Сэр Роберт схватился за рукоятку меча.

– В часовне кто-то есть.

Элдсуайт испуганно потянула его за рукав:

– Сэр Роберт, нужно немедленно уехать отсюда.

В этот момент из церкви, пошатываясь, вышел священник в запачканной кровью белой сутане и рухнул на колени прямо у повозки. Струйка крови бежала у него изо рта. В руках он держал распятие. Священник широко раскрыл глаза и упал рядом с лошадью. Он забился в конвульсиях и испустил дух.

Сэр Роберт остановил Барстоу.

– Даже Бог ему не помог, – проговорил сэр Роберт, потрясенный не меньше Элдсуайт.

Она сжала его плечо.

– Это сибирская язва. Еще ее называют Черная смерть. Я много раз встречала ее у лошадей. А в одном из имений моего отца от нее умер конюх. Когда начинается кровотечение, уже невозможно остановить болезнь.

– Так вот почему люди Гилроя отступили, – догадался сэр Роберт. – Проклятие! Нам нужно было пойти другой дорогой.

– Куда? На восток? На запад? А вдруг и там уже началась эпидемия?

Элдсуайт посмотрела на пастбища, чернеющие за часовней, где лежали мертвые овцы, коровы и лошади, от которых исходил гнилостный запах разложения.

– Жители деревни перенесли животных на поля и думали, что это спасет их самих от смертельной болезни. Но они ошиблись. После этого они впали в панику и, бросив все, бежали отсюда. Но не захороненные останки сильнее всего распространяют заразу. Я видела нечто подобное на одной из ферм отца. Хуже всего то, что эта страшная болезнь распространяется по воздуху. Нам нужно скорее убираться отсюда, сэр Роберт! Но куда мы пойдем? Если вернемся – попадем в руки Гилроя. Если пойдем дальше – рискуем заразиться и умереть, – сказала Элдсуайт и подумала: «Если мы уже не заразились».

– Нам ничего другого не остается, как продолжать свой путь, леди Элдсуайт. Будем надеяться, что все обойдется.

Элдсуайт вздохнула:

– Сэр Роберт, я вижу впереди дом. Может быть, нас там накормят и позволят отдохнуть.

В полном молчании они въехали в пустой двор дома, окруженного яблоневым садом. Дом был двухэтажный, с бревенчатой крышей и высоким каменным дымоходом.

На веревке сушилось белье, вокруг не было видно ни одной живой души. И только голуби ворковали на карнизе. Сэр Роберт помог Элдсуайт слезть с лошади.

– Видимо, обитатели дома испугались, узнав о том, что случилось в Уикереме. Нам повезло, что, уходя отсюда, они не сожгли дом.

Элдсуайт последовала за сэром Робертом в хлев. Домашних животных внутри не оказалось, зато там было чисто, корыто наполнено свежей водой.

Барстоу отыскал кормушку и с наслаждением жевал сено.

Сэр Роберт и Элдсуайт вошли в дом.

На кухне на крючке для сушки продуктов висел громадный кусок засоленной оленины. В воздухе пахло яблоками, а дубовый бочонок был наполнен сидром. На кухонном столе стояли деревянные кружки, лежали буханки хлеба и большие куски сыра. Все это в спешке оставили покидавшие дом жильцы.

Роберт широким жестом предложил Элдсуайт сесть за стол.

– Приглашаю вас на пир, – церемонно проговорил он и, наполнив сидром две кружки, одну подал Элдсуайт.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Далеко отсюда до Хиллсборо, сэр Роберт?

– Дня два пути, не больше.

Элдсуайт потягивала ароматный сидр – прохладный и терпко-сладкий. Роберт нарезал оленину и хлеб.

Никогда еще еда не казалась Элдсуайт такой вкусной, как сейчас.

– Леди Элдсуайт, вам не кажется, что формальности в нашем с вами положении излишни? Неизвестно, сколько нам обоим осталось жить. Прошу вас, обращайтесь ко мне по имени.

Да, учитывая риск, которому они сейчас подвергаются, формальное обращение было неуместным.

– Согласна. Я буду звать вас «Роберт». А вы меня – «Элдсуайт». Только не называйте меня «колдуньей, заговаривающей лошадей». А то я в отместку подыщу для вас не менее обидное прозвище.

– Постараюсь, хотя не могу обещать, – улыбнулся Роберт.

Роберт тяжело опустился в кресло перед горящим камином. Он сидел, вытянув ноги и потягивая сидр. У него не было сил, чтобы застегнуть рубашку. Он закрыл глаза. Перед его мысленным взором стоял образ Элдсуайт.

Роберт рассеянно провел рукой по рубцу на шее. Прошел год, а старая рана до сих пор давала о себе знать. Хотя ему повезло: мало кому посчастливилось выжить после такого тяжелого ранения.

К счастью для него, память вытеснила воспоминания об ужасной боли. Монахини из монастыря Монт-Эгрю хорошо знали свое дело. Но для того, чтобы излечиться окончательно, сэру Роберту нужна нежность. Он надеялся, что Элдсуайт поможет ему покончить с прошлыми страданиями.

Находясь в стенах святой обители, сэр Роберт должен был дни и ночи проводить в молитвах, вознося благодарность Господу за свое спасение. Однако оставаясь наедине с самим с собой в холодной каменной монастырской келье, он думал вовсе не о благодарности, а об отмщении. Роберт изобретал различные способы мести тому, кто украл у него лошадей, доспехи и любимую женщину.

Маргариту Саттон.

Проклятие!..

Все обитатели Хиллсборо были свидетелями его поражения.

Сэр Роберт в гневе ударил кружкой о стол. Хотя рана у него на шее зажила, предательство все еще причиняло боль. Он закрыл глаза, и на него нахлынули воспоминания. Сэр Роберт до конца дней не забудет тот момент, когда застал свою невесту в постели с Джоном Гилроем. Она стонала от наслаждения, обнимая его.

Роберт выпил еще кружку сидра.

Ему показалось, что огонь в камине запылал сильнее – сэра Роберта бросило в жар. Вдруг на него навалилась усталость. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и уронил голову на грудь.

Он подумал об Элдсуайт. Ее лицо в обрамлении темных волос встало перед его мысленным взором. Он вспоминал, как она прижималась к нему, когда они вместе ехали на лошади…

Роберта охватило желание.

– Элдсуайт, – позвал он, понимая, что произносит ее имя едва слышно, шепотом, хотя оно колокольным звоном отдавалось у него в душе. – Элдсуайт.

Он замолчал и прислушался. Ответа не последовало.

Утреннюю тишину нарушило пение петуха. В узкое оконце струился яркий солнечный свет. Элдсуайт протерла глаза и встала с кровати. Она открыла металлическую щеколду, на которую перед сном затворила дверь своей крошечной комнаты, и торопливо спустилась вниз, в гостиную.

Огонь в камине погас. Сэр Роберт спал, сидя в кресле.