Полдня уже проскочило, а я еще и первого этажа не обошла. Вчера вообще вышла, когда уже стемнело. Вот не хочется мне и не хочется в квартиру свою возвращаться, как в могилу. Это непорядок, так я совсем готовить перестану, времени не хватит. А я ведь на сегодня наметила голубцы, таскаю за спиной капустный кочан. Мишенька, средний, очень любил голубцы, вечно хватал их с тарелки руками. Схватит и надкусит, сок течет прямо на грудь, Верочка ругаться, а я всегда ей говорила, что у тебя, нет стиральной машины? Пусть получает удовольствие, пока маленький, еще успеет намучиться с вилкой и ножом. Вот тебе и успел. А вчера целую сковородку печенки выбросила, кошкам на радость, но это ничего, Эрез был бы не против, он всегда делился с котом любимой печенкой. Но Эрез был уже взрослый, почти тринадцать лет, а вот что маленький Томи особенно любил? На прошлой неделе я для него сделала блинчики с вареньем, но что еще? Сейчас забыла, приду домой и вспомню. А не вспомню, так и ладно. По правде сказать, пора бросать эту глупую привычку. Что я, так всю дорогу и буду для них стряпать? Мало я за жизнь настряпалась? Нужно мне это? А уж им и подавно… Брошу. Никаких голубцов.

Слава Богу, что я сохранила здравый рассудок. Но за мозгами надо следить. Это ведь такое дело, чуть утратишь бдительность, непременно полезет какой-нибудь вздор. Одно выкинешь, тут же другое что-нибудь, вроде этой слежки. Кто это станет за мной следить? Просто мне самой надо лучше следить за собой. Плюнуть и забыть. На второй этаж пора.

Двое работников из социального отдела при муниципалитете, мужчина и женщина, тоже поднялись на второй этаж. А вскоре за ними поднялась и длинноносая женщина в короткой плиссированной юбке.

Второй этаж я, сама не знаю почему, люблю немного меньше. Как-то он кажется мне не таким гостеприимным, может быть, потому, что там всегда больше народу и продавщицы затырканные. И кондиционер здесь работает хуже из-за массы тел, но нельзя же вечно оставаться на первом этаже. Ну и разнообразие товаров здесь еще больше, хотя и внизу достаточно. Впрочем, сейчас в любую паршивую лавочку зайди — глаза разбегутся. И куда все это денется, кто все это купит? И так все дома, все квартиры, даже самые бедные, набиты вещами до невозможности. И всё делают, делают, еще, еще, теперь вон с Дальнего Востока повезли всякую прелесть прямо тоннами, и дешево-дешево. Но это хорошо, что так много, и все лежит свободно, и можно ходить, смотреть и щупать, а иначе мне бы, может, и не выжить.

Даже иногда досада берет, что мне ничего не нужно. И жалко, что сейчас, а не раньше, когда нужно было. Хорошо, хоть Верочка успела напокупаться от души. Вот была настоящая покупательница! Сейчас по телевизору придумали такой лозунг: шопинг — это всё. Так она этот лозунг на практике осуществляла, могла себе позволить, особенно пока была с Гиди. Про одежду я даже не говорю. Чуть что в доме испортится, порвется или сломается, ерундовая какая-нибудь поломка, сразу — выбросить! И радовалась — новое купим! Но даже и без поломок. Вообще, не терпела ничего старого, в том числе людей. А теперь все ее вещи стали старые… С Генкой, конечно, ей было уже не развернуться. И что же? Мгновенно перестроилась и поехала с ним на поселение. И детей забрала…

