйлор. — Даже помолодела, будто вампирша. Сейчас и не скажешь, что она пережила такую трагедию. Высокомерная, как мраморная статуя богини, бррр…

В моей груди что-то сжалось и тенью легло на внезапное сочувствие Меделин, захватившее сердце. Трагедии меняют людей. Кто-то становится темнее, кто-то светлеет, одни ищут Бога, другие поддаются внутренним демонам. Каждый выплывает, как умеет. И я мысленно поставила себе на заметку — проверить, когда именно это произошло. Гугл наверняка подскажет…

— Мне жаль, что с семьёй Кронен-Стоу такое случилось! — пробормотала я, в животе похолодело. — Терять детей страшно.

— Ладно, не будем о грустном! — улыбнулась уже совсем по-хмельному Тэйлор. — Давай лучше закажем десерт.

Я снова взглянула на часы.

— Прости, мне нужно торопиться домой. Скоро вернётся Джек.

— Жаль, Саша. Но спасибо за компанию! Я давно так не расслаблялась, — вздохнула Тэйлор. — Наш уговор о выставке Барышникова остаётся в силе?

— Да, конечно! Завтра в три. Если вдруг мой жених не удивит меня другими планами. Я напишу тебе в мессенджере, — улыбнулась я, подзывая официанта. — И обязательно спрошу тебя о погоде!

* * *

Уже в такси мой смартфон в руке завибрировал — я так и забыла поставить его на нормальный звук.

— Мисс Александра Лозанина? — прозвучал приятный женский голос и, удостоверившись, что это я, продолжил: — Меня зовут Шерил Коллен, я — секретарь господина Рэндалла. Он просил передать вам, что вечерняя встреча с господином Филиппом Монпелье отменяется.

Я опешила.

— А почему он не позвонил мне сам?

— Господин Рэндалл занят. На совещании. Скорее всего оно закончится поздно, — ласково проговорила Шерил.

А у меня запершило в горле. Так обычно бывает, когда слушаешь того, кто фальшиво поёт. Хм…

— Спасибо, Шерил, — ответила я.

Вечер внезапно освободился, можно было не думать о закусках и не суетиться на кухне, однако было неприятно. Возможно, от этого звонка… Бросить смску или потратить несколько секунд на звонок — это проще и быстрее, чем дать задание секретарю.

А, может быть, нехорошо мне стало от мысли, что не я, а кто-то другой теперь будет гораздо больше знать о моём Джеке. И я пожалела о том, что он меня уволил. А в голове под музыку из радиоприёмника такси запрыгали имена: Моника Рендальез, Кристал Уокер, Роуз Митчел, Белинда Кардайл, Энди как-то там, теперь ещё Шерил Коллен. И, конечно, госпожа Меделин Кроннен-Стоу. Кто из них знает о Джеке Рэндалле больше всего? Кажется, точно не я…

* * *

Я не знала, что пока мы беседовали с Тэйлор, у Джека состоялась совсем иная беседа на двадцатом этаже в офисе корпорации.

— Мой мальчик, — говорил Рупперт Кроннен-Стоу, сидя в высоком кожаном кресле за массивным столом из дерева и стекла, — вернёмся к вчерашней теме… Акционерам вряд ли понравится подобная импульсивность.

— Разве есть претензии к моим деловым качествам? — сухо ответил Джек. — Моя личная жизнь никого не касается. Пусть завидуют.

— Но-но, даже президентам не прощается развод. Но тут хуже. Подумай, захотят ли наши вкладчики видеть в Совете директоров человека, который не успев развестись, женится на секретарше?

— Это взвешенное решение, — отрезал Джек.

— Мне всегда по нраву то, что у тебя есть собственное мнение и дерзость, — сплёл пальцы в замок мистер Кроннен-Стоу. — Даже не дерзость, а безлимитная наглость. Пуэрториканца с Нью-Йоркских улиц. Но здесь другие правила, если ты забыл.

— Я помню. Однако экс-президент Франции развёлся, и России тоже, — буркнул Джек.

— Там при этом акции на бирже не обваливаются. А рейтинг страны и её президента — это сущая ерунда, не так ли? — Рупперт покачал головой. — Заметь, ты пробыл в России всего ничего, а уже несёшь не присущую тебе чушь. Эта страна меняет умы, запутывает и из структуры и дисциплины делает хаос. Недаром Наполеон говорил: «В России нет дорог — только направления».

— С дорогами там действительно всё плохо, — усмехнулся Джек, — но тот же Наполеон, хотя в стратегическом мышлении он был полным кретином, сказал: «Если бы у меня были казаки, я бы завоевал весь мир». Сандра — из казаков, и, думаю, это о многом говорит.

— Скажи, ты будешь каждый раз цитировать Наполеона на фондовой бирже на Уолл-стрит?

— Достаточно дать интервью раскрученному изданию. Остальные сами растащат на цитаты. Брокеры в том числе.

— Уверенность в себе — это прекрасно, самодовольство — тупо, — поджал губы Рупперт Кроннен-Стоу. — А теперь подумай о том, как будут звучать твои заявления, когда США выставляет санкции против России, Россия — против США и цивилизованного мира. Заметь, продовольственные санкции! МакДональдс убрали свои точки из Крыма, а ты подаёшь авансовый отчёт с командировкой оттуда. Светишься на публике, и твои фото мелькают где попало.