Вообще в его планы не входило убивать Кристл. Но планы меняются, черт возьми! Во всяком случае, она сама во всем виновата. У нее были все возможности этого избежать, если бы вела себя воздержанно и вовремя остановилась. Но разве она послушалась? О нет, она продолжала давить на него.

Какая-то проститутка с Бейкер-стрит будет грозить его уничтожить? Ну нет! До сих пор он никогда не волновался, что его репутация может пострадать, как хромированный бампер от столкновения. Он годами упрочивал свое положение в этом городе. И не для того он потратил столько сил, чтобы позволить какой-то алчной потаскушке все разрушить и уйти от заслуженной вендетты.

Эта женщина просто получила то, что заслуживала. Но Боже упаси, чтобы он испытывал от этого удовольствие или что-то в этом роде. Хотя, разумеется, высоко оценивал свою находчивость. Если бы он мог все рассказать кому-нибудь, любой наверняка согласился бы, что это было блестяще сработано. Подозрение в конечном счете легло на Чапмена.

Получилось и в самом деле «чик-чик».

Несомненно, он куда умнее среднестатистического обывателя.

Куп так редко пользовался своим сотовым телефоном, что обычно даже забывал о его существовании. Поэтому когда поздним утром в пятницу его глубокий сон прервал звонок, он протянул руку к тумбочке и хлопнул по кнопке будильника. Телефон зазвонил снова. Тогда Куп приподнялся на локте.

— Ах это… — Он схватил телефон, откинул крышку и нажал кнопку микрофона. — Да!

— Куп? Это Стив Парриш. Марджери с тобой связалась?

— Нет. А что? Она пыталась?

— Уже два дня. Сегодня утром она первым делом позвонила мне, выяснить, не знаю ли я, где ты. Черт побери, чудило! Для чего предназначен сотовый телефон? Разве не для того, чтобы ты был доступен в любое время, в любом месте?

— Во всяком случае, это распространенная точка зрения. — Куп швырнул подушку под спину и сел в кровати. Стив был его литературным агентом, а Марджери Келлерман — редактором. За тринадцать лет службы на флоте Куп побывал в самых горячих точках. Перемещаясь по миру во главе спецгруппы Второго разведывательного батальона, он по ходу дела вел дневник. Со временем эти путевые заметки навели его на мысль написать книгу. Он принялся кропать первые главы рукописи на страницах своих перекидных блокнотов. Впоследствии этот процесс привел его к покупке компьютера, и в итоге появилось законченное произведение. Чтобы предложить его издательствам, нужно было присмотреть себе агента. Когда Стив заинтересовался книгой, Куп чувствовал себя так, будто сорвал джекпот. Тут же был подписан контракт с «Парриш зйдженси», и через несколько месяцев рукопись выставили на аукцион. За триллер на военную тему между издателями разгорелась настоящая война. Четырнадцать месяцев спустя у Джеймса Ли Купера произошел настоящий прорыв. Его альтер эго попало в список наиболее продаваемых авторов, и он быстро приобрел известность. — И что нужно Марджери? — спросил он. — Холодная струя обдула его голые плечи. Куп подтянул одеяло.

— Она хочет сообщить тебе хорошие новости. Два небольших приятных известия. «Летящий орел» будет переиздан тиражом десять тысяч экземпляров, и на очереди «Причина для тревоги». Так что это еще семь пятьсот. Твои разъезды и накладные расходы на оптовиков, без сомнения, окупаются. Из Интернета и от Леви снова пришли большущие заказы.

— Ты не шутишь? Это великолепно.

— Да, я подумал, что тебе будет приятно. Раздави бутылку-другую хорошего пива. Может, это не столь захватывающее событие по сравнению с теми временами, когда ты пробился в список «Нью-Йорк таймс». Но оно положительно заслуживает, чтобы его отпраздновать.

После того как они со Стивом закончили разговор, Куп еще размышлял какое-то время. Бесконечные проповеди матери о том, как надо жить, вызывали в нем инстинктивную реакцию протеста. Флот научил его держать глаза открытыми, а рот на замке. В промежутке между двумя периодами жизни Куп усвоил привычку сохранять все в секрете и перенес это правило также на свою новую профессию. Хотя карьера его едва ли была тайной, тем не менее он не рассказывал об этом каждому встречному. Он считал, что на эту тему лучше помалкивать.

Но у него всегда был Эдди, кому можно было позвонить вот в таких случаях, как сейчас. До настоящего времени он никогда не сознавал до конца, как много это значит для него. Эдди не скрывал своей гордости за брата и был бесконечно щедр на похвалы. От этого Куп ощущал себя ростом целых десять футов, но что гораздо важнее — членом единой семьи. Новости, подобные сегодняшним, по его честному признанию, не могли принести прежней радости, если ее не с кем разделить.

Куп откинул одеяло и встал с кровати. Он чуть слышно выругался, когда его теплые ноги коснулись пола. Пальцы буквально примерзли к неровным дубовым доскам.

Он считал себя чрезвычайно удачливым. Столько людей из пишущей братии едва сводили концы с концами. В отличие от них он зарабатывал достаточно, чтобы поддерживать приличное существование. Частью этого успеха он был обязан обстоятельствам. Возгоревшееся в нем желание писать пришлось на благодатное время, когда читающая публика испытывала голод по литературе такого рода. Не говоря уже о том, что ему повезло с издателем и агентом. Первый знал, как обыграть интерес к актуальным событиям, а второй — как обеспечить максимальную выгоду своему клиенту. По всей вероятности, даже на маму его успехи произвели бы впечатление, доживи она до этого времени.

Однако история с младшим братом, по уши увязшим в неприятностях, омрачала радость успеха. Куп чувствовал за собой долю вины в связи со своим недавним турне. Он увеличил доходы за счет новых тиражей. Но по той же самой причине Эдди не мог связаться с ним и получить помощь, когда он в ней больше всего нуждался. И еще одно упущение, черт побери! Наверное, нужно было делать над собой усилие и чаще навещать Эдди в Фоссиле. Возможно, тогда он мог бы принести больше пользы Лиззи сейчас. Но он ждал, пока Эдди сам заедет к нему во время своих редких командировок. Эдди был гораздо лучшим братом, нежели наоборот.

Услышав слабое царапанье внизу, Куп бесшумно вприпрыжку сбежал по ступенькам и распахнул чердачную дверь. Маленький котенок Лиззи — Бу — зашипел и отскочил назад, его черная шерстка даже вздыбилась на хвосте.

Куп присел на корточки.

— Привет, приятель! Я тебя напугал?

Бу важно прошествовал мимо него.

— Ищешь компанию, да? — ухмыльнулся Куп. — И ты решил, что лучше уж я, чем ничего. Ладно, я согласен.. Я здесь повсюду встречаю такое отношение. — Он схватил свои джинсы и стал натягивать на себя, пока Бу обследовал комнату. Котенок бросился за тенью и обнаружил шнурки от старых армейских ботинок. Потом прыгнул на болтающийся рукав, когда Куп доставал из ящика свой свитер.

Подхватив котенка одной рукой, Куп высвободил из тонкой красной шерсти кошачьи коготки. Он мягко опустил котенка на середину кровати. Натянул через голову свитер и присел, чтобы надеть носки и ботинки. Бу тотчас взобрался к нему на колени, переминаясь на своих когтистых лапках и сворачиваясь клубочком. Куп почувствовал, как острые иголочки через джинсы впились ему в кожу. Но через секунду котенок расслабился и растянулся у него на бедре, с низким рокочущим звуком в горле наподобие работающего миксера.