Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я одарила его дикой улыбкой, полной зубов, которые, как он все время говорил, у меня были. Возможно, в этом он мне завидовал.
– О, Волк. Поверь, когда я что-то говорю, я так и делаю. У меня есть одно платье, в котором можно не только побегать, но и сделать много чего еще.
Ред прикусил губу, чтобы сдержать смех, но его ухмылку все еще можно было легко заметить.
– И Чейз… – Его темно-синие глаза встретились с моими. – В гонках главное – не скорость, а безжалостность и готовность победить любой ценой.
Когда я отвела взгляд от самоуверенного щенка, то заметила одобрительный кивок Берона.
После этого я оставила волков готовиться.
Мне нечего было надеть. В моих сундуках нашлись только платья и золото. Самый простой из всех имеющихся у меня нарядов и так уже был на мне. На ум пришла Кеви и ее танцовщицы, а именно то, во что они переодевались, чтобы поплавать.
Мне не нужно было что-то настолько открытое, но одежда, не сковывающая движения, вполне бы подошла. Я даже не надеялась выиграть, не говоря уже о том, чтобы угнаться за высокими, мускулистыми парнями, ожидающими меня внизу. Тем не менее, я должна была попытаться. Только искреннее усилие могло заслужить их уважение. Со временем, возможно, я смогла бы заручиться и их преданностью. Может, я все-таки смогу подружиться с армией Волка, и мы вместе отправимся охотиться на одну и ту же добычу: Зарину.
Что-то в глубине моего сознания шептало, что моя старшая сестра была не единственной, на кого нам следовало охотиться. Имя темного бога мелькнуло в моих мыслях. Безграничное доверие к отцу, с которым Зарина выросла, не оправдывало то, что она заключила гнусный договор с Анубисом. Она сделала это добровольно. Прекрасно осознавая, на что идет. Ее разум был ясен, когда она ударила меня ножом. На ее лице отражался гнев, когда она повернула лезвие. Но потом что-то изменилось. На мгновение она выглядела потрясенной.
Мне было все равно, какое оправдание Зарина могла бы предложить: Анубис, страх или отчаяние. То, что она сделала, не было случайностью, но самая ужасная мысль, которая не давала мне покоя, – Зарина знала о Рейане. Она знала, что у меня есть сын, и все равно вонзила в меня свой клинок. Моя сестра понимала, что речь идет о крошечном, невинном и уязвимом малыше, но все равно пошла к Падрену и Малии, чтобы напасть на него.
«Она пожалеет об этом», – поклялась я, снимая золотой кинжал с кольца на поясе и разрезая одно из моих платьев. Ткань была прозрачной, легко рвалась и завязывалась узлом. Я смастерила короткое платье без рукавов, затем наклонилась и потянулась, чтобы убедиться, что наряд позволяет мне свободно двигаться. Удовлетворенная своей работой, я сунула кинжал обратно в петлю и поспешила навстречу волчьей стае.
Берон показался в коридоре как раз в тот момент, когда я подошла к лестнице. Странно, но он ничего не сказал, просто прошелся взглядом, таким же острым, как когти, по моей коже. Я почти чувствовала, как тянется ткань моего платья.
Прищурившись, я начала обходить Волка, когда он преградил мне путь.
– Ты не можешь бегать в подобном виде, Ситали.
– Какая тебе разница, что я ношу?
Он провел рукой по лицу, затем выпрямил спину. Желваки заходили по его челюсти, а ямочка на щеке мерцала, как гневный огонь, превратившийся в плоть.
– Мне все равно.
– Вот и прекрасно. Тогда, если позволишь, мне нужно сказать Падрену и Малии, что я собираюсь на пробежку. – Я начала обходить Берона с другой стороны, но он сделал шаг в сторону, не позволяя мне пройти.
Голубые глаза Волка, в которых отражались темные и светлые оттенки моря, блеснули.
– Я уже сказал им. Они пожелали тебе удачи.
Я мило улыбнулась и положила руку ему на грудь.
– Тогда просто дай мне пройти, Волк. Я собираюсь выиграть эту гонку. – Берон вздохнул. – Уже жалеешь о своем решении спасти меня? – поддразнила я, надеясь, что это не так, и сбегая вниз по ступенькам. Ред, Холт и Чейз стояли на крыльце. Они закатали штанины и сняли рубашки. Думаю, в совокупности у них было больше мышц, чем я могла сосчитать. С голыми торсами они выглядели еще крупнее, чем раньше, хотя я даже не предполагала, что такое возможно.
Все они были босыми.
Холт бросил на меня быстрый взгляд, прежде чем повернуться и посмотреть на лес. Ред ухмыльнулся и указал на мои ноги.
– Ты пожалеешь, что не надела сандалии. Камни здесь острые.
– Я не могу быстро бегать в сандалиях. Где финиш? – спросила я, игнорируя близость Волка и то, какое тепло, несмотря на холодный воздух, он излучал.
– Тебе нужно все время оставаться с нами, – сообщил Берон.
– Стоит ли мне объяснить тебе, что значит слово «гонка», Волк? – поддразнила я.
– Ты не знакома со здешними местами, Ситали. Стоит ли мне объяснить тебе, что значит слово «заблудиться»?
Я прищурилась.
– Хочешь сказать, что ты недостаточно силен, чтобы найти меня, если я вдруг сойду с протоптанной тропы?
Берон подошел ближе, затем наклонился так, что его теплое дыхание коснулась моего уха.
– Я мог бы найти тебя где угодно.
Мурашки пробежали по моей шее и спустились вниз по рукам. Я наклонила голову так, что мои губы оказались рядом с уголком его рта.
– Докажи.
Чейз кашлянул, и когда мы посмотрели на него, парень помахал рукой.
– Привет. Мы все еще здесь.
– Как будто мы могли об этом забыть, – рявкнул Берон, выпрямляясь во весь рост и лишая меня своего тепла.
Дикие кудри Чейза развевались на пронизывающем ветру.
Взгляд Берона остановился на коже моих рук, которые были покрыты мурашками. Но они появились не из-за холода.
– Уверена, что не хочешь надеть что-нибудь потеплее?
Я уставилась на него.
– Пожалуйста, не переодевайся, – взмолился Чейз, наблюдая за реакцией Берона.
Ред с дерзкой ухмылкой присоединился к нему.
– Почему она должна переодеваться? Участвуя в гонках, легко вспотеть. Верно, Ситали?
В один миг оба перестали смеяться, и мне стало интересно, что такого сказал Берон, чтобы так быстро их успокоить…
– Мне и так хорошо, Берон, но спасибо за заботу. – С этими словами я сошла с крыльца. Я ожидала почувствовать камни под ногами, но не их холод. Ничего холоднее я в жизни не ощущала.
Холт подошел и встал рядом со мной, темные волосы падали ему на глаза. Он бросил на меня косой взгляд, затем посмотрел на мои ноги.
– Я знаю, что ты уж точно не беспокоишься о моих ногах, – сказала я ему полушутливо.