– Элен пока еще не дама сердца, но ужинать, надеюсь, буду с ней. До 19.00, думаю, новый план я успею подготовить.

– Что ж, да поможет вам всевышний!

Акрани проводил Куршеда в свой кабинет. В 16.20 тот вызвал к себе связиста.

– Абдул, связь с Куршени!.. Адил? Это полковник. Я решил изменить план операции в Подмосковье и провести ее не сегодня в ночь, а завтра, примерно в 13.00 по московскому времени.

После непродолжительной паузы помощник руководителя «Талибана» проговорил:

– Ты удивляешь меня, Куршед! Какие могут быть изменения, если план операции утвержден Омаром?

– И все же я настаиваю на утверждении нового плана. Выслушай меня, Адил, и ты поймешь, насколько новый план эффектней и эффективней предыдущего.

– Я готов тебя выслушать, но боюсь, это ничего не даст. Уже поздно что-либо менять.

– Послушай сначала, а потом сам решишь, представлять его Омару или нет.

– Говори…

Выслушав Куршеда, Куршени долго молчал, затем произнес:

– Хм! Такого поворота я не ожидал.

– Оценил преимущества нового плана?

– Мне необходимо срочно доложить о нем Омару.

– Докладывай! Я подожду решения руководителя движения.

– Думаю, тебе недолго ждать, поэтому оставайся на связи.

Положив трубку на стол, Куршед откинулся на спинку кресла и нажал кнопку вызова слуги хозяина дома. Тут же появился мальчишка лет пятнадцати.

– Принеси мне чашку кофе. Крепкого, без сахара.

– Слушаюсь!

Кланяясь и пятясь, юноша удалился.

Куршед прикурил сигарету, выпустил струю дыма в потолок. Если новый план утвердят в Пешаваре – а его просто не может не утвердить мулла Омар, который мгновенно просчитает все его достоинства и тот эффект, что он принесет в случае реализации, – то… можно будет запросить у талибов довольно крупную сумму денег. На счету уже скопилось около двадцати миллионов в разной валюте; присмотрен и уютный особнячок в Испании, недалеко от Барселоны, практически у самого моря, с собственным парком, пляжем и причалом. Сделать документы дело плевое, этот вопрос решит Сайед Тузари в Кабуле. А вот уходить из Афганистана придется быстро, втайне от хозяев. Иначе его просто не выпустят из страны. Значит, Сайеда надо будет убирать. Что ж, это не впервой – заметать следы. Главное, не оставлять свидетелей.

Вопрос: брать ли с собой Элен? С одной стороны, рискованно – кто знает, что у нее на уме? Сейчас она стелется перед ним, и это объяснимо: только он может спасти ее от рабства и скорой смерти. С другой стороны, эта шлюшка действительно понравилась полковнику. За одну ночь она дала ему столько, сколько он не получал ни от одной женщины за всю долгую и богатую на приключения жизнь. А женщин у него было много, всех и не вспомнишь… С Элен ему хорошо. Конечно, его женой в нынешней или в новой жизни она не станет, когда-то наступит время убирать и ее, но до этого момента Элен способна принести ему массу удовольствий. Оставаясь при этом, однако, очень опасным свидетелем… Или, может, насладиться ею еще раз и приказать убить к чертовой матери, избавив себя от соблазнов? То, что он обещал ей, – ерунда. Кто всерьез относится к обещаниям женщине? Только слабые, не уверенные в себе и зависимые от баб особи мужского пола, которых и мужчинами-то назвать нельзя. Но как не хочется отдавать подобный приказ!..

Такого рода сомнения впервые за долгие годы обуревали бывшего советского офицера, а в настоящем одного из самых жестоких полевых командиров «Талибана». С ходу он так и не смог принять единственно верное решение. Лучше бы Акрани вообще не приводил ее. Но сейчас об этом поздно говорить. Элен здесь, рядом, в этом доме, и он хочет ее, хочет так, как не хотел ни одну из женщин. Пожалуй, кроме жены – а вернее, той особы, вскружившей ему голову в годы его курсантской юности. Ларису он тоже желал до боли в паху. И наслаждение получал от близости с ней, но все же не такое, как с Элен… Так что же делать? Оборвать связь с француженкой, а потом с болью вспоминать о ней? Или взять с собой? Рисковать, как не раз рисковал полковник Куршед? А там как карта ляжет? Все равно от судьбы не уйдешь. Тот, кому суждено быть повешенным, в реке не утонет и пулю киллера не получит. Только помост, виселицу, веревку и петлю.

Куршед бросил окурок в пепельницу:

– А, черт с ней! Возьму с собой! Погубит? Так все равно рано или поздно подыхать. От смерти еще никто не уходил. А там, смотришь, и опасения окажутся напрасными…

Итак, решение по француженке принято. Теперь операция. Ну, а потом подготовка к быстрому отходу.

Слуга внес поднос с чашкой кофе. Куршед глотнул ароматный, обжигающий и тонизирующий напиток, отпустил слугу. Не успел тот выйти, как в дверях показался связист:

– Господин полковник, на связи Куршени!

Куршед поднял трубку:

– Я слушаю тебя, Адил!

– У меня для тебя хорошее известие.

– Омар одобрил новый план?

– Мулла с восторгом воспринял его. И в этом есть часть моих заслуг. Как преподнесешь весть хозяину, так он ее и примет.

– Согласен. Я признаю твои заслуги. Значит, я могу начать корректировку операции?

– Ты обязан приступить к этому немедленно!

– Да? А что у нас насчет перевода денег за акцию у Адраси?

– Деньги ушли на твой счет в Бельгию.

– Сколько?

– Оговоренная ранее сумма плюс запрошенные тобой сорок процентов. Можешь проверить их поступление на счет.

– Естественно, проверю. Прошу передать мулле Омару, что за операцию в Подмосковье я хотел бы, в связи с изменившимися обстоятельствами, получить вдвое больше обещанного гонорара.

– Ты хочешь получить миллион долларов?

– Ну что ты, Адил? Какие доллары? Евро, друг мой, один миллион евро.

– А ты не думаешь, что операцию мы можем провести и без твоего участия?

– Нет, Адил, не думаю.

– Ты самоуверен…

– Уверен в себе, так будет правильнее. Извини, уважаемый Адил, но у наших начальников мозгов не хватит провести боевую операцию такого масштаба – не только в Москве, но и в Кабуле.

– Ты наглый человек, полковник, – рассмеялся Куршени. – Если от твоего плана Омар был в восторге, то от затребованной суммы вряд ли испытает то же чувство.

– Мулла поймет, что игра стоит свеч. Он, дорогой Адил, уже понял это, а значит, понял и то, что платить придется по двойному тарифу. Да, эти деньги прошу перевести не позже завтрашнего дня на счет итальянского банка. До 17.00, чтобы я мог успеть проверить их поступление и спокойно провести завершающий этап операции.

– Хоп, полковник, я немедленно доведу твою просьбу до Омара. И тут же сообщу тебе его решение.