— Лекси уж точно не обрадуется.

— Но и не будет против. Кроме того, она изначально сомневалась, что сможет скрывать беременность долго.

— Я могу теперь рассказать своим родственникам?

— Полагаю, — неторопливо ответила Дорис, — тебе лучше посоветоваться с Лекси. Она по-прежнему беспокоится о том, что твоя семья ее не любит. Особенно после того, как вы решили устроить свадьбу в узком кругу. Ей неловко при мысли о том, что она не может пригласить весь ваш клан. — Дорис улыбнулась. — Между прочим, это ее словечко.

— Отлично, — сказал Джереми. — Мы и есть клан. Впрочем, довольно покладистый.

Рейчел подошла к их столику с кувшином сладкого чая.

— Вам добавить?

— Спасибо, Рейч, — отозвался Джереми.

— Волнуешься перед свадьбой?

— Немного. Как съездили за покупками?

— Было весело, — ответила Рейчел. — Так приятно ненадолго выбраться из города. Наверное, ты меня понимаешь.

Еще бы, подумал Джереми.

— Да, кстати, я разговаривал с Элвином, и он просил передать привет.

— Правда?

— Сказал, что надеется повидать тебя еще раз.

— Передай и ему привет. — Она потеребила передник. — Хотите орехового пирога? Кажется, еще несколько кусков осталось.

— Нет, спасибо, — отказался Джереми. — Ясыт по горло.

— И я, — подхватила Дорис.

Когда Рейчел зашагала на кухню, Дорис положила салфетку на столик и вновь обратилась к Джереми:

— Вчера я прошлась по дому. Судя по всему, дело продвигается.

— Неужели? А я и не заметил.

— Все будет готово, — уверила Дорис. — Может быть, в наших краях люди работают не торопясь, но в конце концов все приходит в норму.

— Надеюсь, ремонт закончат до того, как наша дочь уедет учиться в колледж. Недавно мы узнали, что дом подгрызли термиты.

— А чего ты ожидал? Он старый.

— Совсем как в фильме «Денежная яма». Всегда находится что-нибудь, что нужно починить.

— Нужно было предупредить тебя заранее. Как ты думаешь, почему этот дом не покупали так долго? Впрочем, не важно, сколько он стоит — он в любом случае дешевле жилья на Манхэттене, ведь так?

— И куда депрессивнее.

Дорис взглянула на него.

— Судя по всему, ты так и не начал писать?

— Простите?

— Ты не пишешь, — мягко повторила она. — Вот в чем проблема. Ну видимо, это как беременность. Увеличительное стекло…

Джереми решил, что Дорис права. Стоимость ремонта, свадебные планы, ребенок и то, что он еще не привык к семейной жизни, здесь ни при чем. Все стрессы, которые он испытывал, были преимущественно связаны с тем, что Джереми не мог писать.

Накануне он отослал очередную статью (у него оставались четыре про запас), и его редактор в «Сайентифик американ» начал отправлять Джереми сообщения, спрашивая, отчего тот не выходит на связь. Даже Нат забеспокоился; раньше он расспрашивал о том, скоро ли появится очередная история, которая понравится продюсерам, а теперь гадал: работает ли Джереми вообще?

Поначалу было нетрудно изобретать предлоги: и редактор, и Нат понимали, что многое изменилось в его жизни. Но, уклоняясь от разговоров в очередной раз, сам Джереми прекрасно понимал, что это просто отсрочка. И не мог понять, что не так. Почему у него путаются мысли каждый раз, когда он садится за компьютер? Почему пальцы делаются неповоротливыми? И почему это происходит исключительно в тех случаях, когда нужно написать что-нибудь оплачиваемое?

В том-то и дело. Элвин регулярно посылал письма, и Джереми мог сочинить подробный ответ всего за пару минут. То же самое случалось, когда он получал письма от родителей или братьев, или писал им сам, или набрасывал заметки о том, что прочел в Интернете. Джереми мог писать о ток-шоу, о бизнесе, о политике — он это знал, поскольку уже пробовал. Было так просто сочинять… пока он писал о том, в чем не имел никакого опыта. В нынешних обстоятельствах он выдохся. А главное, Джереми боялся, что больше никогда не обретет вдохновения.

Он подозревал, что его проблема — в отсутствии уверенности. Это было странное ощущение, какого он не испытывал прежде, до переезда в Бун-Крик.

Он гадал, что может быть причиной. Сам переезд. Вот когда это началось. Ремонт и свадебные планы не виноваты. Он «заглох» с того момента, когда вернулся в Бун-Крик, будто само решение перебраться в провинцию имело побочный эффект. Следовательно, он сможет писать в Нью-Йорке… сможет ли? Джереми задумался, потом покачал головой. Не важно, в конце концов. Он здесь. Меньше чем через три недели, двадцать восьмого апреля, он вступит во владение домом, а потом отправится на мальчишник; еще через неделю, шестого мая, будет свадьба. Так или иначе, но теперь Бун-Крик стал его второй родиной.

Он посмотрел на тетрадь Дорис. Как об этом написать? Не то чтобы он собирался, но хотя бы в качестве эксперимента…

Открыв чистую страницу, Джереми положил пальцы на клавиатуру и начал размышлять. Ничего. Вообще ничего. Он даже не знал, с чего начать.

Джереми в отчаянии провел рукой по волосам, гадая, что делать, и решил, что ему нужен перерыв. Ехать в новый дом он не собирался — настроение только ухудшилось бы. Вместо этого Джереми решил потратить немного времени на Интернет. Он услышал, как подключается модем, подождал, пока загрузится страница, и начал ее просматривать. Заметив, что в ящике два десятка новых сообщений, Джереми принялся проверять почту.

По большей части это был спам; Джереми удалял рекламу, не читая. Нат прислал письмо, в котором спрашивал, не попадались ли Джереми статьи о метеоритном дожде в Австралии. Тот ответил, что некогда сам написал четыре статьи о метеоритах, причем одну из них — в прошлом году. В любом случае спасибо за идею.

Он уже собрался удалить последнее сообщение, без указания темы, потом передумал — и уставился на экран, как только письмо открылось. Во рту у него пересохло, Джереми затаил дыхание. Письмо было короткое, и мигающий курсор, казалось, дразнил его:

Откуда ты знаешь, что ребенок твой?

Откуда ты знаешь, что ребенок твой?

Джереми оттолкнул стул и поднялся из-за стола, продолжая смотреть на экран. Ему хотелось крикнуть: «Конечно, мой! Я знаю, потому что знаю!»

Да, намекало письмо, ты так говоришь. Но откуда тебе знать наверняка?

Он лихорадочно перебирал в уме ответы. Потому что у них с Лекси была восхитительная ночь. Потому что она сказала, что это его ребенок, и у нее не было повода лгать. Потому что они собираются пожениться. Потому что она не могла забеременеть от другого. Потому что это его ребенок…

Так ли?