— Что ты сказал? — спросила она.

Разбуженная чувственность требовала своего.

— Я сказал «черт возьми», — ответил Курт.

Она придвинулась к нему и стала поглаживать его широкие плечи, выпуклые мышцы на спине. Курт возился с ботинками и никак не отреагировал на ее ласку.

— Иди ко мне, — тихо попросила она.

Он со вздохом повернулся к ней:

— Франческа, я приготовлю ванну. Ты все еще немного под кайфом. Полежишь в прохладной воде и придешь в себя.

Франческа взяла его руки и положила на свою грудь.

— Я совершенно не хочу идти в ванну, — сказала она.

Даже легкое прикосновение к набухшим соскам снова наполнило все ее существо радостным восторгом.

— Я хочу снова быть с тобой, — прошептала она, блестя глазами.

Франческа не могла объяснить ему, что сделало с ней открытие доселе не изведанных глубин страсти. Она не могла осознать случившееся. Сама плохо понимала, что с ней происходит. Курт, судя по всему, был удивлен ее страстным темпераментом. Она снова хотела его любви. Ей еще предстояло осознать и прочувствовать все случившееся с ней, но одно было несомненно — она наконец встретила долгожданного и единственного человека.

— Я тоже хочу тебя, — терпеливо произнес Курт. — Но сначала прими ванну и немного приди в себя.

С этими словами он убрал руки с ее груди и отвернулся, бормоча про себя:

— Девственница! Ну и ну! В жизни бы не подумал!

Франческа встала в кровати на колени, повернула к себе его голову, чтобы видеть лицо.

Курт взглянул на нее со странным выражением. Она провела ладонью по его белокурым волосам, коснулась пальцем губ. Несмотря на его слова, она видела, что он страстно хочет ее.

— Пожалуйста, возьми меня, — тихо попросила она, прижимаясь к его губам.

Возбуждение никак не отпускало ее, она горела желанием. Налившиеся груди помнили прикосновения его губ, тело сладко болело от недавней близости, но она снова хотела испытать любовь.

Курт в ответ решительно покачал головой.

— Франческа, — мягко сказал он, — тебе не стоит снова заниматься любовью прямо сейчас. — Он показал пальцем на красное пятно на покрывале. — Погляди, у тебя идет кровь.

Франческа упрямо покачала головой, отметая все доводы рассудка.

— Я хочу, чтобы ты снова любил меня, — настаивала она. — И хочу, чтобы ты хотел меня!

Ее руки гладили его живот, потихоньку опускаясь на бедра. Она нащупала его возбужденную плоть и торжествующе воскликнула:

— Ты тоже хочешь меня!

— Франческа, перестань, — пробормотал он.

— Ты хочешь меня! — не унималась она.

— Да, хочу, — нехотя признался Курт. — Что же я, сумасшедший, чтобы не хотеть такую красавицу? В том, что произошло, я могу винить только себя…

Франческа ничего не хотела слышать.

— Ты сказал, что хочешь меня, — произнесла она, откидываясь на спину и увлекая его за собой. — Так возьми меня…

Курт был всего лишь обыкновенным мужчиной.

— Будь по-твоему, — глухо произнес он. — Я хочу тебя…

Франческа проснулась только в половине второго. Бронзовые часы на столике сообщили ей об этом тихим перезвоном. Спала она очень плохо — долго не могла заснуть, чересчур возбужденная всем происшедшим. Ей казалось, что с тех пор, как двадцать четыре часа тому назад в аэропорту Палм-Бич она спустилась по трапу прибывшего из Бостона самолета, ей пришлось прожить уже не одну жизнь.

Странным показалось ей и само пробуждение в чужой комнате, заливаемой лучами солнца, проникающими сквозь косые планки венецианских ставней, с тростниковой мебелью в тропическом стиле, со смотрящими на нее с расписного сводчатого потолка резвящимися купидонами и сатирами. Тишину нарушало гудение допотопного кондиционера. На туалетном столике стояли вазы с розами и цветами гибискуса, а сквозь открытую дверь виднелась громадная, размером с детский бассейн, ванна из порфира.

Странное местечко. Теперь все это принадлежит ей — шесть акров ухоженных газонов поместья, поле для гольфа на девять лунок, которое, к сожалению, пока не приведено в нормальное состояние, шесть теннисных кортов, два плавательных бассейна, причал для яхт и двадцативосьмикомнатный особняк с одним из крупнейших в мире органов.

Во рту Франческа ощущала противный вкус металла, она чувствовала себя опустошенной. Голова болела, тело ломило, словно ее избили.

«Так вот как приходится расплачиваться за удовольствия», — подумала она, лежа с открытыми глазами. Как же она могла забыть их яростную любовную схватку?

Франческа закусила губу и оцепенела. Перед ее глазами наяву встало все происшедшее. О боже, что она наделала? Отдалась мужчине, с которым была знакома лишь один день. Франческа вспомнила события прошлого вечера и ночи: визит в особняк Доррит, Джинки, Баффи и писатель, отрекомендовавшийся Гербертом Остроу, врач-диетолог со своей странной подругой и он, Курт Бергстром, белокурый гигант за рулем «Порше». Все это были фрагменты одной фантастической, небывалой ночи. И вечеринка на борту яхты, принадлежащей толстяку, подробности которой она ни за что в жизни не могла бы вспомнить.

А потом… потом она оказалась в домике Курта Бергстрома, более того — в его постели, и занималась с ним любовью!

Так это все случилось на самом деле! Голова ее пошла кругом. Едва приехав в Палм-Бич, не проведя там и двадцати четырех часов, она потеряла голову от страсти. К третьему мужу Карлы Бладворт. Под гулкие удары своего сердца она стала вспоминать недавние события.

Давно уже рассвело, когда они с Куртом вышли из его домика и направились к особняку. Она несла в руках свои туфли, опираясь на его руку и прижавшись к нему всем телом. Он время от времени останавливался, чтобы поцеловать ее. Обнимая ее на прощание, Курт зарылся лицом в ее волосы и прошептал:

— Франческа, ты даже представить не можешь, что ты наделала.

Вспомнив эти слова, Франческа закусила губу и нахмурилась. Тогда она не поняла их, непонятными оставались они и сейчас. Но Курт Бергстром хотел ее, она была совершенно уверена в этом; он овладел ею в угаре истинной страсти. «И ждать от него, вольного бродяги, каких-нибудь других слов было бы глупо», — сказала она себе.

Если бы только судьба отпустила ей больше времени! Она была импульсивным человеком — да и кто из людей, рожденных на берегах Средиземного моря, был склонен хладнокровно обдумывать свои поступки? Но никогда еще ей не приходилось, забыв обо всем на свете, отдаваться зову плоти. Хотя, если бы не подвернулся Курт, она вполне могла броситься в объятия кого-нибудь другого…

Франческа приподнялась на локте и посмотрела на свое отражение в зеркале. На нее смотрело лицо молодой женщины, окаймленное длинными вьющимися черными волосами, падающими волной на обнаженные плечи, с темными после бессонной ночи кругами под глазами, со следами косметики.