Ребус и Шивон переглянулись.

— До того момента, когда нам приказали встретиться с вами, ни я, ни моя коллега о вас даже не слышали, — признался он.

Стараясь скрыть свое разочарование, Меган Макфарлейн принялась дуть на свой кофе.

— Я — член парламента от Шотландской национальной партии, — сказала она.

— Это мы уже поняли.

— Это означает, в частности, что мне небезразлична судьба моей родной страны. Чтобы обеспечить процветание независимой Шотландии в наступившем столетии, нам необходимы инициатива, предприимчивость и инвестиции. — Она поочередно загнула три пальца на правой руке. — Именно поэтому я стала активным участником КВГ — Комитета по возрождению городов. Разумеется, наша деятельность касается не только самих городов, — добавила Макфарлейн. — Я даже предложила изменить название комитета, чтобы сделать яснее наши цели и задачи.

— Простите, что перебиваю, — вмешалась Шивон, заметив, что Ребус порывается ляпнуть какую-то бестактность. — Но какое отношение все это имеет к нам?

Макфарлейн опустила взгляд и слегка улыбнулась.

— Извините. Когда я заговариваю о том, что меня по-настоящему волнует, мне бывает трудно остановиться.

Взгляд Ребуса, брошенный в сторону Шивон, яснее ясного выражал, что он думает.

— Этот случай с русским поэтом… — проговорила Макфарлейн. — Дело очень не простое. В том числе с политической точки зрения.

— Почему? — требовательно спросил Ребус.

— В настоящее время в Шотландии находится группа крупных предпринимателей из России. Это очень богатые люди — олигархи, представляющие нефтегазовую, сталелитейную и некоторые другие отрасли промышленности. Русские связывают с Шотландией определенные надежды, и нам бы не хотелось, чтобы какая-то несчастливая случайность омрачила отношения взаимного доверия, которые нам удалось установить за последние несколько лет. Больше того, мы определенно не хотим предстать в глазах наших партнеров страной, которая не чтит законов гостеприимства, которая заражена расовой и культурной нетерпимостью и… Взять хотя бы недавнее происшествие с этим сикхским мальчиком…

— Вы хотите знать, было ли это нападением на национальной почве? — уточнила Шивон.

— Один из наших гостей выразил подобное опасение, — призналась Макфарлейн и посмотрела на Ребуса, но тот снова рассматривал потолок.

Где-то он слышал, что вогнутые секции этого потолка должны символизировать лодки или корабли, которые понесут независимую Шотландию в светлое будущее… или куда-то там еще. Когда он снова взглянул на члена парламента, лицо у нее было таким, словно она срочно нуждалась в ободрении, однако Ребус не спешил ее утешить.

— Мы не исключаем ни одной версии, — сказал он. — Не далее как сегодня утром представитель русского консульства упоминал о случаях нападения на каких-то иммигрантов из Восточной Европы, поэтому этот вариант мы тоже обязательно проверим.

Лицо Меган Макфарлейн вытянулось. Член парламента была шокирована, чего он и добивался. Шивон спрятала улыбку за поднятой к губам чашкой с кофе. Ребус между тем решил, что еще не все выжал из сложившейся ситуации.

— Кстати, — невозмутимо продолжил он, — вы не знаете — никто из этих русских бизнесменов не встречался с Федоровым в последние несколько дней? Если да, то нам придется побеседовать и с ними…

От необходимости отвечать Меган Макфарлейн избавило появление какого-то мужчины. Как и у детективов, на лацкане его пиджака висел бэджик посетителя.

— Привет, Меган, — проговорил он немного нараспев. — Я заметил тебя еще от стойки дежурного. Надеюсь, я не помешал?..

— Разумеется, нет. — Член парламента не смогла скрыть своего облегчения. — Угостить тебя кофе, Стю? — Повернувшись к Ребусу и Шивон, она добавила: — Мистер Стюарт Джени из Первого шотландского банка. А это — детективы, которые занимаются делом Федорова.

Стюарт пожал полицейским руки и только потом придвинул к столику свободный стул.

— Надеюсь, вы оба — клиенты нашего банка? — промолвил он с профессиональной полуулыбкой.

— Состояние моих финансов таково, что я… — Ребус слегка откашлялся. — Пожалуй, вам следует радоваться, что я держу свои сбережения у конкурентов.

Джени картинно поморщился. Перекинутый через руку плащ он аккуратно уложил на колени.

— Вы здесь по поводу Федорова? Ужасный случай, — сказал он, качая головой, пока Макфарлейн отправилась за кофе для своего избавителя.

— Ужасный, — подтвердил Ребус.

— Судя по тому, что рассказала нам мисс Макфарлейн, — добавила Шивон, — вы с ней уже обсуждали это убийство.

— Да, она упоминала о нем сегодня утром, — признал Джени, приглаживая свои светлые волосы. Его покрытое веснушками лицо и розовая кожа напомнили Ребусу гольфиста Колина Монтгомери. Темно-синие глаза банкира были почти одного цвета с галстуком.

— Мы разговаривали по телефону, — добавил он.

— Вы имеете какое-то отношение к этим русским бизнесменам? — спросил Ребус.

Джени кивнул:

— ПШБ никогда не отказывается от перспективных клиентов, инспектор.

ПШБ — именно так большинство людей называли Первый шотландский банк. Это фамильярное сокращение отражало популярность, которой банк пользовался в самых широких слоях общества. Он был крупнейшим работодателем и, возможно, наиболее прибыльной частной компанией во всей Шотландии. Телевизионные рекламные ролики, напоминавшие мини-сериалы, изображали банк и его клиентов как большую, дружную семью, в которой каждый помогает каждому. Новенькая штаб-квартира банка, возведенная, несмотря на протесты общественности, в пригородной зеленой зоне, была городом в миниатюре, включавшим собственные магазины, прачечные и кафе. Здесь сотрудники корпорации могли привести в порядок волосы, купить полуфабрикаты на ужин, позаниматься в фитнес-центре и даже сыграть в гольф на собственном поле компании (девять лунок и прекрасный пейзаж).

— Если вы ищете кого-то, кто помог бы вам уладить проблемы с перерасходом… — Джени протянул Ребусу и Шивон свои визитки.

Макфарлейн, которая как раз вернулась к столу, увидела это и рассмеялась, одновременно протягивая ему кофе. При этом Ребус заметил, что Джени, — как и Макфарлейн, — пьет простой черный кофе. Похоже, Стюарт Джени был из тех многоопытных бизнесменов, которые на встречах с важными клиентами пьют то же, что и они. Пару лет назад в Тулиалланском полицейском колледже Ребус даже прослушал несколько лекций на эту тему. Курс назывался «Сопереживание как один из методов эффективного допроса». Вкратце суть метода сводилась к тому, что при работе со свидетелем или подозреваемым полицейский офицер должен найти с ним точки соприкосновения и попытаться проявить сочувствие к его проблемам, даже если на самом деле он никакого сочувствия не испытывает. Правда, самому Ребусу так и не удалось применить полученные знания на практике, но он знал, что для людей типа Джени подобное поведение является более чем естественным.