Но Элиот не хотел страдать.

И тогда, чтобы заглушить в себе малейшие ростки надежды, он бросил стеклянный пузырек с пилюлями в туалет.

На мгновение заколебался…

…А потом спустил воду…

* * *

1976 год

Элиоту 30 лет

Элиот припарковал машину в Мишн-дистрикт, на улице Валенсия-стрит. В это время дня в испанском квартале царило праздничное оживление. Миссион с его дешевыми магазинчиками и фруктовыми лавками по праву считался одним из самых живописных старинных кварталов в городе.

Врач влился в пеструю шумную толпу и шел, разглядывая фасады домов, украшенные настенными фресками. Несколько раз Элиот останавливался, чтобы полюбоваться на эти удивительные картины, в которых чувствовалось влияние мексиканского художника Диего Ривьеры. Но доктор пришел сюда не рассматривать достопримечательности, поэтому он продолжил путь, ускорив шаг. Воздух в квартале был горячим и словно наэлектризованным, что нравилось здешней молодежи. Не обходилось и без эксцессов: банды чикано, задирая прохожих, портили дружелюбную атмосферу, царящую в городе…

На перекрестке с улицей Долорес-стрит, среди клубов сальсы и религиозных лавок, Элиот наконец заметил вывеску, которую искал: «Голубая луна: украшения и татуировки».

Он открыл дверь заведения и увидел мрачный плакат с изображением Фредди Меркьюри. Переодетый в женщину солист группы «Куин» застыл в неприличной позе.

Элиот вздохнул. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке, но отступать не собирался.

— Кристина, — позвал он, направляясь внутрь магазина.

— Доктор Купер, вот так сюрприз!

Перед ним предстала высокая блондинка. Ее внешний вид казался Элиоту отталкивающим: кожаные сапоги, коротенькие шорты, эротическая татуировка на спине.

Элиот познакомился с ней в больнице. Он оперировал ее приемного сына, маленького китайского мальчика, страдающего от сильных болей в позвоночнике. С тех пор доктор постоянно наблюдал ребенка, которого Кристина воспитывала вместе с подругой Лейлой.

Еще с первой встречи Элиота поразила раскованность Кристины. Женщина была прекрасным специалистом по азиатским цивилизациям, но вместо того, чтобы преподавать в университете или заниматься исследовательской деятельностью, предпочла открыть салон татуировок. Кристина жила как хотела и открыто заявляла о своей лесбийской ориентации. В Сан-Франциско это никого не удивляло: в последнее время гомосексуалисты стали так же популярны, как в свое время хиппи. Привлеченные терпимостью жителей города, десятки тысяч геев и лесбиянок поселились в кварталах Кастро и Ноу-Вэлли.

— Я буду в вашем распоряжении через две минуты, — доброжелательно произнесла Кристина.

Врач расположился в кресле, рядом с южноамериканским травести, которому прокалывали уши. Немного смущенный окружавшей его обстановкой, Элиот все же собрался с духом и спросил, где находится телефон. Он позвонил Матту, чтобы сообщить последние новости. Когда Элиот рассказал о результатах дактилоскопии, друг не выразил большого удивления.

— Кроме тебя, этого типа никто не видел, — заметил он, — так что, по-моему, эта история всего лишь плод твоего воображения.

— Как это плод воображения? — разволновался Элиот. — А зажигалка «Выпуск Миллениум» с моими отпечатками пальцев, это что, я тоже, по-твоему, выдумал?

— Послушай, старина, наверняка эту зажигалку ты купил сам, но просто об этом не помнишь.

— Ты мне не веришь?

— Нет, — признался Матт.

— Спасибо за поддержку, дорогой друг! — Элиот, недовольный словами товарища, бросил трубку.

— Чем я могу быть вам полезна, доктор? — спросила Кристина, снова приглашая его сесть. — Не хотите ли татуировку в виде ангела или большого дракона на спине?

— Нет, спасибо. Пожалуй, я откажусь от обоих вариантов, — ответил он, закатывая рукав рубашки. — На самом деле я хотел бы, чтобы вы вытатуировали мне на предплечье одну надпись.

— А что-нибудь более эстетичное не желаете? — поинтересовалась она, готовя иглу. — Посмотрите-ка сюда.

Кристина вытянула вперед ногу и продемонстрировала большую татуировку в виде японского дьявола, который поднимался вверх по бедру и терялся где-то под шортами.

— Настоящее произведение искусства, — согласился Элиот, — но не совсем в моем вкусе.

— Жаль, вы очень привлекательный мужчина, и татуировка вас бы только украсила и сделала сексуальнее.

— Боюсь, моя девушка с вами не согласится.

— Женщины любят сюрпризы.

— Хотелось бы верить…

Купер достал авторучку из внутреннего кармана куртки и нацарапал несколько слов на обложке журнала.

— Это то, что мне нужно, — сказал он, протягивая Кристине журнал.

Молодая женщина нахмурилась.

— Это что, какая-то шифровка?

— Нечто вроде тайного послания старому другу.

Женщина проверила иглы прибора.

— Сначала будет немного больно, но постепенно вы привыкнете. Не передумали? Сожалеть потом не будете?

На мгновение Элиот закрыл глаза. Можно ли установить связь между настоящим и будущим? Это казалось полным бредом, но он должен попробовать и выяснить, что из этого получится. Чтобы успокоиться, он представил себе, каким будет лицо двойника из будущего, когда тот получит его послание.

— Нет, не буду, — уверенно ответил Элиот.

Когда комнату начал заполнять шум включенного прибора, Кристина произнесла последнее наставление:

— Тело, доктор Купер, — это средство выражения свободы взглядов и убеждений.

* * *

2006 год

Элиоту 60 лет

Спустив флакончик с пилюлями в унитаз, Элиот улегся на угловой диван в гостиной, все еще ощущая грусть и разочарование. В полдень ему предстоит встреча с Энжи, и он не собирается появляться перед дочерью в таком расстроенном виде. Он слушал с закрытыми глазами свое дыхание, затрудненное и прерывистое. Доктор никак не мог сделать полной грудью нормальный вдох. Болезнь, разрушавшая его организм, контрастировала с мягким светом, проникающим в комнату. Из открытого окна доносились шум моря и щебет птиц. Там, снаружи, жизнь продолжалась, но уже без него. Несмотря на солнце, по телу Элиота пробегала дрожь, верный признак поднимающейся температуры. Внезапно он ощутил боль в области плеча. Скорее, даже не боль, а ощущение вторжения инородного тела. Элиот потер затвердевшую мышцу. Не помогло. Встал с дивана, снял свитер и приподнял рукав футболки.

Сначала он не мог различить ничего конкретного: по плечу медленно расползалось расплывчатое пятно зеленоватого цвета. Заинтригованный происходящим, Элиот встал перед большим зеркалом в ванной. И тогда он увидел, что из пятна постепенно стали проявляться буквы, одна за другой!