– Да на фига тебе это надо?! – негодовала Куницына. – Тащиться по такой жаре хрен знает куда! Давай лучше на пляже поваляемся, в барах посидим, на дискарь походим!

Очень хотелось поинтересоваться: а бухать на такой жаре на хрена надо? Здравствуй, инсульт и сердечный приступ? Естественно, Глашка вопрошать не стала, тем более Катя была не исключением, скорее, правилом – пили отдыхающие с особым рвением и усердием.

Глашка откровенно этого не понимала, как можно пить при такой погоде? Ну, ладно еще белое сухое, холодное, да со льдом бокал-другой, но все подряд? И водку, и виски, и коньяк? Люди, вы что, экстремалы? Проверка организма на выносливость?

Впрочем, это личное дело участников активного отдыха.

А от Катьки ей пришлось откровенно прятаться и сбегать, что не всегда удачно получалось. Но, слава богу, у Куницыной образовались те новые подружки с такими же, как у нее, взглядами на курортное времяпровождение.

Черт-те что! И это отдых?!

На четвертый день их пребывания, после обеда, Аглая собралась поехать в город, побродить по рынку, купить сувениры, подарки для родных и коллег и себе что-нибудь из украшений. Уже выходя из отеля и направляясь к такси, она столкнулась с Катькой и ее новыми подружками. Барышни шли с пляжа и были хорошо так подшофе. Узнав, куда собирается Аглая, все трое изъявили горячее желание ехать с ней.

О боже! Глашке стало заранее плохо, как только она представила, как они вчетвером будут «гулять» по базару. Мама дорогая!

Она принялась отнекиваться, отговаривать их, предлагать им сначала сходить в номер смыть с себя соль морскую, переодеться, девки отмахивались – и так сойдет!

Полуголые, в топиках до пупков и мини-шортиках? Ну, ваше дело, решила Аглая, прикидывая, что легко скроется от них в рыночной толпе, а там пусть сами разбираются.

Скрыться ей удалось только от барышень уральских, потеряв их где-то у магазина платков, а вот Катька вцепилась в руку и, не отпуская, тащилась сзади. Ее совсем развезло на жаре, она то ныла и уговаривала вернуться в отель, то вдруг начинала ругаться на людей, задевавших ее.

Аглая озверела! Да какого хрена?! С какого счастья она должна это терпеть?!

Она усадила Катьку в уличном кафе за столик, заказала ей чай и приказала сидеть и ждать ее таким тоном, что та только ойкнула.

– Только попробуй двинуться с места! – пугала Аглая. – Брошу тебя на хрен и одна уеду в отель! Поняла?

– Что ты орешь? – возмутилась Катька.

– Я спрашиваю: поняла? – так холодно и жестко повторила Глаша, что коллегу проняло.

– Поняла, – буркнула она.

Аглая злилась страшно! На себя! Что на эту Куницыну злиться? Ну, она такая, это ее стиль жизни, и бог в помощь! Но она-то сама, какого черта! Почему дала себя уговорить поехать с ними? Могла запросто сказать – нет! Не хочу я с вами, пьяными и полуодетыми, куда-то ехать и не поеду! Да хоть обидятся, хоть ноту протеста в Лигу наций направят! Ей-то какая разница!

Но чтоб не портить окончательно запланированную прогулку по рынку, Аглая, поворчав на себя мысленно, пошла в ювелирный магазин. Хотела присмотреть себе что-нибудь из недорогих украшений. Про рынки арабские все всё знают, про зазывал и сильно навязчивый сервис и необходимость веселой торговли. Поэтому Глаша и выбрала вместо лавки открытой небольшой магазин – все-таки более цивилизованно, а торговаться и получать от процесса удовольствие в ее настроении сейчас не получится.

В магазине работал кондиционер, что несколько примирило Аглаю с действительностью, покупателей было немного – пожилая пара, рассматривающая витрины, пара молодая, явно русские, которые уже что-то выбрали и начали торг, и у самой дорогой витрины одинокий мужчина, перед которым продавец выкладывал на прилавок товар на бархатных подушечках, что-то громко говоря. К Аглае сразу подскочил торговец среднего возраста, улыбающийся во все имеющиеся зубы, спросил по-английски, что она желает, на ее неопределенный ответ «сначала посмотрю» заулыбался еще активнее. Поняв, что девушка русская, он принялся вставлять русские слова, забежал за прилавок и приступил к демонстрации украшений.

Аглая присмотрела для себя пару браслетов и не очень дорогой комплект: кольцо и серьги для новой жены деда Федора, у которой намечался вскоре день рождения. И приступила с милой улыбкой к «основному блюду» – обязательной торговле. Как и положено, первоначальную цену ей загнули вдвое, а то и больше, наверное, продавцу просто нравилось торговаться с симпатичной девушкой.

И в этот момент в магазин ввалилась Катька!

– Вот ты где! – громко заявила она так, что все, кто был в магазине, обернулись. – А я тебя обыскалась!

Обе пары уже вышли из магазина, оставался мужчина у центрального прилавка и, разумеется, продавцы и охранник. Глашка почувствовала подкатывающую к горлу дурноту. Что-то говорило в ней, что надо уходить и уводить эту идиотку!

Прямо срочно! Бегом! Сейчас же!

Но она уже договорилась о цене, и уходить прямо сейчас, может быть, было еще хуже – мало ли что подумают и как оценят это продавцы. Уж точно не порадуются, а смягчить как-то появление этой «красотки» требовалось немедленно!

– О’key! – обратилась к продавцу Аглая, мило улыбаясь. – Беру за эту цену!

Мужчина закивал и шустро принялся упаковывать товар.

– И что ты выбрала? – подошла к ней Катька. – Браслетики? А за сколько?

– Ни за сколько, – сквозь зубы ответила Аглая. – Подожди меня на улице!

– Ты что, даже не торговалась? – поразилась осоловевшая Куницына. – Да ты что?!

Она уже ни хрена не слышала, а была на своей пьяной волне, что-то там в замутненных мозгах заклинило, и ее несло непонятно куда.

– Ты что, здесь надо торговаться! Так принято! Я тебе сейчас покажу, как надо!

– Не надо показывать! – зашипела Глашка, ухватила Куницыну за предплечье и тряхнула. – Я уже поторговалась и покупаю! Катя, выйди на улицу, я тебя прошу!

– Нет, ты подожди, – выдернула свою руку из Глашкиного захвата Катька. – Эй, ты! – громко обратилась она к продавцу, уже упаковавшему товар, ожидавшему оплаты и настороженно поглядывавшему на эту пьяную русскую. – Я тебе говорю, ты, чурка немытый! Ты за сколько моей подруге браслеты впарил? – еще агрессивнее повысила она голос.

Глашка снова схватила Катьку за руку и потащила к выходу. Но та опять вывернулась из захвата, причем делала это, как все пьяные люди, – старательно выворачивая руку, с комментариями.

– Да что ты меня тащишь? С ними так надо! Дай я тебе покажу как!

На шум из двери за прилавком вышел еще один мужчина, явно абсолютный авторитет тут, скорее всего, хозяин. А может, и кто поважнее – уж очень презентабельно он выглядел, и продавцы выказали при его появлении чрезмерное подобострастие. Да к тому же следом за ним показался еще один мужчина и встал у первого за спиной, явно охраняя. Серьезный господин быстро перебросился фразами на арабском с продавцом, отдал какое-то распоряжение.