Линдар Хадари.

Она снова уставилась в окно, а я пытаюсь не смотреть на неё. На идеальный профиль, копну светлых кудрей, изящную шею, на форму моего участка, сшитую специально для неё, по индивидуальному заказу поехавшего капитана. Сдерживаюсь из последних сил. Если она ещё раз закусит губу… Хочу сейчас же приказать водителю съехать на обочину, выгнать его и Реймана из машины, сорвать с девчонки тряпки и разложить ее прямо здесь, на прохладной коже заднего сиденья. Впитывать чистые, искренние эмоции, которые Тамина так тщательно прячет от меня. Вбиваться мощными толчками в податливое тело, ловя каждый её вдох. Стон, вскрик, всхлип. Она сводит меня с ума!

Я всегда гордился своей выдержкой. Отец с детства вкладывал в мою шальную голову, каким должен быть мужчина рода Хадари — спокойным, жёстким, отстранённым, холодным. Когда мне исполнилось семь лет, отец начал обучать меня основам наук и тренировать. Бег до жжения в лёгких, стрельба до гула в ушах, боевые искусства до красновато-фиолетовых кровоподтеков, отжимания до режущей боли в мышцах. Каждый гребанный день. Никаких игр, друзей, развлечений. Только учеба, тренировки, сон.

Когда мне исполнилось восемнадцать, он налил мне бокал дорого коньяка и привел женщину. Наглядно показал, для чего мне нужна подобная компания. Сбросить напряжение, получить удовольствие, расслабиться и попрощаться. Любые привязанности под запретом. Учитывая образ жизни отца, не представляю, кто моя мать и как мне вообще удалось появиться на свет.

Больше всего я боялся, что отец принесет в дом животное и заставит с ним расправится. К беззащитным существам я всегда питал особую нежность. И, к моему счастью, отец тоже любил четвероногих, даже больше, чем людей.

Всю свою жизнь я пытался добиться его расположения. Простой фразы «Я горжусь тобой, сын». Но даже на смертном одре, он лишь крепко сжал мою руку и попросил не запятнать могущественный род. Если бы он был жив, он мог бы, наконец-то, мной гордится. Я стал таким, как он мечтал. Лучшим, первым, без глупых привязанностей и слабых мест. Правда, не сейчас, потому что одно, все-таким появилось. Светловолосое, глазастое слабое место.

Я не могу избавиться от мыслей о девчонке, с той самой встречи в баре. Как только я увидел ее, внутри меня пробудился дикий зверь, желавший обладать этим тонким манящим телом. Целиком, без остатка.

Да, у меня было много женщин: стройнее, выше, ниже, брюнетки, рыжие, блондинки. Я не брал только по уши влюбленных дурочек, готовых на всё. Женщина должна получить удовольствие от процесса, прожить это приключение и уйти, со сладким послевкусием запретного плода. А не страдать от неразделенной любви. Именно по этой причине, я посещал бары, там обязательно есть одинокая дама, голодная до новых впечатлений, не рассчитывающая на большее. Правда, не учёл одного. Что в баре можно встретить не очередную женщину, а именно эту.

Только сейчас, пройдя через десятки обнаженных тел, охрипших голосов, стонущих мое имя, сотни томных вздохов и взглядов, я понял, что именно в Тэм были те черты, которые я искал в других и не находил. В ней так изящно переплетаются наслаждение, легкость, радость, уязвимость и в то же время невероятная сила, энергия, сбивающая с ног. Она настоящая, свободная, такая как есть. Эти теплые, ореховые глаза с приподнятыми уголками, аккуратный нос, небольшие мягкие губы, хочется терзать их до крови, обволакивающий голос, бархатная кожа, которая плавится от каждого моего прикосновения… Черт! Одно слово и водитель сделает так, как я хочу. Всего лишь одно слово.

