Миссис Хеннингс поставила перед ней кружку с горячим ромашковым чаем, а сама села рядом, не сводя с нее своих ярко-голубых глаз. Глядя на хозяйку дома, Аманда поняла, почему Памеле Хеннингс все обычно уступают, если она о чем-то просит. Ее взгляд был мягким и вместе с тем пытливым, проницательным… Опасные глаза.

Дэвид может вернуться в любую минуту…

– Наверное, вашим детям мало что сходило с рук, когда они были маленькими.

– Вы правы.

– У вас такой вид… Вы как будто говорите: «Я могу вас убить, но воспользуюсь перышком, так что и больно не будет».

Она рассмешила миссис Хеннингс, да и сама улыбнулась. Мать Дэвида пробуждала в ней симпатию. Ее мать, останься она жива, была бы одного с ней возраста.

– Мои дети были сущим наказанием. Милые, славные, но прирожденные спорщики. Поводом для спора в нашем доме мог стать даже цвет пакета молока. – Она откинулась на спинку стула и скрестила ноги, а руки положила на колени. – Вас сегодня точно не ранили?

– Нет, спасибо. Наверное, я больше испугалась.

– Так и должно быть. Я рада, что вы у нас. Давно в нашем доме не было гостей! Гостевые апартаменты подготовлены. Живите, сколько хотите. Люблю общество.

– Спасибо. Надеюсь, инспектор строительного управления завтра или послезавтра разрешит мне вернуться домой.

– Добрый вечер, дамы, – сказал Дэвид, входя с парадного входа.

Миссис Хеннингс обернулась через плечо:

– Вот и ты! Где ты был?

Дэвид нагнулся, поцеловал мать в щеку и провел рукой по спинке стула Аманды – и все как будто одним плавным движением. Потом он сел по другую сторону от нее.

– Говорил по телефону с Пенни и Дженной. Она сейчас проверяет всех владельцев машин «шевроле-импала» выпуска восьмидесятых годов прошлого века. Хоть какое-то занятие до тех пор, пока нам не перезвонит Маккол. – Он повернулся к Аманде: – Ты, наверное, устала.

Памела внимательно посмотрела на сына:

– Наверное, стоит все-таки заявить в полицию о взломщике…

– Мама, надеюсь, я тебя порадую, потому что я звонил в полицию. Не моя вина, что детектив занят. – Он широко улыбнулся. – И прежде чем ты накричишь на меня, чтобы я не умничал, спешу изложить тебе мои соображения. Сейчас я никому не доверяю, а поскольку дело ведет Маккол, важно, чтобы он занимался также и взломом, а он занят. Я уже велел рабочим не заходить в ту комнату. К приезду Маккола место преступления будет, так сказать, чистым. А у нас появится время для того, чтобы навести кое-какие справки. Я уже все просчитал.

– Дорогой мой, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Миссис Хеннингс хлопнула себя по коленям и встала.

– Пойду вытаскивать твоего отца из кабинета. Сколько можно работать? Увидимся утром!

– Спокойной ночи, мама. Спасибо за помощь.

– Ну что ты! – Памела повернулась к Аманде. – Вот меньшее, что я могу сделать. Знай я, что ваше участие породит столько хлопот, я бы ни за что вас не попросила. Поэтому приношу свои извинения.

– Пожалуйста, не извиняйтесь. Я ведь сама согласилась сделать реконструкцию. Наша задача – вернуть жертве имя.

Миссис Хеннингс сжала ее плечо:

– Вы – настоящее сокровище! Надеюсь, вы это понимаете.

Неужели миссис Хеннингс такого высокого мнения о ней только потому, что она пытается воссоздать лицо по черепу? Возможно. Аманда не понаслышке знала, как страшно потерять близкого человека. Ей трудно было представить, как можно не знать, где твоя родственница и как она умерла. Семья в горе уже из-за того, что девушка пропала; у них весь мир вверх тормашками. Она хорошо помнит, как круто поменялась у нее вся жизнь… Навсегда.

Однако кому-то очень не хочется, чтобы жертву опознали, а этого Аманда допустить не может. Еще неделю назад, несколько дней назад она бы отказалась участвовать, предпочла бы жить спокойно, но сейчас, после того, как в ее жизни столько всего случилось, она готова к бою. Она не позволит кому-то себя уничтожить. Ее цель – снова стать хозяйкой своей жизни.

Дэвид отодвинул стул от стола.

– Пойдем, я покажу тебе твои комнаты. Чай бери с собой.

По винтовой лестнице они поднялись на третий этаж и очутились на широкой площадке, переходившей в коридор. Стены в коридоре были выкрашены в неброский серый цвет. По обе стороны располагались двери.

Они подошли к третьей двери справа. Дэвид включил свет. Гостевые апартаменты оказались размером с небольшое футбольное поле и больше напоминали отдельную квартиру. Напротив входа Аманда увидела камин с двумя креслами и оттоманками. Ансамбль дополнял двухместный диванчик, придававший зоне отдыха особенно уютный вид. Стены в гостиной были сочными бежевыми. Ореховые полы устланы коврами. Кое-где в интерьере Аманда заметила пятна красного, малинового и желтого, напомнившие ей стиль Лекси. Вполне возможно, что над особняком Хеннингсов тоже поработала ее подруга.

– Постель двуспальная, – сказал Дэвид, показывая на закрытую дверь на дальней стене. – В ванную можно попасть оттуда.

– Спасибо. А твоя комната где? – Ой, кажется, зря она это спросила. Очень зря. Аманда приложила пальцы к губам, пряча улыбку. – Я вовсе не то имела в виду…

– Если в самом деле не то, мне очень жаль.

Он подошел ближе, приподнял ей подбородок, медленно погладил по щеке. Волны тепла поднялись по бедрам наверх, к груди и лицу… Ну и руки у него – они способны свести ее с ума! И вместе с тем… рядом с Дэвидом ей сразу делалось хорошо и спокойно.

– Аманда, ты настоящая красавица. И умница. Мне хорошо с тобой. Когда все выяснится, я… хочу чаще видеться с тобой. Если ты не против.

Она определенно была не против. Если ее спокойствие, когда он рядом, о чем-то говорит, она точно за продолжение знакомства.

– Нет, я не против. Но сначала необходимо закончить реконструкцию.

– Тебя пугает то, что сейчас происходит?

– Да. Много лет я старалась жить тихо, без взлетов и падений, оберегая свою психику. Ну а последние дни я очутилась просто в вихре эмоций! Мне грустно, я тревожусь, но не чувствую безнадежности. И уже не боюсь, что стану такой же, как моя мать, и впаду в отчаяние, откуда не будет исхода. Мне кажется, это потому, что со мной ты.

Он поцеловал ее легко и нежно. Его губы поглаживали ее, едва касаясь. Она закрыла глаза и велела себе забыть о том, что совсем рядом – широкая постель, куда так легко упасть и насладиться обществом красавца Дэвида Хеннингса. Но все равно внутри у нее разгоралось пламя…

Дэвид отпрянул и улыбнулся ей:

– К сожалению, у меня дела, иначе я ни за что не ушел бы. Я знаю, ты устала, а если завтрашний день окажется таким, как я рассчитываю, отдыхать нам не придется. Если понадоблюсь, я в соседней комнате.

Ах, какая пытка!