Женскую одежду я в подробностях осматривать не стала, все равно я теперешнюю моду не слишком люблю, все прозрачное, с блестками и аппликациями — словно на бал-маскарад. Так только, с полчаса походила среди стояков с вешалками, пощупала там-сям, сплошная синтетика. Вот обувь — это другое дело. Если найду что-нибудь подходящее, может, даже и куплю. Но только вряд ли именно сегодня повезет. Спасибо, у меня с Верочкой одинаковый размер, у нее на полразмера больше, зато у меня ноги распухают, так что в самый раз. Каблуки и острые носы тогда еще не так вошли в моду, мне почти вся ее обувь подходит, и зимняя, и летняя, а ее там… Но все-таки я примерила две пары, босоножки и кроссовки, потому что там особенно симпатичная продавщица, Эйнат, она мне и надевает сама, и застегивает, и шнурует. Это она мне предложила кроссовки, и я чуть-чуть не купила, очень удобные, но у Верочки очень похожие три пары остались. Я сказала Эйнат, может, завтра или на той неделе, и она ничуть не рассердилась, улыбнулась мне и сказала, конечно, завтра или на той неделе непременно.

Ого! Рвануло где-то, да близко! По звуку трудно определить, с какой стороны, но, кажется, на нашей улице. Сейчас туда любопытные толпами сбегутся, даже отсюда многие побежали, но я не побегу. Хватит с меня сильных впечатлений. Вот смеху будет, если это наш дом. А еще смешнее, если и мою квартиру развалило, могилу мою прижизненную. Тогда жаль, что меня там не было. Но только вряд ли, скорее всего, не у нашего дома. Пойти глянуть, что ли?

Или все-таки сходить на третий этаж? Там посуда, белье, игрушки и электроприборы. Белье мне уже не интересно, внизу налюбовалась, посуду я вчера хорошо посмотрела, и вряд ли уже появилось что-то новое, а вот игрушки… До сих пор не понимаю, почему я не купила Мишеньке автомат с трассирующими пулями, он так просил. Роскошная большая игрушка, и недешевая, с разноцветными огоньками, с треском и свистом, и сквозь прозрачный пластик видно, как там все внутри работает. Мне самой было занятно. Но нет, не купила из педагогических соображений, не хотела никакого военного духа в доме. А купила вместо этого кубики с буквами, мол, ребенку скоро в школу. Мишенька сказал, бабушка, подумай сама, если по дороге на меня нападут террористы, как же я буду защищаться? Кубики в них бросать? Но он бы и кубика не успел бросить, офицер сказал, что детей подстрелили сразу, и Верочку тоже, один Генка еще сумел как-то довести машину до заставы, но и только. И я должна радоваться, что быстро и без мучений, даже Генка недолго, и я радуюсь, и поэтому пойду на третий этаж и куплю все-таки этот автомат, если еще есть.

Двое из социального отдела при муниципалитете тоже двинулись на третий этаж, а длинноносая женщина в короткой юбке постояла у эскалатора, подумала и спустилась вниз. Прислонилась на первом этаже к стенке у лестницы и принялась ждать. Когда раздался взрыв, она только вздрогнула, но не тронулась с места, а социальные работники повернули было обратно, поколебались, но потом торопливо зашагали по эскалатору вверх.

Ну и, конечно, уже нету такого автомата. Все-таки четыре с лишним года прошло. Есть другие, может, даже и лучше, усовершенствованные, и, конечно, гораздо дороже. И почему это так, если есть что-то хорошее, обязательно начнут усовершенствовать и цену поднимут. Фрукты, например, усовершенствовали до невозможной красоты, а есть нельзя. И так во всем. Мне денег не жалко, но Мишенька-то хотел именно такой автомат, ему тот был нужен, а этот он, может, и не захотел бы. И вообще, был бы уже большой мальчик, может, никаких игрушек ему не надо, а надо новый компьютер. А Эрез совсем большой, уже в армию осенью… Спасибо, хоть от этого избавился.

Компьютеры тоже на этом этаже, и я иду на них взглянуть. Я в них мало понимаю, но мне нравятся теперешние плоские экраны, здесь называется «плазма». Странное название, не знаю, при чем тут плазма. Верочку еще пытались оживить, кровь переливали, вот там действительно была плазма, но в компьютере? Какая в нем кровь? Неживая машина, а как мальчишки его любили! Оторваться не могли, даже Томик маленький лез, а старшие его отгоняли. Надо бы всем троим, каждому по компьютеру, но у меня и старый-то их стоит без употребления, так что ни к чему.