«Киберсин» был разработан таким образом, чтобы президент и его экономисты-плановики могли узнавать о возникающих проблемах, однако на самом деле наверх шла только та информация, которую хотели отправлять руководители предприятий. Им ничего не стоило скрывать те проблемы, которые им хотелось скрыть. Когда ситуация позволяла, они вообще не передавали наверх полезную информацию, т. е. возникала ситуация, которую Фридрих Хайек[12] предвидел еще в 1945 г. Альенде и Бир, по-видимому, не осознавали этого, а Хайек хорошо понимал, что люди на местах предпочитают использовать местную информацию в своих собственных целях. Статья Хайека опередила появление современных компьютеров, но ее выводы будут оставаться в силе до тех пор, пока компьютеры не научатся понимать наши мысли.

Компьютерная революция, совершенная Рамсфельдом в военном деле, так же, как и «Киберсин», часто создавала иллюзию информированности. В феврале 2002 г. в Афганистане военные руководители коалиционных сил потратили две недели на планирование операции «Анаконда», нацеливая спутники и беспилотники на определенный квадрат района Шах-и-Кот прежде, чем отправить туда на вертолетах пехоту. Однако пехота высадилась буквально на головы солдат «Талибана», которых до этого никто не мог обнаружить. Вертолеты «Апач» сбивал неизвестно кто, а бомбардировщики, рассчитанные на точное бомбометание, не могли обнаружить цели талибов, и поэтому вся операция обернулась для коалиционных сил почти что катастрофой. То же самое происходило с силами коалиции на начальном этапе войны в Ираке. Они то и дело сталкивались с войсками противника, информации о которых в командном центре, занимавшемся обработкой данных, не было.

Ограниченность «информационного доминирования» становится ясна на примере сражения, произошедшего во время первой войны в Персидском заливе. Показательно, что эти события разворачивались не на узких улочках Таль-Афара и не среди лесистых холмов Косово, а на самых, кажется, удобных для компьютеризованных войн открытых пространствах Ирака. Группа из девяти американских танков Eagle Troop шла по пустыне во время песчаной бури и наткнулась на значительно превосходящие ее по численности силы иракской бронетехники.

«Мы передвигались по довольно ровной местности, и вдруг мой танк оказался на вершине небольшого холма, – вспоминал потом один из капитанов этого подразделения. – Как только мы перевалили через холм, позиция противника оказалась перед нами как на ладони».

Неожиданно для себя американцы обнаружили, что перед ними в укрытиях стоят танки и бронемашины элитной Республиканской гвардии Саддама Хусейна. Из-за песчаной бури рассчитывать на поддержку с воздуха не приходилось…

Обе стороны были застигнуты врасплох. Командиру американского подразделения пришлось принимать решение на месте, поскольку обсуждать ситуацию с командованием или подключаться к суперкомпьютерам просто не было времени. Он сразу понял, что отступать будет куда опаснее, чем неожиданно напасть, воспользовавшись паникой среди иракцев. Он скомандовал своему наводчику стрелять бронебойными снарядами, и тут же один иракский танк был подбит. Перезаряжая пушку и стреляя через каждые три секунды, экипажу удалось подбить еще две машины иракцев до того, как остальные машины подразделения достигли гребня холма. Девять американских танков уничтожили почти 90 иракских машин, не потеряв ни одной своей. И все это благодаря быстрому решению, принятому командиром, хорошей выучке и более совершенному оружию. При этом ни «информационное доминирование», ни «операции базовых эффектов» к этой победе не имели никакого отношения.

Этот быстрый и умелый бой изучается сегодня во всех военных училищах под названием «битва Истинг-73». Имя командира танкового подразделения было упомянуто в одной из книг Тома Клэнси[13]. Об этом же сражении рассказывается и на первых страницах официальной истории войны в Персидском заливе. Автор этой книги пишет: «Действия танкового подразделения наглядно показали, что американская армия рассталась с разочарованностью и болью после Вьетнама и обрела способность одерживать уверенные победы во время операции “Буря в пустыне”».

Может быть, и так. Но может быть, это наглядно показало, что даже при самой современной технологии штаб не может знать всего, что происходит на поле боя. Американские самолеты доминировали в небе над всем театром боевых действий, использовали точное бомбометание, но во время этой песчаной бури танковое подразделение оказалось предоставлено самому себе.

Да, командиром этого танкового подразделения был Герберт Макмастер.

Очень хочется думать, что американская армия могла бы избежать проблем, если бы с самого начала ею командовали такие люди, как Герберт Макмастер, Шон Макфарланд и Дэвид Петреус. Однако такой вывод не учитывал бы главного урока, который Макмастер хотел преподать всей американской армии. Еще задолго до службы в Таль-Афаре он утверждал, что хваленые технологии, на которых основаны операции базовых эффектов, не дают таких результатов, как продуманная военная стратегия. От них не получишь полной информации, и это показали «битва Истинг-73» и операция «Анаконда», а в ряде случаев они и вовсе совершенно бесполезны. Когда вы разговариваете с человеком на блокпосту в Таль-Афаре, никакие данные, полученные со спутника или с помощью разведывательного беспилотника, не подскажут вам, что это за человек. Как говорит британский генерал Эндрю Маккей, «боевиков на экране радара не увидишь».

Если вы воюете с партизанами, то наиболее важные решения принимают те, кто сражается, и важно, чтобы это были такие решения, как в Таль-Афаре, а не как в Хадите. Если бы даже Дэвид Петреус был председателем Объединенного комитета начальников штабов, а Герберт Макмастер командовал американскими операциями на Ближнем Востоке, кому-то все равно пришлось бы на месте разрабатывать стратегию в Таль-Афаре с учетом сложившейся там ситуации. И командиру танкового подразделения «Орел», кем бы он ни был, пришлось бы принимать самостоятельное решение. Петреус и Макмастер могли бы создать более комфортную среду для адаптации к местным условиям, но не в их силах было бы сделать так, чтобы адаптация стала не нужна.

Любой крупной организации приходится выбирать между централизацией и децентрализацией. Хайек еще в 1945 г. утверждал, что эту дилемму следует решать с учетом вопроса информации. Решения, принимаемые в центре, помогают избежать бесполезного дублирования, кроме того, они могут быть более скоординированными и снижать общие затраты, поскольку дают более широкие возможности для распределения ограниченных ресурсов. Однако на периферии организации решения принимаются быстрее и с учетом местной информации, поэтому они могут быть качественнее. Хайек верил, что большинство людей переоценивают централизованные знания и обычно недоучитывают «знание конкретных обстоятельств времени и места». Для Герберта Макмастера знание конкретных обстоятельств времени и места – необходимое условие победы в любой войне, но особенно в войне против партизан.