– Ее мнения – это мнения исключительно умной женщины, – твердо сказала Алисия, и Джейн невольно улыбнулась.

– Я подумаю об этом. – Ей вдруг захотелось поговорить о чем-нибудь другом, кроме предстоящего развода с Томом Крузом. – Скажи-ка, как прошел ваш ужин в честь годовщины свадьбы? Твой муж в последнюю минуту не решил сэкономить и не повел тебя в «Золотые арки»?

– Нет. Все прошло в «Иль Парадизо», как и планировалось. И он преподнес мне сюрприз в виде еще одного кольца вечности с бриллиантами.

В голосе Алисии Джейн услышала едва сдерживаемую радость. Черные домашние брюки застряли у нее на ногах в районе колен. Кольцо вечности. Интересно, что чувствует человек, который хочет прожить с кем-нибудь вечность?

У нее в мозгу мелькнул образ Спенсера, надевающего ей на палец кольцо с бриллиантами. Она точно знала, какие у него будут при этом глаза: полные нежности и любви, с пляшущими в глубине озорными огоньками.

– Ух ты! Поздравляю.

– Но мой сюрприз ему был похлеще. Я жду ребенка. Уже на третьем месяце.

– О, Алисия. Я так за тебя счастлива.

Джейн попросила Юми зарезервировать ей место на более ранний рейс, чем тот, которым мог лететь Спенсер. Она объяснила свою просьбу тем, что ей нужно дополнительное время на подготовку к встрече, хотя обе знали, что это можно было сделать с таким же успехом и в Ванкувере.

Вид Юми говорил: «Вижу тебя насквозь», но она все же зарезервировала место на раннем рейсе.

Устроившись в своем номере, Джейн занялась распаковкой вещей и утюжкой своего лучшего темно-синего костюма и белой шелковой блузки.

Потом она включила свой ноутбук и еще раз просмотрела те соображения, которые хотела высказать на завтрашнем совещании.

Спенсер должен был прилететь ранним вечером, и Джейн нарочно ушла из гостиницы до его прибытия. Последний раз она останавливалась в этом отеле, когда приезжала сюда вместе с Джонсоном.

Джейн направилась к центру города, рассматривая витрины. Купила газету у уличного торговца и пошла дальше в поисках ресторана, где можно было бы спокойно поесть одной. В конце концов она нашла не очень дорогой итальянский ресторан, где предлагали свежеиспеченную пиццу.

У нее потекли слюнки, пока она читала перечисление разновидностей пиццы, но пицца для одного человека – в этом было что-то печальное. Если вообще существует на свете еда, предназначенная для того, чтобы с кем-то ее разделять, так это именно пицца. Поэтому она заказала равиоли и салат.

Она не впервые обедала одна во время деловой поездки, но этот обед был одним из самых одиноких. Может, причиной было то, что она постоянно думала о Спенсере, который, скорее всего, ожидал, что она будет обедать с ним.

Отказавшись от десерта и кофе, Джейн посмотрела на часы. Возвращаться в отель было еще рано. Ей потребуется час для обсуждения со Спенсером завтрашней встречи. И ни минуты больше.

Она вспомнила, что проходила мимо какого-то кинотеатра, прошлась по той же дороге обратно и купила билет на ближайший сеанс какой-то слащавой комедии.

Чувствуя раздражение и беспокойство, Джейн вошла в гостиницу в начале десятого. Когда она шла к лифту мимо расположенного в фойе бара, ее остановил хорошо знакомый насмешливый голос:

– Смотрите-ка. Это ведь малышка Джейн Стэнфорд, которая пытается играть в лиге больших мальчиков. – Она всмотрелась в слабо освещенное пространство бара и увидела там Фила Джонсона с гаденькой улыбочкой на лице. Судя по всему, он уже успел пропустить несколько стаканчиков. Она прошла бы мимо не отвечая, если бы не взглянула на компаньона Джонсона.

Ее глаза округлились. За одним столиком с человеком, из-за которого ее уволили с прежнего места работы, сидел Спенсер. Словно читая ее мысли, Джонсон продолжал:

– Твоему боссу одиноко, лапонька. Иди-ка сюда, разогрей его как следует!

Спенсер рывком поднялся.

– Все, хватит. – Он бросил на стол пару купюр и направился к Джейн, которая повернулась и продолжила свой путь к лифту.

– Приятного сна вам обоим. – Голос Джонсона был хорошо слышен в тишине фойе.

Спенсер догнал Джейн, и они вместе пошли к лифту. Она не произнесла ни звука, пока не закрылись двери.

– Братаетесь с врагом? – Ее голос был ледяным. Она понимала, что это несправедливо. Он не мог знать о ее прошлом. Не было ничего необычного в том, что конкуренты, оказавшись в одном и том же городе, общались в неофициальной обстановке. Это никому не наносило ущерба, поскольку разговоров на служебные темы не велось.

Но вид Спенсера в компании с этим мерзким Джонсоном почему-то страшно разозлил Джейн. Она действительно считала Джонсона врагом. Это был мелкий, слабый человек, которому невмоготу было видеть, как женщина добивается успеха.

– Я ждал, когда вы появитесь. Разве вас не учили в пансионе, что нужно оставлять записку, если вы не обедаете с вашим партнером по поездке?

Джейн резко отвернулась. Да, она его избегает. И что с того? Она избегала его несколько недель. Почему он вдруг решил заговорить с ней об этом сейчас? Его гнев распалил ее собственный.

– Вы не партнер по поездке. Вы – мой начальник. А время вне рамок рабочего дня принадлежит лично мне.

Он шагнул ближе, тесня ее в маленькой кабине лифта.

– Я хотел посмотреть материалы для презентации. Вы не отвечали по телефону, я не нашел вас в ресторане...

– Вы с Джонсоном отлично смотрелись и без меня.

Лифт звякнул, просигналив об остановке на ее этаже. Она стремительно выскочила, и Спенсер последовал за ней.

Он схватил ее за руку повыше локтя и повернул лицом к себе.

– Я сидел один и наблюдал за холлом в ожидании вас. Джонсон сам подсел ко мне. Без приглашения. И поверьте, его общество было мне неприятно. Я терпел его только потому, что хотел выяснить, не знает ли он, где вы. Я хотел узнать ваше мнение по тем пунктам, по которым буду завтра выступать.

Она посмотрела на него и увидела, что его обуревает сильное чувство, которое приводило ее в замешательство и притягивало одновременно. Он хотел увидеть совсем не материалы завтрашней встречи. Он хотел увидеть ее. Она с трудом понизила голос:

– Мне следовало оставить записку. Извините. Если бы он остановился на этом, то все бы закончилось. Но он не остановился.

– Буду признателен, если в следующий раз вы оставите записку. Вы женщина, и вы одна в незнакомом городе. Я несу ответственность...

– Нет. – Она ткнула его в грудь указательным пальцем. Ее злость снова вспыхнула от такого самомнения. – Я сама за себя отвечаю. Только я, и никто другой. Вы можете это усвоить вашим крошечным доисторическим мозгом? Вы мой наниматель, а не владелец.

– Я беспокоился за вас. Вы можете усвоить это вашим догматическим феминистским мозгом? Если мне не все равно, это что – преступление?