«Может, обсохнем слеганца?» – Андрей шлепал по раскисшей почве насквозь промокшими «крокодилами» (армейскими ботинками с высоким берцем), прозванными так, скорее всего, за ребристую, «крокодилью» кожу, из которой были сделаны. Конечно, к крокодилу она никакого отношения не имела, тем не менее, название с легкостью вошло в повседневный обиход.

Солнце поднималось все выше. Туман рассеивался. Разведчики преодолели очередной распадок и выбрались на предпоследний на их пути хребет. Командир, остановив группу, вызвал к себе старших троек и расстелил карту.

– Сейчас мы здесь, – не слишком заботясь о точности, Ухтырцев ткнул в карту пальцем. – Пойдем вот так. – Палец заскользил по карте, направляясь вначале с юго-запада на северо-восток, потом вильнул и почти по прямой устремился к юго-восточной окраине населенного пункта.

Кислицын придвинулся поближе, посмотрел, задумчиво покачал головой.

– Что не так? – насторожился заметивший этот группник.

– Да ты понимаешь, командир, тут такое дело…

– Не тяни!

– Поганые тут места, командир; ух, поганые!

– А поконкретней?

– Поконкретней… – Андрей задумался или сделал вид, что задумался. – Тут низинка такая узенькая и холмики, холмики. Небольшие, метров по пять высотой, но крутые, запросто так не влезешь, а идти как раз между ними придется. И не обойти – с обеих сторон хребты обрывистые.

– И что, вы там так никогда и не ходили?

– Ходили. Почему не ходить? Ходили, и не раз, иначе откуда б я знал? – резонно заметил Кислицын.

– Тогда чего? Тогда и мы пройдем. Дистанцию только побольше наберем и разведдозор вперед вышлем.

– Это я, значит, со своей тройкой?

– Ну, если боишься, я тебя заменю…

– Нет, лучше уж я сам, а то клювом прощелкают, и влезем всей группой. А так хоть какая-то надежда останется, что вытащите. Но я бы здесь не пошел.

– А где?

– Здесь можно. – Андрей очертил пальцами круг, охватывая и обходя предложенный командиром маршрут с севера.

– Ну, ты хватил! Этим путем мы и к вечеру до точки эвакуации не выберемся!

– А быстрее тут никак!

– Понятно. Тогда решено, идем здесь. – Палец вновь прошелся по указанной ранее линии. – Дистанция в группе максимальная. Ты со своей тройкой на удалении видимости.

– Там из-за этих курганчиков толком видимости не будет.

– Тогда метров до ста. В общем, сам сориентируешься.

– Сориентируюсь… – тоскливо согласился Кислицын. Тащиться к дьяволу в пасть не хотелось. Впрочем, несмотря на столь, казалось бы, подходящее для засад место, на памяти Андрея таких случаев на этом участке не было, что не могло не внушать надежду. И все же, все же…

– Тихо! – Андрей поднял руку, ему показалось, что в зарослях что-то мелькнуло. А когда послышался какой-то звук, он, уже держа оружие наготове, беззвучно стянул предохранитель и замер. Замерли в готовности и ушедшие в стороны бойцы его тройки. Кротов привалился к дереву, Кравчук залег за небольшим взгорком. Вся остальная группа, повинуясь поданному знаку, пока оставалась в бездействии. Но вот среди густых веток мелькнул серо-черный бок, и следом показалось вытянутое свиное рыло.

– Кабан! Мать его, так-растак! – не сдержавшись, выругался Кислицын и сразу же повеселел. Наличие кабана свидетельствовало в пользу отсутствия противника. Но именно что «свидетельствовало в пользу», а не являлось гарантом. Сколько раз бывало, что кабаны выходили и даже подолгу бродили возле спецназовских дневок? Не сосчитать!

– Порядок! – Андрей показал идущим сзади поднятый вверх большой палец и все так же осторожно пошел вперед. Ставить оружие на предохранитель он пока не спешил.

«Поганое», как выразился Кислицын-младший, место группа миновала ближе к полудню. Ничего подозрительного не обнаружилось – ни следов, ни звуков, ни запахов. Похоже, здесь действительно давно никого не было. И вскоре спецназовцы поднялись на крайний перед финишной прямой хребет. Теперь оставалось спуститься, перейти вброд небольшую горную речушку и совершить последнее на этом БЗ (боевом задании) восхождение на крутой склон – на взгляд Андрея, всего-то метров сто вверх, может быть, чуть больше. Поднявшись на гребень, они оказывались подле могильника – надгробного камня, стоявшего здесь с незапамятных времен, а в этот день служившего спецназовцам ориентиром. Камень этот Андрей помнил, в прошлые командировки проезжал мимо него не раз, а вот эвакуироваться в его районе приходилось впервые.

Перед последним рывком командир группы в очередной раз собрал старших троек на совещание.

– Дистанция обычная, особо не растягиваться. Идем средним темпом, не бежим. Подойдем, как раз и наши подъедут. «Центр» сказал: колонна уже выехала.

– Нормалек! – вырвалось у стоявшего ближе всех к командиру Глушко.

– В баню хочу! – сообщил свое насущное желание Егоров и, запустив пятерню в густую шевелюру, демонстративно принялся почесываться.

– Были бы у тебя волосы как у меня! – сняв шапочку, похвалился лысиной старший тыловой тройки младший сержант Мамин.

– И вообще, купается часто только тот, кому лень чесаться! – выдал очередную армейскую «мудрость» рядовой Кислицын.

– Точно! – с улыбкой на лице согласился Ухтырцев. – Ладно, мужики, хватит трепаться, пятнадцать минут, и выходим. Андрей, ты начинаешь движение самостоятельно. И чтобы я десять раз не напоминал!

– Понял, – ответил Кислицын и, взглянув на часы, засек отведенное на отдых время.

Лимит времени таял, но на этот раз это нисколько не огорчало, скорее, радовало – каждая ушедшая в небытие секунда приближала к прибытию в ПВД, а значит, к бане, к горячему ужину, к спокойному сну. Одним словом, к расслабухе. В день прибытия – баня и прочее, на следующий день приведение себя и имущества в порядок – стирка, пошивка и прочее.

Подумав о предстоящем отдыхе, Андрей улыбнулся. А отведенное командиром время подошло к концу.

– Чи, – окликнул он бойцов своей тройки, – минута! – И красноречиво постучал по часам: – Выходим. – И видя, что Кравчук с Кротовым начинают подниматься, встал сам, поправил слегка сбившиеся набок легкоступы и закинул рюкзак на спину. – Вперед! – махнул рукой и, не дожидаясь ответной реакции, потопал вниз. За спиной началась излишне шумная суета, похоже, кто-то слишком невнимательно следил за временем. Но ему что с того? Он сделал все, как приказывали. Сказали выдвигаться самостоятельно – он выдвинулся. Зря он, что ли, все время был вынужден на часы поглядывать? Он не крайний, пусть и другие смотрят. От этой слегка гаденькой мысли на душе как-то потеплело.

Спуск с горки почти всегда опаснее подъема, не тяжелее, а именно опаснее, особенно если горка крутая, тем более после дождя.

– Внимательнее! Ноги ставьте тверже, на каблук! – сразу предупредил Андрей своих спутников. – Сейчас крутизна увеличится, а здесь глина на склоне. Заскользишь, тормозить зубами будешь цепляться. Понятно?