На площадке её встретил Игорь Максимович.

— Илоночка, — он протянул ей розу. — Куда ты собралась?

— Я переезжаю, Игорь Максимович. Простите меня, — девушка с чемоданом вошла в лифт.

Она не отрывала взгляд от сухонького старичка, когда опускалась. Илона понимала, что прощается с художником навсегда, и он может не пережить отсутствие предмета вдохновения. Теперь некому будет дарить розу. Итак, после смерти бабушки ему было очень плохо, и он лежал в больнице. Но что-либо исправить Илона уже не могла.

Девушка вышла в солнечное летнее утро большого города. Присела на скамейке у подъезда, вызвав такси. Пообещали через десять минут подъехать.

В телефонной книге было четыре номера. Андрей, Антон и Дмитрий. Была ещё Машенька староста, но она не поможет.

Илона долго думала к кому обратиться за помощью. Один человек, два оборотня. Она приняла единственно правильное решение для себя. Набрала номер и услышала хриплый мужской голос.

Скан маскировался, как мог. Джинсы с тяжёлым ремнём в клёпках, кеды. Толстовка на майку с капюшоном, что укрывал лицо, и чёрный платок на шее с нарисованным черепом — прятать небритый подбородок и губы, натягивал иногда на нос, чтобы вообще никто не узнал. Перчатки с обрезанными пальцами и рюкзак за плечами. Таких, как он, тысячи. Фигура конечно у него примечательная, но и не приходилось ему ходить по многолюдным улицам города. В первый раз вылез, чтобы телефон себе купить и карточки проверить.

Аппарат в побитых руках завибрировал, принимая две симки. Первым делом Дима проверил телефонную книжку и хотел набрать номер Илоны, по которой извёлся за последние несколько дней. А тут звонок от неё.

— Да, — хрипло отозвался он, напрягаясь.

— Ты ответил, — тихо сказала она, и Дима всем своим существом испытал её горе и тревогу.

— Детка, что случилось? — торопливо спросил он, зорко всматриваясь в толпу на улице, ему расслабляться нельзя. — Меня подстрелили, телефона не было, только что купил.

— Я верю, — замогильный голос.

— Где ты? Я заберу тебя.

— Я такси вызвала.

— Приезжай на Пушкинскую двадцать три, я встречу у дома. Приедешь?

— Да, — и трубку бросила.

Скан рванул с места в подворотню. Ещё заметно прихрамывал, но бедро не было сломано, сильный удар, не более. Для волка почти нечего, а вот рука болела нещадно, и пользовался ей парень не в полную силу.

Он бежал, влюблённый и счастливый, зная, что теперь они навсегда будут вместе. Не отпустит её, лишь бы в лапы попалась, он вцепится. Бежал, прыгал по стенам и перилам, обгоняя прохожих, ловил восторженные взгляды девок и даже женщин, а у самого улыбка от уха до уха. На крыльях летел в желании обнять и прижать к себе, услышать биение её сердца, вдохнуть сладкий запах. Целовать.

Она на такси, а он быстро добежал до места, где снимал квартиру, решил забежать в магазин, купил целый пакет продуктов в основном сладости. Вино брать не стал, ему не нравятся пьяные девушки, и повелительница единорогов скорей всего откажется.

Когда вышел из магазина, заметил такси с шашечками на крыше. Таксист кавказской национальности вытащил из багажника объёмный старинный чемодан и поставил его около печальной фигуры Илоны. Она расплачивалась, извлекая деньги из маленького кошелька на замке-поцелуйчике, наверно, бабушкиного. Вытащила скрученную в трубочку купюру и отдала таксисту.

Машина уехала, а Илона, опустив голову, так и осталась стоять, не двигалась. Скан быстро перешёл дорогу, прищурившись, посмотрел по сторонам, держа нос по ветру, и подскочил к девушке. Она даже не взглянула на него. Дима прижал пару к себе и полной грудью вдохнул запах её волос. Илона пахла Кирилловым, больницей и розами. Такой букет его взбудоражил, волк внутри огрызнулся.

— Илона, что произошло?

Она только всхлипнула. Дима прихватил её чемодан и подтолкнул больной рукой девушку к подъезду. Прошли по лестнице к лифту в полной тишине. Этаж был девятый, последний. Дом удачно подходил для отступления в случае чего, много подъездов и чердак, по которому можно проникнуть в любую часть здания.

— Что у тебя с рукой? — заметила девушка.

— Ничего, заживает. Погоняли меня чутка. — Она сама встала ближе к нему и уронила голову на грудь. И тогда он сказал, — Я скучал по тебе.

Ему нелегко давались такие слова. Когда он умирал, думал, будет просто в любви признаваться, а как окреп, окрепла и гордыня. Но он боролся, ради своей пары.

— Я такое наделала, — заплакала Илона.

— Квартиру продала?

— Как ты догадался? — подняла на него свои невероятные, светящиеся от слёз глаза.

— С вещами, похоже, внутри комп. А ноешь, потому что тебя кинули. Я прав?

Не ответила, сильнее прижалась и, вместо всхлипов, заревела в полный голос. Дверь открылась на восьмом этаже, до девятого лифт не шёл. Волоча пакет с продуктами, чемодан и повисшую на нём девчонку, Скан почувствовал себя настоящим главой семейства. Не хватало ещё парочки спиногрызов, вцепившихся в его штанины.

Кинув ношу у двери, открыл замок и первым делом втолкнул туда свою горемыку. Илона, вытирая слёзы, скромно вошла в узкую, тёмную прихожую, внимательно рассматривая обычную ничем не примечательную обстановку. Скан следил за ней с замиранием сердца и боялся, что губы треснут от постоянной улыбы. Он был рад и счастлив.

Скинув кеды, завёз чемодан в свою спальню, сам прошёл на кухню.

— Располагайся. Сейчас чай попьём, всё расскажешь.

Она располагаться была не намерена, хвостиком следовала за ним. Рассмотрела ещё одну комнату, гостиную с панелью и диваном, между которыми стоял журнальный столик.

На кухне было тесно. Скан поставил чайник, положил на стол маленький торт, остальное закидал в холодильник. Расставив на столе две чашки и сахарницу, привлёк растерянную девушку к себе и наклонился за поцелуем. Но не поцеловал, поганый запах врага оттолкнул.

— Я дала расписку, что съеду с квартиры в течении недели. Они подделали её, оказалось, что я получила деньги в полном объёме наличными. Ни копейки мне не заплатили, а документы на них будут оформлены через три дня. И в полицию не пойти, у них моя подпись, и даже свидетели, якобы есть. Я работаю совсем немного и зарплата там мизерная, и начальник не хороший. Жить мне негде.

— У Кириллова работаешь? — нахмурился Скан.

Илона уставилась на него во все глаза и кивнула.

— Яйца к тебе подкатывал? — с трудом подавил в голосе рык.

Она опять кивнула, не уводя глаз. Смотрела так, что Скан падал, падал в эти две серые пропасти, и был рад, что погибнет.

****

— Дим, что мне делать? — она страдала.