Немного успокоившись, Минквуд стал осторожно следить за четверкой. Время тянулось чертовски медленно, но он глаз не сводил с ресторанных дверей. Где-то в половине одиннадцатого из ресторана в гордом одиночестве вышел «счастливый соперник», сел в машину и уехал. От изумления капитан так и застыл с разинутым ртом. Выходит, он ошибся, и его пассия просто празднует со своей подругой и ее приятелем сдачу экзамена? Ну можно ли быть таким Отелло?

Хотя, конечно, подумал капитан, его ревность имела очень веские основания! За Ларисой глаз да глаз нужен! Кен прекрасно помнил ее выходку в день его рождения, когда он застал ее целующейся с каким-то молодым красавцем. Без всякого смущения она представила их друг другу, потом подхватила Минквуда под руку, оставив красавца в одиночестве, затащила в туалет и со всей страстью отдалась там прямо на унитазе.

Кен запомнил имя любвеобильного пижона — Линдсей Лассардо — и без особых проблем навел о нем справки. За этим парнем от самого Парижа тянулся длинный шлейф преступлений, и фэбээровцу ничего не стоило бы вернуть его туда, откуда он сбежал: во французскую тюрьму. Но чутье подсказывало Минквуду, что лучше оставить этого хлыща здесь, чем просто убрать его с дороги. Недаром говорится: враг, о котором многое известно, уже менее опасен. И к тому же может оказаться полезен…

Минквуд не строил иллюзий на свой счет: он прекрасно понимал, что уже не мальчик, намного старше Ларисы, лысина на затылке, да и красотой он особой не блещет… Поэтому, когда капитан узнал о довольно многочисленных успехах Лассардо на амурном фронте, то не стал поднимать шума, а, напротив, сделал вид, будто ему ничего не известно. Он словно примирился с этим, тем более когда узнал, что у Лассардо таких, как Лариса, с добрый десяток, а значит, далеко идущих планов на нее он не имеет…

В общем, Минквуд не жалел о потраченном времени. Ничего, думал он, милуйтесь, голубки, будет и на моей улице праздник! У него даже сердце забилось, когда он представил себя с ней на искусственной травке перед бассейном или в машине. Примерно через полчаса любовники наконец вышли, сели в машину Розочки, и лимузин тронулся. На полпути к дому Комиссара полиции Минквуд уже хотел было их обогнать, чтобы перехватить Ларису, прежде чем она войдет внутрь, но вдруг заметил, как машина затормозила перед каким-то особняком. Что за черт, подумал капитан. Неужели они еще к кому-то в гости решили заскочить? Когда же подруга Ларисы вышла из машины, а дочь Комиссара полиции перебралась на заднее сиденье, капитан понял, что его встреча с девушкой откладывается: сейчас приятель Розочки как истинный джентльмен отвезет подругу своей любимой домой.

Когда лимузин неожиданно остановился возле «их с Ларисой» заведения, где Минквуд не раз занимался с ней любовью, отвергнутый любовник в бессильной ярости заскрежетал зубами. Вот шалава! Мало ей двух хахалей-трахалей, подавай еще и третьего! Нет, милая, так дело не пойдет! Один — еще куда ни шло, но два… Да я тебя, сучка, по стенке размажу!

Вскоре Минквуд взял себя в руки и принялся напряженно размышлять, что же делать дальше. Вариации на тему венецианского мавра он решил не устраивать, не стоит того эта стерва. А насчет парня надо разобраться. Кто он? Откуда? А что, если это никакой не приятель Розочки, а ее брат или родственник? Что ж, порезвитесь ребятки, а потом посмотрим…

Излишние эмоции почти всегда вредят серьезному делу, мешают работе. Это прописная истина. Счастливый от встречи с Розочкой, Савелий не заметил слежки, но и ревнивец Минквуд тоже утратил бдительность и не заметил «хвост» за всем их любовным треугольником. Итак, профессионалы допустили одну и ту же ошибку…

А следил за ними не кто иной, как Лассардо, еще один участник этой любовной интриги. В отличие от Савелия и Минквуда, он не был терзаем муками ревности или угрызениями совести. Ему просто-напросто хотелось набрать максимум компромата на Ларису. Он прекрасно понимал, что чем больше мужчин он застукает с ней и зафиксирует на фото, тем легче можно будет надавить на Комиссара, а через него и на мэра Нью-Йорка. Француз не спешил, ибо прекрасно знал, в какой отель его «клиентка» повела свою очередную жертву.

