«четыре склянки». Так что, боцман остался без возможности продемонстрировать свою власть — облом, как говорится.

И не только он меня ждал. На пристани, нервно заламывая руки и то и дело поглядывая в мою сторону, стояла та самая юная леди, дочка бывшего губернатора.

— Доктор, — обратилась она ко мне, едва я приблизился, — вы заставили себя ждать! Это неприлично!

Неприлично, значит? Интересно, а стоять вот так, на виду у всей пиратской братии, и ждать мужчину — это, по ее мнению, верх приличия? Светская львица, не иначе.

— Прошу прощения, леди, — ответил я с легким поклоном, стараясь, чтобы в моем голосе не прозвучало ни капли иронии (что было непросто, учитывая абсурдность ситуации). — Дела, знаете ли. Неотложные.

Я многозначительно похлопал по своей сумке, набитой травами и прочими снадобьями.

— В любом случае, — продолжала она, не обращая внимания на мои слова, — я рада, что вы вернулись.

Рада? Что-то не похоже. Скорее уж, раздражена.

— Благодарю вас, — ответил я. — Но, думаю, все эти любезности не имеют особого значения. Ведь вас тоже ждут. И, смею заметить, с не меньшим нетерпением.

Я указал рукой в сторону моря. Там, метрах в пятидесяти от берега, лениво покачиваясь на волнах, виднелся знакомый треугольный плавник. Наша старая знакомая, акула, решила проводить нас. Видимо, надеялась на угощение — а вдруг кто-нибудь из нас свалится за борт?

Леди, проследив за моим взглядом, побледнела и судорожно вздохнула. Матросы, до этого сдерживавшие смех, теперь уже не таясь, захихикали. Бен, насупившись, пытался принять грозный вид, но получалось у него неуклюже.

Я ловко (насколько это было возможно в моем возрасте, пусть и слегка омоложенном) взобрался в лодку, заняв свое место. Матросы тоже расселись по местам, продолжая перешучиваться и бросать на меня любопытные взгляды. Бен, кряхтя, уселся на свое место.

Все были в сборе. Кроме…

Я оглянулся. Юная леди все еще стояла на берегу, не решаясь ступить на шаткие мостки. Она со страхом косилась на акулий плавник, который, казалось, замер в ожидании.

— Леди, — позвал я девушку, — вы заставляете толпу мужчин ждать вас.

Глава 8

— Леди, — позвал я девушку, — вы заставляете толпу мужчин ждать вас. И, поверьте, не только мужчин, но и, возможно, нашу зубастую подружку.

Щеки девушки вспыхнули пунцовым румянцем, а в глазах сверкнули молнии. То ли от смущения, то ли от гнева, а может, и от того и другого вместе. Ох уж эти аристократки! Все им подавай на блюдечке с голубой каемочкой, да еще и с реверансами.

Сжав губы в тонкую линию и гордо вскинув подбородок, она направилась к лодке. Бен, как верный «паж», тут же подскочил к ней, помогая забраться внутрь. Девушка демонстративно уселась между мной и боцманом, словно я был прокаженным. Всю дорогу она старательно делала вид, что меня не существует, поворачиваясь ко мне исключительно спиной и изредка бросая гневные взгляды на меня. Все внимание она уделяла Бену, который, кажется, был рад такому до безумия. Ну и пусть дуется. Мне-то что?

Матросы, оттолкнувшись от берега, дружно налегли на весла. Шлюпка, резво заскользив по воде, направилась к «Грозе Морей». И вот тут-то я, наконец, смог как следует рассмотреть наш пиратский «лайнер».

«Гроза Морей» представляла собой двухмачтовый пинасс. Небольшой, юркий, с острым носом и высокой кормой. Обшивка темная, почти черная, местами покрытая зеленым налетом водорослей — видимо, давно не чистили. Паруса — тоже не первой свежести, латаные-перелатаные, но, судя по всему, еще вполне способные разогнать судно до приличной скорости. На мачтах развевались потрепанные ветром флаги: черный с белым черепом и костями — «Веселый Роджер», как я успел узнать, — и еще какой-то, с изображением оскаленной акульей пасти — видимо, личный штандарт капитана Роджерса.

Вдоль бортов, частично закрытые квадратными крышками, зловеще чернели жерла пушек. И тут меня словно током ударило. Я вдруг «вспомнил», как устроены эти самые пушки. Калибр, зарядный казенник, клиновой затвор (хотя какой, к черту, клиновой затвор в 1657 году? Скорее, просто заглушка!), пороховой заряд, ядро… Все эти детали всплыли из глубин памяти, хотя я был уверен, что раньше никогда не интересовался артиллерией.

Вежа, якорь тебе в микросхемы! Это те самые навыки канонира, на которые я спустил почти все свои очки влияния.

Я начал лихорадочно перебирать в памяти все, что «вспомнил». Оказалось, что знаю я не так уж и мало. Например, что для стрельбы на большие расстояния нужно использовать ядра поменьше, а для ближнего боя — побольше. Что порох лучше хранить в сухом месте (ну, это и ежу понятно!). Что целиться нужно не прямо в борт вражеского корабля, а чуть выше ватерлинии (линия на борту, до которой судно погружается в воду при нормальной осадке) — так больше шансов пробить обшивку и пустить судно ко дну.

А еще я «вспомнил», как правильно заряжать пушку: сначала засыпать порох, потом — пыж (плотный комок пакли или ветоши), затем — ядро, и снова пыж. И все это нужно делать быстро, под огнем противника, когда вокруг свистят пули и летят осколки.

Я даже «вспомнил» (ну надо же!), что перед выстрелом нужно смочить фитиль в селитре — так он будет лучше гореть. И что поджигать порох нужно не абы как, а с наветренной стороны, чтобы искры не попали на лицо и не ослепили канонира. А то будешь потом, как одноглазый пират из детских сказок, попугая на плече носить и кричать «Пиастры! Пиастры!».

А ведь из меня, похоже, и вправду выйдет неплохой канонир! Если, конечно, Вежа не вздумает в самый неподходящий момент отключить мне память или еще какую-нибудь пакость устроить. Впрочем, за небольшую мзду я смогу разблокировать еще больше знаний.

Настроение мое заметно улучшилось. Еще бы! Не каждый день становишься опытным артиллеристом. В реальной жизни, чтобы достичь такого уровня, потребовались бы годы тренировок, сотни, если не тысячи, выпущенных ядер, участие в настоящих морских сражениях. А тут — раз! — и готово. За какие-то несчастные очки влияния, которые, будем честны, дались мне не так уж и легко, я получил знания и умения, на приобретение которых у обычного человека ушла бы целая жизнь. Это же просто фантастика!

Пиратская жизнь уже не казалась такой уж беспросветной. В конце концов, у меня есть Вежа, есть цель (помолодеть, собрать карту, найти сокровища