— А что, собственно, тебя смущает? — простодушно полюбопытствовал он.

— Мы уже это обсуждали, — взволнованно проговорила брюнетка.

— Напомни-ка, — притворился забывчивым Митч.

— Потому что мы работаем вместе, — нервно ответила она.

— Хорошо. Если это проблема, я тебя уволю.

— Ой! — испуганно вскрикнула девушка.

— Шутка, — взяв ее за обе руки, сказал он. — Я не могу тебя уволить. Тогда я лишусь самого прелестного экспоната своей коллекции.

— Ты имеешь в виду коллекцию блондинок?

— Коллекцию ценностей, дорогая. Но, признаться, меня утомляют эти бесконечные разговоры. Давай будем просто целоваться, пока не надумаем чего-то более занимательного, — притянув ее к себе, предложил Митч.

— Мы не можем. Моя лучшая подруга работает на тебя, — извернулась Вероника.

— Ты хочешь, чтобы я ее уволил? — повторил он свой козырный фокус.

— Прекрати меня тиранить, Митч, — тихо попросила его подчиненная.

— Прекрати меня изводить. Признайся, что я тебе нравлюсь.

— Это возмутительно, Митч! — воскликнула Вероника.

— Не возмутительнее, чем все то, что ты себе позволяешь. Но я хочу ошеломить тебя, изумить, заинтриговать, поразить. Хочу, чтобы ты то же самое сделала для меня. Чтобы хотела этого так же сильно, — порывисто шептал ей на ухо Митч, беспрерывно теребя ее тугие локоны.

Он привлек девушку к себе, лаская губами длинную шею, целуя, стискивая в требовательных объятьях. Ее руки непроизвольно легли ему на грудь, гибкие пальцы скользнули между пуговиц.

Когда же его рука как бы сама собой потянулась к пуговице на ее жакете, Митч благоразумно предложил:

— Я могу тебя подбросить... Едем к тебе? Или, может, ко мне?

— Я уж думала, ты никогда не спросишь, — жарким шепотом отозвалась Виктория.

В ту ночь Митч почти не спал. Выйдя из своей спальни, он сел в глубокое кресло на застекленной веранде и стал сосредоточенно наблюдать рассвет, холодной латунью заливавший туманные верхушки деревьев и скосы крыш восточного пригорода Мельбурна.

— Привет, мишутка Клер, — прошептал он.

Митч произнес это ласковое прозвище впервые за три года. И имя жены слезами застряло в его гортани. Митч склонил голову на руки. Он еще не плакал с тех пор, как потерял ее. Все эти годы его скорбь была безмолвной.

Выйдя на холодный воздух, Митч ткнулся головой в крайнюю левую колонну балкона и тихо зарыдал, сотрясаемый все новыми и новыми притоками старого нежного чувства.

* * *

Вероника проснулась от удара солнца по глазам и поморщилась, закрыв лицо руками. Повернулась на другой бок и принялась изучать красивые зеленые обои на стенах и молочно-белый потолок. Натянула на лицо простыню, поприветствовала свое обнаженное тело, хорошее доброе тело, за которое не пришлось краснеть.

— Ты проснулась, — раздался бодрый голос Митча.

Вероника не ожидала, что он еще здесь, в спальне.

Она откинула с лица простыню и увидела его в дверном проеме с подносом в руках. Первый раз в жизни мужчина собственноручно приготовил завтрак, чтобы покормить ее после изнуряющего секса. Утро после прелюбодеяния с боссом обещало стать прекрасным.

Вероника уселась на постели, застенчиво натянув на грудь простыню, убрала спутавшиеся волосы с лица и приготовилась есть.

Митч поставил поднос с сытным завтраком ей на колени, заботливо придерживая полную чашку с благоуханным бодрящим кофе.

— Что с твоей рубашкой? — спросила его Вероника, указывая на обрывки нитей вместо пуговиц.

— Как будто бы ты не знаешь, — довольным тоном ответил он.

— Пострадала от моих рук?

— Именно.

— А в остальном ты как? — сочувственно спросила она, затрудняясь припомнить, как такое варварство стало возможным.

— В лучшем виде, — отозвался Митч.

— Почему ты все еще здесь? Мама не будет волноваться, что ее сын не спустился к завтраку?

— Я редко завтракаю с родителями. Перехватываю что-нибудь в кафетерии недалеко от работы, — ответил мужчина.

Из рук одной из блондинок, подумалось Веронике, но она продолжала слепить его лучезарной улыбкой.

— Понятно... — протянула девушка. — Так что еще ты делаешь в своем офисе в Сити, кроме того, что составляешь перечни не принятых к обсуждению тем? — припомнила она ему былую перепалку.

— Набираю лучший в мире персонал. Ты же знаешь, — беззлобно отшутился он.

— Что еще?

— Инвестирую в развивающиеся рынки.

— Ого! — оценила она.

— Ты ведь понятия не имеешь, о чем я говорю, — легонько щелкнул ее по носу Митч.

— Не имеет значения. Ты произнес это так весомо, что всяческие вопросы тотчас отпали. Митч знает, что делает, даже когда инвестирует в развивающиеся рынки, — сыронизировала Вероника.

— Не задирай меня, не то пожалеешь, — шутливо пригрозил ей любовник.

В знак повиновения Вероника закусила нижнюю губу, набухшую от поцелуев.

— Это сведет с ума кого угодно, — прошептал Митч и приник губами к ее соблазнительному рту. — Твои губы держат меня в тонусе, милая.

— Я это знаю.

— Как я мог не дать тебе работу... Такая талия, такие бедра!

— Ты нанял меня не из-за них, — возразила Вероника, оттолкнув его и продолжив завтрак.

— Разве? — с сомнением спросил он.

— Ты нанял меня, потому что мне нет равных, — заявила честолюбивая подчиненная.

— Тебе и твоему бесподобному телу, — половинчато согласился Митч Ганновер. — Трепетное отношение к красоте у нас в роду.

— Аминь, — подытожила Вероника. — Но у меня есть одно условие, Митч. И это не обсуждается.

— Ну же.

— Никому не говорить. Пусть это останется между нами, — строго проговорила девушка.

— Согласен, — слишком легко отозвался он.

— Договорились, — разочарованно заключила она.

Несколькими днями позже Митч Ганновер сидел в своем обозреваемом со всех сторон кабинете. Повернувшись к столу в крутящемся кресле, он заметил, что Кристин сосредоточенно за ним наблюдает, лениво вращая колесико компьютерной мышки.

Митч вышел в приемную и проговорил:

— Прошу прощения, я немного отвлекся. Вы ничего не говорили мне, Кристин?

— В сущности, за эту неделю я почти свыклась с вашей постоянной отрешенностью, сэр, — грустно констатировала помощница.

— Когда это я был отрешенным? — с искренним изумлением спросил шеф.