Он вытащил из бардачка пачку пронумерованных фотографий и стал внимательно их рассматривать. Вот Лариса с упоением ласкает губами чью-то плоть (здесь Лассардо самодовольно усмехнулся, вспомнив, как неумело она это делала), на следующей она, стоя на четвереньках, с интересом обернулась, чтобы с благодарностью взглянуть на того, кто мертвой хваткой вцепился в крутые бедра и обрабатывает ее сзади. Ни на одной из этих карточек не видно ее партнера. Следующая партия гнусных фоток запечатлела сцену с Кеном Минквудом в туалете. Лассардо ехидно усмехнулся: трудно придумать что-либо более порочащее, чем это траханье на унитазе. Ракурс был несколько необычным: снимать пришлось через небольшое окошечко сверху. Далее те же лица в чем мать родила занимаются любовью в номере отеля, где Лариса наверняка находится и сейчас, но с другим партнером.

Эти снимки Лассардо считал наибольшей удачей, потому что Кен Минквуд считался приятелем Комиссара. Можно представить, какие последствия ожидают этого мужичка, если материал переслать его начальству! Познакомившись с Минквудом на дне рождения Ларисы, Лассардо даже и представить не мог, что ему так повезло, но после более чем обильных возлияний Комиссар случайно назвал Минквуда капитаном, а вскоре стало известно, что этот невзрачный молодой человек не просто какой-нибудь там военный капитан, а сотрудник ФБР. С тех пор Лассардо глаз не спускал со своего нового знакомого и специально спровоцировал его ревность: зная, что фэбээровец наблюдает за ними, начал страстно целовать Ларису. Наградой за смекалку были снимки в туалете. Гангстер понимал, что этим Лариса не ограничится и обязательно поведет капитана в неприметный отель, где уже не раз проводила время со своим первым наставником в делах любви. Поэтому француз заплатил хозяину гостиницы и сумел устроить себе уютное гнездышко, замаскированное под стенной шкаф, откуда мог спокойно фотографировать. Причем войти в этот шкаф можно было только из коридора отеля.

Лассардо не торопился, предоставив любовникам время, чтобы раскачаться и приступить к своему сладостному занятию. Но Лариса оказалась столь нетерпеливой, что он едва не опоздал. К его большому сожалению, кавалер явно не испытывал большого влечения к своей даме. Естественно, ей пришлось взять на себя инициативу, отчего в видоискатель все время попадало только ее лицо, словно ее партнер специально прятал свое. Впрочем, фигура мужчины достаточно сильно отличалась от тех, кто был снят ранее. Тем не менее один снимок получился на славу.

Как только парень стал одеваться, довольно грубо оттолкнув девушку от себя, Лассардо осторожно покинул свое убежище. Интересно, кто этот тип, снова подумал француз. Если приятель Розочки, то, по всему видать, ловелас порядочный. Но он вполне может оказаться и ее родственником, братом, например. Нужно будет обязательно выяснить. Наверное, все-таки родственник. Официант, обслуживавший парочку в ресторане, за небольшую мзду рассказал, что компания вела себя довольно странно. Все сидели, как на поминках, кроме блондинки, которая веселилась от души. Еще официанту показалось, что рыжая, совсем еще молоденькая девушка разговаривала со своим приятелем по-русски. К ним в ресторан часто заглядывают русские, чтобы отведать своих национальных пельменей, поэтому он может определить трудный славянский язык на слух.