Я теряю голову, перестаю себя контролировать. Во всем мире, кажется, нет ничего важнее девчонки, что сидит рядом и тонким пальчиком выводит узоры на запотевшем окне моего автомобиля. С той самой первой встречи, с первого взгляда, всё, что мне нужно — обладать.

Когда я вижу ее в объятиях других мужчин, я теряю контроль, мечтаю об одном. Разорвать, убить, растерзать парня, только бы он убрал от неё руки. Моя. Моё невыносимое, жгучее желание. Моё сумасшествие, помешательство, бред!

А девчонка только играет со мной. Так жадно целует и через секунду отталкивает, тает в моих руках, а после устраивает скандал, потому что кто-то может подумать, что нас что-то связывает. Во-первых связывает, это сложно отрицать, а во-вторых… Да любая мечтает об этом! А Тамина злится, рычит, сбегает.

Мог бы заставить, взять силой, но это не в моих правилах. Захочет сама. Попросит. Будет умолять. И получит, сполна. Будет кричать мое имя, срывая голос до хрипоты, впиваться ногтями в мои плечи, впускать меня глубже, до дрожи в острых коленках, до сладкой тянущей боли, до головокружения. Непременно будет.

Хочет, чтобы все думали, что у нас ничего нет? Устрою, легко. С моей-то репутацией.

Хочет быть не просто очередной женщиной в мое списке? Хм. Будет первой. Первой, кто так долго продержался.

Хочет поиграть? Поиграем, обязательно.

Хочет, чтобы я сдал этот бой? Что ж, меня это нисколько не расстроит. Девчонка ещё не знает, что исход один, единственно возможный. И главный приз порадует и победителя, и проигравшего.

— Капитан Хадари, — Рэйману что-то понадобилось, очень во время — мне нужно забрать кое-какие документы. Могли бы вы высадить меня у дома? Нам по пути.

— Без проблем, детектив! — водитель кивает, а девчонка испуганно смотрит на напарника и густо краснеет — Вас подождать?

— Спасибо, не буду вас задерживать. — приятный парень, не зря он мне так нравится — Доберусь до участка сам.

Через несколько минут Рейман выходит из машины и мы остаёмся одни. Водитель не в счёт, он привык к моему образу жизни и даже перестал поглядывать в зеркало заднего вида на полуголых девиц. До участка пять минут езды, но выходные ещё не закончились, так что там, скорее всего, пусто… Идея приходит моментально. Это запрещено, я знаю, но это всего лишь игра, правда? Один раз можно попробовать. Аккуратно пробираюсь в ее сознание, не оставляя следов. Я ненадолго, лишь потяну за одну ниточку и выйду. Вот сюда, в воспоминания о вчерашнем вечере, чуть усилить и… Давай милая. Достаю мысль на поверхность и наслаждаюсь видом. Дыхание учащается, щеки заливает румянец, а губы призывно распахиваются, приглашая. Но девчонка держится. Ерзает, дергает воротник мундира, заметно нервничает. Плохо, но держится. Хорошо, ещё немного. Попробуем вот эту, с нашей прошлой поездки к тетушке Мэй. Тамина чуть заметно выгибается и плотно сжимает колени, кажется, даже издаёт тихий стон.

— Ливингстон, вы в порядке? — ухмыляюсь, рассматривая сгорающую от желания женщину.

— Да… — хрипло отвечает она, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Тэм, — двигаюсь ближе, как бы случайно касаясь бедра, отчего девчонка вздрагивает — может что-то нужно? Выглядишь странно.

— Н-нет — почти стонет она, поворачиваясь ко мне и столько надежды в этом взгляде — Все х-хорошо.

Я двигаюсь ближе, протягивая руку к двери, на которой расположилась кнопка стеклоподъемника, а девчонка замирает, набрав побольше воздуха в легкие. Приоткрываю окно, впуская свежий прохладный воздух в темный салон. Сейчас он и мне нужен. Держусь из последних сил, впитываю ее эмоции, погружаюсь в них с головой, как же сложно! Но она должна попросить. Сама.