В берцах хлюпало, но быстро согревшаяся в движении вода, похоже, не мешала ни бодро шагавшему впереди всех Андрею, ни столь же бодро взбирающемуся следом за ним Бутырину. До заветной вершины оставались считаные метры. Пожалуй, единственные сейчас, кто не ощущал прилива сил, – это Талин, Непоседов да «приданная» им тройка Мамина. А тут еще при переходе через ручей шедший сзади Талин поскользнулся и сверзился, уронив застонавшего от боли Кравчука и опрокинув носилками не ожидавшего такого подвоха Непоседова. И вот теперь, пока группа спокойно взбиралась вверх, несчастная троица под охраной тыловой тройки, стуча зубами, сдирала с себя мокрую насквозь одежду, пытаясь найти в рюкзаках и надеть на себя нечто чуть более сухое.

– Раскудрит тебя в душу! – выругался Непоседов и громко шмыгнул носом. – Сначала подкузьмил этот. – Носок ботинка уткнулся в носилки, на которых сидел и дрожал укрытый плащ-палаткой Кравчук. – Теперь вот ты. И угораздило же тебя!

– Да камень скользкий попался! – начал оправдываться Талин. – Чуть ногу не подвернул.

– Ага, еще и тебя тащить! Смотри, сколько нам еще топать! Пока влезешь – сдуреешь!

– Мужики, пошли! – поторопил их Мамин. – А то как бы бежать не пришлось. Сейчас колонна подойдет.

– Подождут! – зло огрызнулся Леонид.

– Ага, а то ты нашего Ухаря не знаешь! – помянув командира, Талин скривился, как от зубной боли, и, вперившись в Мамина, нарочито грубо спросил: – А вы что стоите? Берите и тащите.

– Ни фига, ваша очередь, – возразил тот.

– Да вы тащите, мы вас догоним и сменим. Все равно до вершины раз пять менять придется.

– И то верно, – согласился Мамин. – Давай, парни, подняли и понесли!

– А ты? – запротестовал один из бойцов по фамилии Кувалда.

– Я – старший тройки! – гордо заявил тот.

– Ты знаешь чего… – Кувалда напрягся, сжимая кулаки.

– Да шучу я, шучу! Могу и помочь. Кирилл! – позвал Мамин второго бойца, рядового Сидорова. – Хватай, а ты, – вновь повернулся он к носителю столь неординарной фамилии, – чуть впереди иди, если что – поможешь вытянуть. Пошли!

И они медленно поползли вверх.

– Спешить не будем? – укладывая мокрую одежду в рюкзак, Непоседов хитро подмигнул своему напарнику.

– Не будем, – легко согласился тот. И они не спешили. Поэтому, когда наверху загремели выстрелы, они еще только едва отошли от берега.

– Ложись! – вскричал Талин, падая за ближайшее дерево. Высоко над головой засвистели пули.

Не ожидавший ничего подобного Мамин в первый момент даже не сообразил, что происходит. И лишь когда бросившийся вперед Кувалда завалился с раскроенным черепом, до него дошел смысл происходящего. Носилки полетели на землю. На вопль шмякнувшегося на твердую коренюшку Кравчука он не обратил внимания. Впрочем, несмотря на перелом, Кравчук оказался расторопнее своих носильщиков. После первого же выстрела, когда шедший впереди Кувалда был еще жив, он, резво повернувшись, свалился с носилок, стремясь по возможности быстрее оказаться как можно ниже, а затем так же проворно перебрался в промытую дождями рытвину. Сидоров рухнул вниз одновременно с Маминым.

– Сюда, сюда! – призывно замахал руками Кравчук, и услышавшие этот зов бойцы поползли в его сторону.

Хлапотникова и шедшего с ним рядом Гальцева убило сразу. Лазорев отпрыгнул за толстый ствол дерева и, распластавшись за его кореньями, открыл ураганный огонь вверх по засевшим где-то в глубине ветвей врагам. Противника он не видел, но надеялся длинными очередями хотя бы частично прижать того к земле. Но на второй ленте тяжелая эсвэдэшная пуля ударила пулеметчика в лоб. Пулемет смолк.

* * *

– Связь, давайте связь! – потребовал стреляющий с колена Ухтырцев. Бой шел уже, казалось, вечность, а своего радиста, должного быть рядом, группник так и не увидел.

– Связь! – рявкнул он снова, и наконец-то услышавший его второй радист группы сержант Рудин, выскочив из-за укрывавшего его дерева, побежал к истекающему кровью Хлапотникову, в рюкзаке которого находилась готовая к выходу в эфир радиостанция Р-159. Но не добежал, на полпути ему в грудь ткнулось сразу несколько пуль, и, роняя оружие, он, уже бездыханный, повалился на чье-то лежавшее под ногами тело.

– Связь! – в очередной раз потребовал группник и, поняв, что ему никто не отзывается, сам рванулся вниз, туда, где, по его расчетам, должен был находиться радист Хлапотников. К этому моменту лишь немногие из разведчиков еще отстреливались, большинство же были мертвы.

Перепрыгивая через трупы, Ухтырцев приближался к заветной цели. Увидев лежавшего на склоне неподвижного радиста, он попытался остановиться, но слишком велика оказалась набранная скорость, группник споткнулся и начал заваливаться на ускользающую из-под ног землю. И только поэтому первая предназначенная ему снайперская пуля пронеслась мимо, а вторая задела голову, но не убила, старший лейтенант всего лишь потерял сознание. Падая, он сильно ударился плечом, несколько раз перекувырнулся через голову и, покатившись по склону, оказался вне видимости стрелков противника.

Сидевшая в яме троица вяло отстреливалась. Идти вперед не имело смысла, стрелять чаще и больше тоже – густая листва скрывала засевших где-то на высоте снайперов противника. То, что по ним бьют именно снайперы, разведчики предположили довольно быстро – автоматные пули, казалось бы, летевшие со всех сторон, особого вреда не приносили, а вот бьющие иногда тяжелые винтовочные взрывали почву сразу же и в точности в том месте, где хотя бы на одну секундочку появлялась голова разведчика.

– Пацаны, кончай патроны жечь! – Несмотря на то, что где-то наверху одинокий автоматчик все еще вел бой, Мамин решил прекратить, с его точки зрения, бессмысленное занятие.

– А как же… – Кравчук закатил глаза, недвусмысленно намекая на этого самого, ведшего бой парня.

– Мы ничем ему не поможем. Отсюда никого не достанем, а наверх… кто нас отсюда-то выпустит. Снайпера вон как лупят!

– Так-то оно так. – Кравчук, вдобавок к сломанной ноге получивший еще и пулю в плечо, болезненно поморщился. – Но как-то это неправильно. Мы своих не бросаем…

– Ты что думаешь, мы тут отсидимся? – усмехнулся Сидоров, сплевывая окрашенную кровью слюну. – Сейчас они головняк добьют и сюда спустятся.

Как бы в опровержение его слов, раздалось сразу три гранатных разрыва, затем короткая очередь, и тишина.

– Готовьте, парни, гранаты. – Мамин потянулся рукой к разгрузке, нащупывая ребристую талию «эфки».

* * *

– Леня?! Лень, ты живой? – Талин чуть приподнял голову, но, не в силах выглянуть из-за служивших укрытием корней, так ничего и не разглядел.

– Живой, живой! – раздалось откуда-то сзади. Как Непоседов оказался в этой позиции, не помнил ни он сам, ни обалдевший от подобной рокировки Талин.

– Что делать-то будем? – Леонид наконец-то сообразил снять оружие с предохранителя.