Когда зверюга поднимется в воздух, бросившись на Виктора, она будет относительно беспомощна. Он окажется вне досягаемости ее зубов; ее когти, пока она в полете, бесполезны. Ее передние лапы будут беспомощно отведены назад, и протянуть их вперед, чтобы вонзить в жертву когти, она сможет лишь за секунду до соприкосновения. Если Солсбери будет двигаться достаточно быстро, рванувшись вперед, он сможет поймать механическое создание за одну из этих лап, как только оно его коснется, в падении как можно сильнее вывернуть пойманную лапу и перебросить затем эту машину через голову — так далеко, как только сумеет. Его собственной инерции хватит, чтобы тварь-убийца отлетела довольно далеко и стукнулась о землю с немалой силой. Самое меньшее, что он может сделать, — это оглушить ее как следует и сломать лапу. Если ему повезет, это сломает ей шею или повредит позвоночник.

Пока он размышлял, мерзкая тварь бросилась на него. Ее когти скребли по дорожке — чок-чок-чок, а потом она прыгнула.

Он схватил ее за лапу и с силой перебросил через себя. Секунду-другую спустя послышался тяжелый удар — это в пятнадцати футах за ним грохнулась механическая дворняга.

Виктор поднялся с земли и оглянулся. Он увидел, что его трюк удался, но раны собаки не столь тяжелы, как он надеялся. Та встала на ноги, пошатываясь, как будто у нее слетел баланс, потом восстановила равновесие и снова приготовилась к прыжку. Ее искусственная шерсть была в полном беспорядке и не разглаживалась сама собой, как это случается с натуральным мехом. Она не сломала шею и лапы, этого следовало ожидать, потому что у нее стальные кости, которые не должны сломаться так легко, как натуральные.

Он посмотрел на дверь в дом, решив, что попытка добежать до нее будет самоубийством. Как только он повернется спиной и побежит, механическая собака окажется на нем, вопьется ему в шею кошмарными клыками. С ослепляющей болью из разорванного горла хлынет кровь. Такой зверь справится с ним секунд за тридцать.

Он встал перед собакой и дождался ее следующего движения, надеясь, что удача его не оставит и ему удастся применить тот же боевой прием, который он уже использовал.

Пес словно смерч ринулся на него.

Виктор повторил свою трюк с метанием собаки. Удивительно, но он выиграл еще несколько минут жизни.

На этот раз роботу потребовалось больше времени, чтобы подняться, но механическое чудовище оказалось на ногах буквально через минуту, выглядя таким же смертельно опасным, как и раньше. Голубые горящие глаза на собачьей морде смотрелись зловеще, она была страшнее человекоподобных роботов. Эти светящиеся глаза придавали твари демонический вид — вид оборотня, дьявольского создания, явившегося с того света.

Наблюдая за собакой, Виктор молился, чтобы у нее что-то сломалось. Порвался какой-нибудь элемент в цепи, запутались провода, раскололся конденсатор, транзистор — хоть что-нибудь.

Ничего с ней не произошло.

Она снова побежала к нему.

Он повторил свой единственный фокус, послав ее по дуге в сторону веранды, где она стукнулась о бетон и затряслась, словно в пляске святого Витта. Когда Солсбери поднял на нее глаза, машина снова была готова к бою.

Солнце раскаленным жаром плавилось в небе.

Виктор вспотел и тяжело дышал, словно кочегар паровоза. Он вытер пот, заливавший глаза, и стиснул зубы. Нет, ему больше этого не выдержать. Несмотря на мощь своего тела и запасы адреналина, он состоит из плоти и крови. Зверюга же сделана из металла и пластика. Она не знает усталости.

Когда псина бросилась на него в очередной раз, он заметил, что ее правая передняя лапа слегка подвернута. На бегу собака-робот шаталась, хотя и поддерживала нужную, убийственную скорость. Виктору немного полегчало, и он двинулся вперед более осмотрительно. Схватив собаку именно за эту лапу, он скрутил ее что было силы и отбросил тварь в сторону. Когда она шлепнулась о ступеньки, Виктору показалось, что задрожала земля. Когда тварь поднялась, ее правая лапа безжизненно висела.

Солсбери рассмеялся. Когда он услышал, на что похож его смех, то закусил нижнюю губу и нахмурился. Он чувствовал надвигающееся психическое расстройство, которое предшествует полному сумасшествию, — резкая, предельная обостренность чувств человека, которого подтолкнули слишком близко к краю.

Когда механический демон бросился на него в этот раз, он изменил тактику. Прыгая на трех лапах, тварь вонзила свои острые как ножи зубы в его левую икру и начала, рыча, пятиться назад, стараясь вырвать из ноги кусок. Виктор со всей силой ударил ее по голове правой ногой. Челюсти твари разомкнулись ровно насколько, чтобы он успел вытащить на свободу свою израненную ногу. Он еще раз врезал ногой собаке, откинув извивающегося демона в заросли. Единственной неприятностью было то, что, сделав резкое движение, он потерял равновесие, упал навзничь и стукнулся головой о камень.

Дурнота накрыла его как волной, но Виктор собрал волю в кулак и не дал беспамятству побороть себя. Держась за голову, он предпринял попытку сесть. Со второго раза ему это удалось. Тихо постанывая, он огляделся. Четвероногий робот стоял на трех ногах в зарослях, просчитывая следующую атаку. Солсбери нагнулся и потерял равновесие. Он опять упал навзничь на траву.

В полуобморочном состоянии он оглянулся вокруг, ища глазами робота.

Тот сделал в его сторону несколько решительных шагов.

Один… другой.

Ближе…

Помутнение пронеслось, как торнадо, сквозь голову Виктора — на сей раз не абсолютно черное, — сейчас чернота приобрела оттенки рубиново-красного и изумрудного цвета. Солсбери не потерял сознания, но силы уже покидали его.

Собака сделала несколько шагов в его сторону.

Виктор попытался подняться по ступеням и укрыться за спасительной дверью веранды, но силы отказали ему. Он снова упал на землю, дурнота накатывала на него тяжелыми волнами, ему было больно дышать.

Он понял, что опоздал.

Смерть была в двух шагах от него.

Видя, что жертва не оказывает сопротивления, собака не спешила нападать. Она упивалась своей победой, лая и взвизгивая, словно перед ней была стая волков. Виктор удивился, зачем твари надо притворяться созданием из плоти и крови, когда его механическая природа так очевидна. Сначала, конечно, она лаяла и облизывалась, чтобы заставить жертву подумать, что она настоящая, а не из проводков и пластика. Но сейчас… Вдруг он понял, что рычание доносится сзади — из-за его спины, что рычит не механический зверь, а Бесстрашка — его настоящий Бесстрашка. Псина вихрем налетела на робота, и они, сцепившись в клубок, покатились по лужайке, рыча и захлебываясь лаем.

На лужайке показалась Линда.

— Неси оружие! — закричал он. — Живее!

Она убежала, дверь за ней захлопнулась.

Он наблюдал за схваткой собак — длиннозубого на батарейках демона и своей собственной благородной дворняжки. Судя по манере, в какой четвероногий друг атаковал механического зверя, Бесстрашка решил, что он — суперпес. Он вскочил на спину робота и, рыча, вгрызся ему в шею зубами, царапая его бока когтями. Робот зашатался под тяжестью атакующего и укусил его, обернувшись через плечо. Но в такой тесной схватке, даже обладая недюжинной силой, он не смог причинить Бесстрашке значительного вреда.