Некоторые прохожие остановились в нескольких метрах от них и не без удовольствия наблюдали за ними. Оторвавшись от его губ, Гюли повернулась к ним и раздраженно проговорила:

— Вы что, в кино пришли? Тогда платите за просмотр по десять «баксов» с носа!

Зевак как ветром сдуло, и девушка с улыбкой повернулась к Савелию:

— Ну что, мой мальчик, понравилось? Пошли со мной.

— Понимаешь, Гюли… — смущенно заговорил он и вывернул карманы, затем вытащил стодолларовую бумажку. — У меня проблема с наличностью, а свою карточку я оставил на рояле, который унесли в форточку. — Он усмехнулся. — Это все, что у меня есть, а тратить их не имею права: нужны для другого. Так что, извини.

— Глупый мой мальчик! — ласково проговорила девушка и прижалась к его груди. — Эти бумажки не проблема: их у меня достаточно! Ты мне нужен, и я не хочу зарабатывать на тебе, наоборот, хочу сама потратить на тебя. Пошли, я очень хочу тебя. Сначала в ресторан, а потом ко мне, в мою уютную и мягкую постельку. — Она обняла его эа талию и увлекла за собой.

Савелий не заметил, что в нескольких шагах за ними следовал чернобородый здоровячок.

Григорий Маркович снова сидел за своим столиком в ресторане и лениво наблюдал за сценой. Рядом с ним, как обычное за другим столиком, сидели его телохранители.

На сцену в такт с нежной мелодией вышли две симпатичные молодые девушки в прозрачных костюмах, стилизованных под мужские. Они начали танцевать профессионально и вдохновенно, разыгрывая небольшой спектакль.

Изображая томительное ожидание, обе девушки легко порхали по сцене. Наконец появилась та, которую они ждали: стройная, гордая и неприступная красавица, одетая в строгое, закрытое платье. После нескольких танцевальных «разговоров» то с одной партнершей, то с другой, во время которых неприступную красавицу недвусмысленно соблазняли, она наконец не выдержала страстных атак и безвольно опустила руки. Обе ее партнерши удивительно плавными, ласкающими движениями начали медленно обнажать красавицу и обнажаться сами, возбуждающе прикасаясь к ее и своим интимным местам.

«Да, профессионально работают, бестии. Сюда бы одну!» — промелькнуло у Григория Марковича, но в этот момент он заметил, как в зал вошла молодая пара.

Это были Савелий и Гюли. Они заняли места через два столика от Григория Марковича, сделали заказ, и вскоре им принесли бутылку виски, мясное блюдо для Савелия, фрукты и пепси. Гюли наполнила бокал виски и пододвинула Савелию.

В это время представление лесбиянок достигло пика. Они оставили на себе только чулки и перчатки и настолько искусно изображали страсть, что, казалось, действительно находятся в экстазе. Наконец все закончилось, три девушки замерли в полном изнеможении, и свет, падающий на сцену, медленно погас.

Девушек наградили бурными аплодисментами, и они, грациозно покачивая пышными формами, удалились со сцены.

Савелий уже заметно опьянел, но Гюли продолжала подливать и подливать ему виски, а сама только прикасалась к бокалу и ставила его назад.

— Мне уже достаточно, спасибо, — пытался сопротивляться Савелий. — Я же давно не пил, Гюли, и ел мало.

— Еще немного, мой мальчик! — смеялась она и чуть не насильно заставляла выпивать очередную порцию.

— Мне же нельзя, — сказал он по-русски, поперхнувшись, и зашелся в кашле. — Я же зарок дал своему Учителю.

— Ты сказал «учитель»? — спросила она и томно добавила: — Я люблю учителя. — Гюли взяла его руку, положила себе на грудь, а своей рукой начала гладить его бедро, затем обняла и потянулась к его губам. Он пьяно пытался сопротивляться, но девушка добилась своего и снова страстно впилась в его губы.

В этот момент рядом с их столиком раздался грубый мужской голос.

— Эй, парень, ты что делаешь? Это моя девушка! — сказал он по-английски с довольно сильным акцентом.

Савелий оторвался от губ Гюли и поднял голову: перед ним стояла внушительная фигура — парень лет тридцати с круглым, восточного типа лицом, обрамленном пышной бородой.

— Нет, приятель, ты что-то путаешь: это моя девушка! — пьяновато улыбнувшись, ответил Савелий, уверенный, что здесь какое-то недоразумение.

Гюли отстранилась от него и стала наблюдать, что будет дальше.

— Ты что, не понял? Это моя девушка! Уебывай отсюда! — тихо, с угрозой произнес бородатый незнакомец, хватая Савелия за руку.

Савелий, разъяренный хамством парня, вскочил изза столика и отшвырнул руку-незнакомца.

— Это ты вали отсюда, — зло бросил он и добавил по-русски — Засранец! Или я тебе твою же руку засуну в твою задницу! — Он сделал успокаивающий пасс руками, приводя свои нервы в норму, и принял боевую стойку.

Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.

— Ты что, не понял? Я ж тебе сейчас жопу порву, — снова добавил Савелий по-русски.

— Отлично по-русски ругаетесь… — услышал Савелий спокойную русскую речь и быстро повернулся. Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в элегантном темно-сером костюме. Рядом с ним — двое внушительных парней.

— Никак земляк? — проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бородатого забияку, затем угрожающе добавила — Сразу видно! Тот нахмурился, но продолжал тупо стоять.

— Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял меня? — на чистом английском произнес он голосом, не терпящим возражений.

Бородатый оглядел его, потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия и понял, что ему лучше подчиниться:

— О'кей, я все понял! Извините! — примирительно произнес он и тут же удалился.

Мужчина повернулся к Савелию:

— Меня зовут Григорий Маркович, — представился он, протянув руку, крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: — А вас — Савелий, не так ли? — Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его по плечу. — Вот и отлично! — Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли. — У вас неплохой вкус! — поцеловав ей руку, он сделал знак официанту: — Гарсон, это все за мой счет!

— Ну зачем, Григорий Маркович! — смутился Савелий.

— Не обижайтесь, Савелий. От души, хорошо? Савелий неопределенно пожал плечами.

— Вот и отлично! — Он похлопал его по плечу. — Веселитесь, развлекайтесь: еще увидимся! — Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый своими телохранителями.

Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.

Гюли вскинула вверх большой палец:

— Ты такой сексуальный, мой мальчик! — Она вновь обняла его и прижалась к его губам.

Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее не раскупоривать, затем заказала фрукты, потом все это решительно оплатил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.