— Вы частный детектив?

— Нет, — помотал головой Лёва.

— Тогда зачем вы преследуете меня от самого Гостиного Двора?

Лёва, который начал преследование гораздо раньше, слегка приободрился — всё-таки не самый распоследний он болван, хотя к тому близок.

— Ну, познакомиться, например, хотел, — ляпнул он.

— Вы выбрали не лучший способ знакомиться с современными женщинами. Если бы я была не в состоянии донести покупки до автомобиля, я бы отказалась от них, — тоном строгой учительницы произнесла Вероника и снова стала смотреть на своего собеседника сверху вниз.

— Современные женщины иногда так похожи на мужчин, что я начинаю думать: не меняемся ли мы местами? Может быть, эволюция ставит перед людьми новые задачи, и для выживания...

— Для выживания вам сейчас достаточно просто освободить проход и не задерживать меня, — кротко сказала Вероника.

— Я слышал, что многие женщины...

— Носят брюки совсем как мужчины! — насмешливо продолжила его собеседница. — А некоторые даже и курят. Впрочем, таких становится всё меньше и меньше.

— Они умирают? — уточнил кровожадный Лёва.

— Бросают, — отрезала Вероника. — А теперь я пойду в эту сторону, а вы — вон в ту, договорились?

— Подождите, вы меня неправильно поняли! — попытался протестовать Лёва.

— Хорошо, — покладисто кивнула Вероника, — тогда в ту сторону пойду я. А вы — в эту. И постарайтесь не слишком торопиться, чтобы нам опять случайно не встретиться. Жизнь велосипедиста на проезжей части, знаете ли, подвергается большой опасности.

— Вы мне угрожаете? — подпрыгнул на месте Лёва. — Вы — мне?

— В каком смысле — угрожаю? — удивлённо спросила Вероника. — Просто предупреждаю. Выхлопные газы, аварии, да мало ли что может случиться. На велосипеде такого качества я бы рискнула кататься только в тихом и безлюдном дворе.

— У нас некоторые по складу на нём катаются, — хмыкнул Лёва.

— Очаровательно, — улыбнулась Вероника. — Думаю, вам следует к ним присоединиться. Прямо сейчас. Напоминаю, что вам в ту сторону, мне — в эту. Прощайте.

И ушла. Просто вот взяла и ушла, уверенно шагая, будто и не тащила на себе все эти кабачки, помидоры, баклажаны и прочий турнепс.

Когда Лёва вышел на улицу, снег летел густыми белыми хлопьями. «Сука злобная, заморозит нас всех к чёртовой матери, Снежная королева хренова!» — ругался в темноту Разведчик, откапывая из сугроба велосипед.

Было тревожно и неуютно, будущее казалось беспросветным и тягостным: задание провалено, работа не выполнена. «Да пошли бы вы все! — свирепо подумал Лёва, налегая на педали своего подмёрзшего, но не утратившего подвижности транспортного средства. — Щас тачку на базу закину и пойду прошвырнусь по кабакам!»

После Машиного отъезда Константин Петрович взял моду приходить на работу первым, уходить — последним, да ещё и забирал с собой какие-то документы, чтобы просмотреть их перед сном, не торопясь и прихлёбывая горячий чай с мятой. Он приезжал домой, включал компьютер и иногда просто сидел перед ним, медитируя на скринсейвер в виде плавающего по всему экрану значка евро, а иногда действительно делал что-то полезное, пока силы не оставляли его окончательно. Утром он вскакивал с постели на секунду раньше будильника и мчался в уютный офис Тринадцатой редакции.

Его и раньше-то было не выгнать с рабочего места: дали бы волю, Константин Петрович поселился бы в своём кабинете и покидал его только по острой насущной необходимости. Но после того, как он однажды переночевал на работе — даже не за столом, уткнувшись носом в клавиатуру, а всего лишь на диванчике в приёмной, — дорогие коллеги принялись практиковаться по этому поводу в прикладном остроумии. Действительно смешно шутить удавалось немногим, кажется, только Денис смог не переборщить в этом деле, и то потому, что он на сей счет высказался всего один раз. Остальных же было просто не остановить: никакого уважения к старшему по должности! Константин Петрович, давно свыкшийся с прозвищем Цианид, на слово «трудоголик» почему-то реагировал очень болезненно. Так что в выходные он на работу не казал носа, а вместо этого встречался со старыми знакомыми, которых сумел найти через Интернет, и даже съездил несколько раз на ипподром с сёстрами Гусевыми.

Но как бы он ни пытался заполнить свою жизнь событиями, вопрос, от которого он убегал в работу или в необязательное общение, догонял его снова и снова, долбил клювом в темечко и лишал воли. Вопрос был такой: «Ну, и что делаем дальше?»

Вся жизнь коммерческого директора была распланирована и расписана на много лет вперёд, Машу он тоже занёс в свой жизненный график. Но её неожиданный отъезд разрушил всё. Он даже готов был смириться с тем, что ему дали отставку, и начать искать себе новую Машу, но каждый раз, когда такое решение было принято, она подавала ему какой-нибудь знак — и всё начиналось сначала.

Вот и сегодня — стоило ему на время углубиться в отчёты торгового отдела, как раздался звонок из Парижа. То есть всё произошло примерно так, как и предсказывал Даниил Юрьевич.

Маша и Константин Петрович научились рассказывать друг другу самые большие секреты под видом невиннейших баек, они понимали друг друга с полуслова, так что даже защита была им не нужна. Парижские коллеги расправились с шемобором, прибывшим из Испании. Следом за ним примчались два Бойца, которых едва удалось успокоить и выдворить обратно, не вызывая международного скандала, потому что горячие парни желали собственноручно разделаться с врагом, или с тем, кто посмел первым разделаться с их личным врагом. Совсем как сёстры Гусевы.

— Почему мы так редко созваниваемся? — спросил на прощание Константин Петрович.

— Разве редко? Я очень боюсь надоесть тебе, ты ведь так занят, да?

Константин Петрович невразумительно угукнул — он не стал вдаваться в подробности своей личной бухгалтерии, но отметил в записной книжке, что теперь его очередь звонить, и это можно вписать в ежедневник и не мучиться от неопределённости.

После очередного звонка или письма от Маши Константин Петрович ходил ужинать в кондитерскую, в которой работала её мама, Елена Васильевна Белогорская. Было поразительно, как эта неуживчивая женщина находит общий язык со своим начальником. Впрочем, начальник дал ей возможность заниматься любимым делом, да ещё и платит за это деньги, а не «обманом заманил бедную девушку в Париж, а сам не поехал».

— Явился, подлец? — на весь зал крикнула Елена Васильевна, едва завидев Константина Петровича, аккуратно вешающего пальто на крючок у входа. Посетители окинули «подлеца» любопытными взглядами — и тут же вернулись к своим пирожным и прерванным разговорам.

— Здравствуйте, я тоже рад вас видеть, — улыбнулся Цианид. Он привык к этакому залихватскому приветствию и не принимал его близко к сердцу. Тем более что в этой славной кондитерской вообще ничего не хотелось принимать близко к сердцу. Здесь, под защитой Хозяина Места, любой мог расслабиться, забыть о своих тяготах и неприятностях, и даже громкий, резкий голос Елены Васильевны звучал под этими сводами почти как пение ангелов. Ну хорошо, как пение очень простуженных и напрочь лишённых слуха, но всё же ангелов.