Их близость превратила его в другого человека. Он лежал и ясно ощущал, что уже не сможет жить без Лесли, что обязан удержать ее рядом, а для этого надо было сделать все, чтобы о пари ей никогда не стало известно.

Впрочем, оснований для волнения почти не оставалось. Оговоренный срок истекал через день, а свидетелей тому, что произошло несколько минут назад, не было.

Послезавтра скажу им, что до самого Рождества готов выполнять за них все задания по скульптуре, и дело с концом, решил Оливер, упоенно вслушиваясь в ставшее размеренным и почти неслышным дыхание Лесли. В ближайшее время постараюсь куда-нибудь уезжать с ней по вечерам и на выходные, причем никому ничего не говоря и не привлекая к себе особого внимания. Постепенно все забудется, а потом мы заявим, что у нас роман. Может, за моей спиной эта троица и похихикает, но открыто смеяться никто не посмеет, тем более на что-нибудь намекать Лесли. А там, глядишь, учебный год пролетит, и тогда…

Впервые за студенческие годы Оливер всерьез задумался о том, что по окончании колледжа ему предстоит найти свое место в жизни, а главное, что при этом следует не потерять Лесли. Представив, что они расстаются, нет, не навсегда, а до очередных каникул, он почувствовал страх. При мысли, что Лесли, несмотря на всю свою порядочность, на расстоянии забудет о нем, найдет себе другого, солнечный свет, столь необыкновенно мягкий и теплый для начала октября, вмиг померк для него, стал холодным и неприветливым.

Ну и дела, удивился Оливер, пытаясь совладать с эмоциями. До недавнего времени ему казалось, что он готов в любой момент потерять и начать заново что угодно – учебу, работу, даже дружбу. Все так считали и, может, считают до сих пор. А его точно подменили, и возвращаться к прошлому у него не оставалось ни малейшего желания. Он был счастлив, что обрел то, ради чего терзался страхами, отчего чувствует себя мальчишкой, был счастлив и безгранично благодарен судьбе… Как странно, непостижимо странно…

Лесли глубоко вздохнула, и Оливер, прогнав мысли, взглянул на нее. Просветленная любовным пламенем, согретая ласковым солнцем, она походила сейчас на спустившегося с небес ангела. На ее нежных щеках играл здоровый румянец, губы трогала едва заметная улыбка, все ее лицо выражало умиротворение и довольство.

– Ты спишь? – еле слышно спросил Оливер.

Лесли, не открывая глаз, улыбнулась шире и ответила одними губами:

– Почти.

– Поспи, радость моя, на природе здорово отдыхается. Я же буду охранять твой сон. Давай представим, будто ты принцесса, а я доблестный рыцарь и отвечаю за твое спокойствие головой.

Он шутил и в то же время говорил серьезно. Ради чудесной девушки, что сегодня столь щедро одарила его самыми упоительными на свете ласками, ему, если потребовалось бы, наверное, было бы не страшно даже проститься с жизнью.

Мы не расстанемся, подумал Оливер, внезапно ощутив прилив небывалой силы, отваги и решимости. Выход есть из любой ситуации, даже из самой сложной, – я ведь сотни раз в этом убеждался. Я непременно что-нибудь придумаю. Мы придумаем…

Уэнди проснулась с мучительным чувством. Ей надлежало оживить в памяти нечто крайне важное, но воспоминание крутилось где-то в подсознании, никак не желая оформляться в ясную мысль, точно дразнило. Только за завтраком, увидев за стойкой в столовой русоволосую студентку, она вдруг отчетливо представила лицо Кейси и тут же поняла, что именно так упорно старалась вспомнить все утро.

Родители Кейси и Уэнди водили дружбу с тех давних пор, когда ни той, ни другой еще не было на свете. Уэнди видела в Кейси младшую сестру, более слабую и нежную, которой время от времени необходимо помогать по меньшей мере советом. Они встречались не слишком часто, в основном по праздникам. А последние несколько лет, когда, приезжая в Нью-Йорк на каникулы. Уэнди почти не появлялась у родителей, общались только по телефону. В последний раз она видела Кейси издалека в Си-би-джи-ди в компании с черноволосой подругой и двумя парнишками. Черноволосой подругой и была Лесли Уилсон.

Вот почему я запомнила ее, подумала Уэнди, приходя в крайнее волнение. Сколько же в жизни странных совпадений! Теперь я тем более должна обо всем ей рассказать. Незамедлительно.

Она отправилась к Лесли сразу после занятий, но той, как назло, не оказалось дома. Куда-нибудь поехали с этим Мелвином мелькнуло в мыслях Уэнди, как только Мириам сообщила ей, что понятия не имеет, с кем и где ее соседка.

– Скорее всего с Оливером, – добавила она с умиленно-снисходительной улыбкой, всем своим видом выражая: влюбленные – странный народ, их хлебом не корми, дай подольше побыть друг с другом.

Если бы ты только знала, подумала Уэнди и, представив, что в эту самую минуту Лесли, возможно, отдается Оливеру, в отчаянии сжала пальцы в кулак.

– Послушай, Мириам, – произнесла она поспешно, словно надеясь, что если поторопится, то еще успеет предотвратить беду. – Я должна срочно поговорить с ней, дело очень серьезное. Как только появится, пусть тут же придет ко мне. Пока ее не дождусь, я даже выходить никуда не буду.

Веснушчатое лицо Мириам побледнело от испуга.

– У тебя такой вид, будто стряслось нечто по-настоящему катастрофическое.

– Почти катастрофическое, – проговорила Уэнди, глядя куда-то мимо Мириам. – Но я очень надеюсь, что еще не стряслось.

– Это была лучшая прогулка в моей жизни, принцесса, – сказал Оливер, нежно проводя пальцем по щеке Лесли. – Ты прелесть.

У Лесли в душе заливались райские птицы, Она чувствовала себя так, будто только-только родилась, ее руки, ноги, все молодое здоровое тело пело, вторя сердцу. Впереди ее ждала долгая насыщенная прекрасными событиями жизнь, и не было сомнений в том, что они смело пройдут по ней бок о бок с Оливером.

– И мне все очень понравилось, – ответила она и, на миг переносясь мыслями в те мгновения, когда Оливер осыпал ее горячими поцелуями, слегка покраснела. – Встретимся на вечеринке?

– Конечно.

Оливер порывисто сжал ее руку, улыбнулся по-мальчишечьи счастливой улыбкой, повернулся и зашагал прочь. Как все здорово, подумала Лесли, провожая его ласковым взглядом…

Она распахнула дверь, влетела в комнату и завертелась на месте, опьяненная счастьем.

– Что это с тобой? – Руки причесывающейся Мириам застыли в воздухе.

У Лесли так сильно кружилась голова, что, остановившись, она не сразу поняла, на что смотрит. Впрочем, это было неважно – все привычное потеряло для нее всякое значение, жизнь обрела новые формы, потекла по совершенно иным законам.

– Ничего, – ответила она, подскакивая к подруге и обнимая ее за плечи. – Ничего особенного! Просто я счастлива, понимаешь? Невообразимо счастлива!

Мириам чуть подалась назад и, слегка изогнув ниточку-бровь, всмотрелась в лицо Лесли так, будто оно неузнаваемо изменилось.

– Это Оливер так тебя осчастливил? – спросила она с некоторой настороженностью.