И вот великий день настал! Бабушка накрыла стол в саду. Она постелила белоснежную скатерть и для красоты вставила салфетки в стаканы.

Бабушка и так прекрасно готовит, но в тот день она превзошла себя: испекла фруктовые пироги, подала целую горку лакрицы, клубнику, сливки, самодельную карамель и вкуснейший летний коктейль из лимонада и вишневого сиропа. Жан В., у которого по-прежнему проблемы с правописанием, составил программу вечера на обожженной по краям бумаге, чтобы было похоже на старинный пергамент:

Збор на лужайке

Сюрприс от старших

Полудник для всех

Жану Г. и Жану Д. было поручено поставить раскладные стулья кружком, как в театре, и продавать билеты. Это Жан А. придумал: 50 сантимов за место со скидкой для родителей, но только при предъявлении удостоверения многодетной семьи.

— Удостоверение многодетной семьи? — сокрушался папа, который, как всегда, его забыл. — Но я же ваш папа. Ты меня не узнаёшь?

— Таковы правила, — ответил Жан Г. — Нет удостоверения — нет скидки.

Папа выругался, но все равно пришлось платить, как в «Монополии», за себя и за маму, а еще за Жана Д. и Жана E., которые пока слишком маленькие и у них нет карманных денег.

Когда все наконец расселись, мы с Жаном А. представили публике наш сюрприз. Это был треугольный воздушный змей размером с Жана Г., с прочным каркасом и большим полотном, на котором я нарисовал люки, как у настоящего космического корабля. Жан А. добавил по бокам крылышки, похожие на солнечные батареи. С внутренней стороны змея свисала коробочка от сыра, обернутая в фольгу.

— Какая прелесть! — воскликнула мама. — А зачем коробочка?

Это и была моя гениальная идея! Она пришла мне в голову, когда я смотрел, как Нил Армстронг ступает на Луну.

Каждый раз в конце каникул мы пишем, чего хотим от нового учебного года, обещаем хорошо учиться, убирать в комнате, не ссориться… Так вот, в этом году я придумал, что наши пожелания улетят в космос в коробочке из-под сыра, привязанной к воздушному змею. А вдруг ее поймают инопланетяне и помогут нам всё исполнить? Конечно, если они вообще существуют и такие всемогущие, как пишут в комиксах. Кто знает!..

— Отличная мысль! — подтвердил папа.

— И можно просить что угодно? — обрадовался Жан Г.

— Конечно, — заверил я.

— Кроме сестрички, — уточнил Жан А. — Впрочем, инопланетяне и сами это понимают: у них в космосе девчонок нет.

Жан А. раздал карандаши и бумагу, и все разбрелись по саду писать свои пожелания. Потом каждый сложил бумажку вчетверо и засунул в коробочку из-под сыра.

— Я поплосил маму написать мое позелание: стобы Суппозитолия не съел динозавл, — объявил Жан Д.

— А я написал, что хочу, чтобы в Тулоне мы каждую субботу ходили в бассейн, — признался Жан Г.

— А я загадал, чтобы меня освободили от мытья посуды, — добавил Жан В.

— По-твоему, марсиане знают, что такое посуда? — покрутил у виска Жан А.

А вот его желание угадать нетрудно: чтобы у нас был телевизор и Жан А. мог после уроков смотреть своего любимого Рин Тин Тина.

Про себя же я ничего не стал говорить: чтобы желания сбывались, о них нельзя никому рассказывать. Я загадал, чтобы у меня появился щенок. Даже имя ему уже придумал — Тимми. Хм, интересно, а инопланетяне читают «Великолепную пятерку»? Поймут ли они, о чем я написал?

Потом мы стали думать, как же назвать нашего космического воздушного змея. Жан Г. предложил «Ватьпле-1», Жан Д. подсказал «Супер-Дино», у Жана В. идей не было, а Жан А., который хочет всегда быть главным, пригрозил, что, если мы не назовем его «Модель Жан А.», он откажется его запускать.

— А почему бы не «Летающий сыр»? — предложил я.

— Сам ты летающий сыр, — огрызнулся Жан В.

Порядок навела бабушка Жанет:

— А что скажете, если мы назовем его просто «Аполлон-Жан»?

Гениальная мысль! Я сразу написал это название в уголке полотна нестирающимся маркером. Затем папа нас сфотографировал: солнце отражалось в глазах, а змей уже вовсю вырывался из рук, как будто спешил взлететь.

— У меня только одно желание, — признался папа. — Я очень хочу, чтобы все мои Жаны были счастливы в Тулоне и оставались такими же чудесными детьми. А ты, дорогая, что скажешь?

— Тут и добавить нечего, — согласилась мама.

— А я бы еще очень хотела, чтобы следующим летом вы снова к нам приехали, — добавила бабушка Жанет.

— И тогда уж динозавру точно не поздоровится, — подвел итог дедушка Жан.

— Ура-а! — дружно крикнули мы. — Да здравствуют супердедушка и супербабушка!

Оставалось только запустить «Аполлона-Жана». Жан А., как и наш папа, мастер на все руки, и змей получился такой странной формы, что запустить его удалось далеко не с первого раза.

Жан Е. сразу задергал ножками, когда увидел, как змей взлетел и стал подниматься в небо, утягивая за собой веревку. Он пролетел сквозь ветки деревьев, затем вдруг подскочил, как тугой мячик, а когда веревка раскрутилась на катушке до конца, застыл в воздухе: просто Жан А. привязал конец веревки к ножке стола, и мы смогли еще чуть-чуть полюбоваться нашей огромной выпущенной на свободу птицей.

А как же удивился знакомству со змеем Джон Сильвер, которого дедушка тоже выпустил на волю! Тот сперва медленно подошел к краю клетки, немного поворчал, поморгал, а потом взмахнул крыльями, набрал разгон и взметнулся в небо. Он подлетел к воздушному змею и покружил вокруг него, как будто приглашал полететь вместе с собой — взмывал вверх, планировал вниз, выписывая на наших глазах фигуры высшего пилотажа. А мы в изумлении за ним наблюдали.

Солнце начинало садиться, и если мы хотели, чтобы «Аполлон-Жан» долетел до стратосферы засветло, нужно было его отпускать.

— Давай ты, — сказал мне Жан А. с набитым вишнями ртом.

— Доверишь? — удивился я.

— Ну это же была твоя идея, редиска! — пожал плечами Жан А.

Я думал смастерить настоящую ракету с капсулой для Первого и Второго. Они были бы первыми котами в космосе, но дедушка Жан не захотел их отпускать: побоялся, что на солнце они превратятся в жареные колбаски.

— Думаешь, воздушный змей может долететь до Луны? — спросил Жан Г.

— Конечно, — ответил дедушка. — И даже дальше.

— Значит, космонавты там наверху его увидят? — продолжил Жан В.

— Все может быть!

Настал ответственный момент. Затаив дыхание, я развязывал веревку, а остальные вели обратный отсчет:

— Шесть! Пять! Четыре! Три…

Наш воздушный змей, видно, так хотел улететь с Джоном Сильвером, что мне пришлось удерживать его обеими руками.

— Два! Один! Ноль!