Перекинул через плечо и понес. Выдержала полчаса, взбрыкнула. На ноги встала, пошла неторопливо.

Под руку взял настойчиво.

— Валерия, я вас не брошу. Поймите одно. Я пошел на измену ради вас. Это должно о чем — то говорить?

Киваю и улыбаюсь счастливой улыбкой. Тебе теперь не сладко придется? Какое счастье. Граф узнает, что ты его на меня променял и нагрянет в твое поместье или замок с целым войском. Вот тогда — то ты запоешь, колдунишка несчастный.

— Вы голодны? — спрашивает, замечая косулю. Та тоже нас заметила, сглотнула и глаза вылупив, замерла.

Мой лук в руках Юджина возник мгновенно. Косуля рухнула тут же.

Магический костер, свежая дичь, и мы кушаем, смотря друг другу в глаза. Он с любовью, я с ненавистью и благодарностью. Кормилец мой ненаглядный. Такую вкуснятину! А то хлеб да фрукты всю дорогу, пока в карете гнали.

— Я знаю, что ты дочь высокого лорда из Заморья, это очевидно, в твоем стане порода, на лице высечен древний род, — поет виконт. — Но не думай, что мне нужно от тебя только это. Для меня ты богиня, будь ты крестьянкой или простой девушкой с кухни. Стоит завести с тобой беседу, и все становится на свои места.

Улыбаюсь. Давай поговорим, сволочь, только верни мне дар речи, собака ты такая.

Вскоре я уже не могла слушать его признания. Прикладываю палец ко рту, чтоб замолчал, а он не унимается. В итоге подошла к нему и заткнула ладошкой рот. А он поцеловал ее.

Отдернулась. Вытерла о платье. Киваю, мол, что дальше.

Три дня плутали по лесу. Пока не наткнулись на деревушку в лесу. Странные там оказались люди. Молчаливые, хмурые, старые. А Юджин их, похоже, знает. Связал меня по рукам и ногам их веревками и решал свои вопросы в коморке отдельно от меня…

Вышли к реке. С острым желанием утонуть, я ринулась купаться. Юджин воспринял это позитивно. А речка оказалась не глубокая, а дно каменное. Окунулась прям в одежде, крышу частично снесло, вот и решила изобразить оторву. Юджин не полез, деликатно подождал на берегу, пока я плескаюсь. Личико умыл только.

А я не просто купалась, разведывала. И еще незаметно оторвала пару кусочков своего платья и пустила по течению. Мало ли, Милан увидит. Я его простила, все его прегрешения, лишь бы нашел меня, вернул мне голос, потому что думаю, он тоже маг. И скажу ему, что отхлебнула из того бокала ядовитого!

Деревья стали вышел, стройнее. Растут протяженными клочками вдоль речки и оврага. Все в гору пошло, всюду валуны, вросшие в землю, тропинки узкие. Рельеф сложный и выбивающий из сил. Шаг в сторону и можно катиться вниз до места, где шли два дня назад…

Юджин тяжело дышит, у него на плечах наше мясо, вода в кожаном бурдюке, что у деревенских приобрел. А я налегке, иду, ноги заплетаются. Вот если сейчас упаду, он уже ничего не сделает. Разве, что надругается от злости. Хотя… сил и на это не хватит.

Впереди показались люди. Они спускались с пригорка и шли нам навстречу. Лошадь с поклажей и четверо мужчин. Я не сразу разглядела в них эльфов. Вот только эти оказались высокие, белобрысые и будто братья все. Красавчики голубоглазые. Одеты, как вольные наемники, луки за спинами, кинжалы, у одного меч с симпатичной белой рукояткой.

Виконт посторонился и меня отодвинул деликатно. Эльфы с подозрением посмотрели на нашу парочку. Пошли медленнее.

— Мир братьям, — пропел виконт. Эльфы притормозили, пристально посмотрели на Юджина.

— Полукровка, — бросил брезгливо тот, что с мечом.

Эльфы тут же расслабились и пошли дальше, минуя нас. Юджин призвал лук и расстрелял всех в спину. Стою, трясусь, глотая ком в горле, и проклинаю этого подлого урода, который забрал коня, меч с белой рукояткой и больше ничего. И стоило за это убивать?! Предложи им любое из моих колец, снятых в страхе, что они зачарованы.

В гору пошли не на лошади. Пожалел животное, видимо. Но только началась равнина, закинул меня, сам следом, и как ударил в бока бедной. По дороге все больше эльфов высоких и красивых, все на Юджина смотрят брезгливо. Но виконт старается проскакивать быстро. Эльфам до меня, вроде, и дела нет. А вот похитителя они все почему — то знают…

Лошадь сдохла. Загнал. А я уже все слезы выплакала. Тащит меня по горам, полям, камням и колючим кустам. Твердит, что ради меня на все готов. Но зачем мне такие жертвы? Пыталась на привале ему начертить свое мнение. Кинулся стирать, руки связал.

— Знаю я ваши руны призывные, — рыкнул, заматывая запястья потуже. Параноик чертов…

Иду, не зная куда и зачем… потому что понимаю, он не отстанет. Сделается только хуже, если решу снова бежать. А еще меня пугают горные эльфы. Это и ежу понятно, что они горные. От них исходит неприязнь к человеческой расе. Лесные были попроще в этом плане, как мне кажется.

Почему еще оставила попытки бежать? На одном из привалов к нам наведалась рыжая кошка, похожая на рысь. Вот только зубы у нее были, как бивни мамонта. И совсем не боялась людей и костра. Бросилась на меня. Но Юджин в полете пригвоздил ее моим луком. Моим! Я тоже так могу! Герой нашелся.

— Я сумею тебя защитить, Валерия.

Ага. Один шестьдесят шесть сотых орка в секунду. Кривлюсь. Пфф

— Ты хорошеешь на глазах.

Хмурюсь, показывая язык.

— Как я хочу поцеловать тебя в губы, моя виконтесса.

Изображаю тошноту. Артистка еще та.

— У нас будут очень красивые дети, — выдает с умилением.

Ах ты ж скотина…

Замок вросший в скалу появился на рассвете какого — то энного дня пути. До него было еще далеко. Но я почему — то была рада хоть одной цивилизованной постройке. Добирались до него весь день. А к вечеру Юджин неожиданно объявил, что пришли в его дом! А я — то думала…

Замок на скале, к которому на кривой козе не подъедешь, узкие тропки с обрывами по тридцать метров, ветер шквальный. Кто меня тут спасет?! А если сама побегу, сорвусь где — нибудь по дороге или рыжие кошки разорвут.

Я так посчитала, тысяча метров над уровнем моря, если не больше сейчас. С бала обратно на корабль.

Улыбнулась ему снисходительно, а следом и кокетливо. Юджин, скотинка ты моя, верни мне голос. Мне всего — то два слова сказать…

Замок его. Сомнений не осталось, когда со стены крикнули:

— Лорд вернулся!

Ворота узкие, шириной в полтора коня, отворились. Нас впустили вовнутрь солдаты с выправкой и важным видом, в доспехах, поблескивающих коричневой кожей. Виконт со мной под руку вошел, как царь. Огрызнулся на бегущих навстречу девушек, похожих на служанок. Не дал меня никому. Потащил на лестницу. Три ступеньки прошла, ноги подкосились. На руки подхватил. Дрожит, но тащит.

А стены уже вибрацию голосовую передают: