Он, как бы ни слыша моего возгласа, продолжил рассказ:

— Хорошо, что мы начали копать сверху рубки, там хоть женщины нам здорово помогли. В предпоследнюю смену около другого конца рубки мы натолкнулись на гору трупов. Они были страшно изуродованы, и наши женщины, можно сказать, поплыли, пришлось их отпаивать валерианой. Мы их выпроводили отдыхать в кунг, поэтому в дальнейшем, можно сказать, без обогрева, работали только мужики. Правда, считай все это время, мы вытаскивали и хоронили трупы четырех умерших человек, тела которых были поломаны, а лица глубоко порезаны стеклом, видать погибли они от страшного удара корабля о землю.

Сказав это, он судорожно перекрестился и закончил:

— Слава богу, у Дохтура был его эликсир, последнюю смену, считай, держались только за счет этого. Вход в нижние уровни, мы так и не откопали, но, чувствую, он где–то близко. Ваша бригада наверняка его откопает, но соваться вниз как–то страшно, думаю, вы там еще найдете кучу трупов. Меня ребята послали, чтобы я вас разбудил, и наказал вам, чтобы вы начинали готовить завтрак. Мы заканчиваем все работы, минут через двадцать. Ну ладно, Батя, заговорился я с тобой, нужно идти помогать архаровцам.

Сказав это, он встал, подошел к вешалке, надел тулуп и вышел из кунга, а я начал будить остальных ребят. Только мы оделись, как пришли Ирина с Катей, оказывается, сейчас наступала их смена. Ирина сказала:

— Девчонки из предыдущих смен уже успокоились от увиденного кошмара и сейчас улеглись спать. А мы пришли пораньше, чтобы хоть нормально, горячей пищей накормить вас и приходящую смену.

Николай, уже усевшийся за стол, сладко потянулся и заметил:

— Давай, мать, действуй! Эх, давно я не ел жинкиной стряпни, все дежурные, да дежурные.

Флюр и Максим, тоже с удовольствием уселись за стол, видно было, что они с радостью уступили свою очередь разогревать наш завтрак, который для приходящей смены являлся ужином. Пока завтракали, мы договорились, что первый час работаем мы с Флюром и подошедшие Ирина с Катей. Мы даже не стали ждать подхода первой бригады, а как только перекусили, направились на корабль. С направляющимися отдыхать ребятами мы столкнулись у перекинутого с кузова заправщика прямо на палубу суда мостика. Там Саша рассказал о проделанной ими работе и даже поднялся с нами в рубку, чтобы показать предполагаемое место нахождения трапа, ведущего к внутренним помещениям судна.

После его ухода потянулась медленная, нудная работа по очистке помещения рубки от снега. Мы трудились, не замечали холода, как роботы закидывали снег в носилки и, вместе с женщинами, относили его высыпать. От этой монотонной работы нас избавило звено Николая, оказывается, с начала работы, прошел уже час. Мы с радостью передали инструменты и направились в наш кунг отогреваться и попить горячего чайку. Зашли и увидели, что ребята из первой бригады спят, как говорится, без задних ног. Чтобы их не разбудить женщины ушли в свой кунг, а мы с Флюром, сняв только верхнюю одежду, прилегли прямо на лавках подремать этот час. Примерно, таким образом, прошла и вторая наша смена.

Когда мы вышли на третью смену, то буквально минут через десять работы лопата Флюра провалилась в пустоту. У меня сердце немного екнуло — по–видимому, мы все–таки добрались до вожделенного трапа во внутренние помещения. Пока Флюр ходил за другой лопатой, я лихорадочно начал откапывать этот трап. Вместе с подошедшим Флюром и с помощью женщин выносящих снег, мы полностью освободили этот проход внутрь корабля. Излишек снега мы лопатами откидывали в откопанные ранее места, и за окно рубки. Флюр, как обычно, оказался очень предусмотрительным. Когда он ходил за лопатой, то прихватил и два больших аккумуляторных фонаря. Поэтому мы, не теряя время на прокладку освещения, с большим волнением направились друг за другом вглубь судна.

Спускавшийся первым Флюр, вдруг выругался матом и воскликнул:

— Черт, ну точно летучий Голландец какой–то! Сплошные мертвяки вокруг, живому человеку пройти негде!

Когда я спустился на уровень, где располагались каюты, то увидел, как Флюр, пытался затащить замороженный труп в какую–то дверь. Заметив меня, он крикнул:

— Батя, подсоби–ка мне, эта зараза никак не хочет пролезать в дверь! Проход–то нужно немного прибрать, а то наверняка сюда пожалуют наши женщины, начнутся бабские истерики, обмороки, надо нам это?

Я стал помогать ему, тащить труп, с изрядно примятой головой, практически отсутствующим лицом — зрелище было не для слабонервных. Даже моя загрубевшая психика содрогнулась, и я с большим облегчением отпустил ноги этого замерзшего тела, когда мы затащили его в каюту. На меня напало какое–то оцепенение, когда я увидел, как Флюр начал шарить у него по карманам. Очнулся я только тогда, когда мне в губы уперлась сигарета. Это было для нас теперь очень большой роскошью, запас сигарет подошел к концу. Я знал, что в Володином хранилище их оставалось всего три пачки, и они береглись для каких–нибудь значимых событий, когда можно было полностью расслабиться. Жадно прикурив эту сигарету от зажигалки Флюра, я и смог только вымолвить:

— Хан, а откуда это у тебя?

Он удивленно посмотрел на меня и ответил:

— Ты что, Батя, не видел что ли, как я потрошил карманы этого "голландца"?

Мне было неловко признаваться в своей слабости, поэтому я ответил:

— Очень мне нужно смотреть, как ты шаришь по карманам. Я осматривал каюту — нет ли чего–нибудь там полезного для нас.

Он понимающе усмехнулся и сказал:

— Ну, тогда ладно, пойдем тащить второй труп! Его–то ты хоть заметил?

К своему стыду, второго тела я и не заметил, но признаваться в этом стало опять стыдно, и я, не говоря ни слова, повернулся и направился ко второму телу, лежащему недалеко от трапа. Подойдя к нему, я демонстративно наклонился и тоже обшарил его карманы, в них я тоже, как и Флюр нашел начатую пачку сигарет и зажигалку. Второй труп выглядел менее пугающе, чем тот, который мы отнесли в каюту. У него просто была неестественно выгнута голова, по–видимому, были сломаны шейные позвонки. Повернувшись к Флюру, я протянул ему найденную пачку сигарет и сказал:

— На, Хан, теперь ты угостись! Все–таки ты не по тем карманам шаришь, все тебя тянет на какую–то дешевку, то ли дело я, вон, обшарил и сразу же "Парламент" нашел.

После этого мы оба начали смеяться. В этот момент, беспокоясь за нас, вниз из рубки спустилась Катя. Ее, наверное, потрясла увиденная картина, как мы дико смеемся, стоя над замороженным трупом. Поэтому она только и смогла произнести:

— Ой! Вы что, ребята?

И начала сползать по перилам трапа. Флюр, каким–то немыслимым образом успел подбежать и поймать упавшую в обморок Катю. Минут пять мы ее отхаживали, обтирали снегом, Флюр даже применил какой–то восточный массаж головы. После того как она очнулась и более менее пришла в норму, мы вместе, по пути прихватив Ирину, пошли в наш кунг.

На мостике, соединяющим кунги, мы столкнулись с выходящим нас сменять звеном Николая.