– Понимаю, – сказала Китти, мысленно представляя себе душевные терзания мисс Фишгард, влюбившейся в помощника аптекаря.

– Мой отец был священником… как мистер Ретрей…

При упоминании преподобного Хью Китти вздрогнула и весьма эмоционально произнесла:

– Прошу вас больше никогда не говорить со мной о Хью. Подумать только, мисс Фишгард, он пытался уверить меня, что делает мне предложение из чувства жалости ко мне!

Мисс Фишгард, которая несколько опасалась преподобного, будучи недовольна его стараниями убедить мистера Пениквика заменить ее на гувернантку, способную обучить Китти итальянскому языку, прищелкнула языком, покачала головой и заявила: она давно подозревает за мистером Ретреем грех притворства и неискренности.

– Не знаю почему, моя дорогая, – многозначительно сказала мисс Фишгард, – хотя у него благопристойная внешность и манеры, я никогда не могла заставить себя полностью доверять ему. Надеюсь, он честный человек, но разве не случалось, что внешняя благопристойность служила прикрытием низменных поступков… Вспомни хотя бы Шедони, моя милая девочка…

Сравнение Хью Ретрея с монахом-злодеем из популярного романа Анны Рэдклиф[12] рассмешило девушку. Мисс Фишгард сочла смешки своей воспитанницы крайне обидными. Ее с трудом удалось успокоить. Пожалуй, не последнюю роль в этом сыграло страстное любопытство гувернантки, возжелавшей узнать, как же так вышло, что мистер Фредерик все же сделал Китти предложение. Понимая, что ничего лучше сказанного ею в гостиной, когда она хотела обвести вокруг пальца двух других претендентов на ее руку, не придумать, Китти повторила свой незамысловатый рассказ. Мисс Фишгард тотчас же была очарована теми страданиями, которые, по ее мнению, испытал мистер Фредерик, так долго скрывавший свою романтическую страсть к мисс Чаринг. Она столь увлеклась беседой о героях ее любимых литературных произведений, что выпустила из виду еще одного возможного претендента. Однако, вспомнив о мистере Веструтере, женщина тотчас же поинтересовалась, не слышно ли о нем.

– Нет, – порывисто ответила Китти. – Я и не думала, будто он соизволит приехать в Арнсайд-хаус ради такого повода.

Мисс Фишгард тяжело вздохнула.

– Как часто мы обманываемся в ближнем своем, – изрекла она. – Когда мистер Пениквик любезно сообщил мне о своих намерениях, я, признаюсь, подумала, что Джек первым примчится в Арнсайд-хаус.

– А я придерживаюсь иного мнения, – заявила Китти. – Это очень даже хорошо, что он не приехал.

Мисс Фишгард взглянула на свою воспитанницу с легким упреком, так как в голосе девушки прозвучала неподобающая злость. Заметив опасные огоньки в больших глазах Китти, гувернантка огорчилась еще больше.

– Я иногда думала, дорогая… – сказала она.

– Что вы думали, мисс Фишгард? – притворно ласково поинтересовалась Китти.

– Ну… Он весьма привлекательный молодой человек… – нерешительно начала мисс Фишгард, – весьма обходительный и учтивый… Не могу припомнить кого-то, кто столь часто заезжал в Арнсайд-хаус.

– Ничего удивительного. Он ведь любимчик моего опекуна, – быстро ответила Китти. – В остальном же, я думаю, этот малый не промах, как сказал бы мой Фредди. Милая мисс Фишгард! Разве в числе прочих он не покорил своей обходительностью и ваше сердце? Я подозреваю, что он является одним из самых прожженных волокит из числа столичных денди. Общение с ним доставляет удовольствие, но, мне кажется, женщину, имеющую несчастье серьезно воспринять его ухаживания, ждет большое разочарование. Ладно, хватит болтать о всяком вздоре! Фредди желает поскорее представить меня своим родителям и хочет немедленно увезти в Лондон.

– Но, Китти, – удивилась гувернантка, – вы уже знакомы с леди Леджервуд и ее супругом. Лорд приезжал в Арнсайд-хаус по случаю…

– Да, однако с тех пор прошло более года, – возразила девушка. – К тому же у лорда Леджервуда много родственников, полагаю, со многими я вообще не знакома. Помимо этого, мне надо заказать свадебный наряд и… вы же понимаете, мисс Фишгард, лучше навестить Леджервудов прямо сейчас…

Гувернантка согласилась с этим, но все же поинтересовалась у Китти, кто во время лондонской поездки будет выполнять ее обязанности в Арнсайд-хаус.

– Вы, – с лучезарной улыбкой ответила Китти.

Мисс Фишгард, которая до этого старалась не думать о тех неизбежных мытарствах, что выпадут на ее долю в случае замужества воспитанницы, немного приободрилась. Искать себе новое место в столь почтенном возрасте казалось ей делом почти безнадежным. В глубине души женщина даже корила себя за желание подольше остаться при Китти в роли ее наставницы, но мысль стать экономкой в Арнсайд-хаус не обрадовала ее.

– Я буду исполнять роль домоправительницы мистера Пениквика? – едва не перейдя на крик, изумилась она. – Это невозможно, Китти! Вы же прекрасно знаете, как он меня недолюбливает.

– Ерунда, – возразила девушка. – Он любит важничать и хмуро глядит на собеседницу, но, поверьте мне, мистер Пениквик ужасно рассердится, если вы вздумаете уехать из Арнсайд-хаус. Нужно быть твердой в своих намерениях. Мой опекун терпеть не может иметь дело с незнакомыми ему людьми. Если он опять придет в ярость и станет в вас чем-то швырять, вы должны сказать ему, что немедленно уедете из дому, и он тут же образумится. Уверяю вас, этого будет довольно. – Заметив, что лицо мисс Фишгард все еще выражает сомнение, мисс Чаринг добавила уже просительным тоном: – Умоляю вас, милая мисс Фишгард! Он никогда меня не отпустит, если вы тоже уедете из Арнсайд-хаус. Это ненадолго… всего-то на месяц…

Растроганная мисс Фишгард пустила слезу и заявила, что ни при каких обстоятельствах не обманет доверия, оказанного ей милой Китти. Впрочем, вытирая покрасневшие глаза, женщина сочла за лучшее предупредить свою воспитанницу о том, что помолвка с мистером Фредди вряд ли найдет поддержку у мистера Пениквика.

– Дорогая моя, мне необходимо предостеречь вас, – подавляя всхлипы, заявила мисс Фишгард. – Мне кажется, ваш опекун предполагал, что вы выйдете замуж за мистера Джека. От вас же не ускользнуло, как мистер Пениквик разозлился, когда мистер Джек не приехал, поэтому-то и отложил на день исполнение намеченного. Спидл сказал мне сегодня вечером – не то чтобы я обсуждала это со слугами, но они вечно болтают о всяких глупостях, – что мистер Пениквик ужасно беспокоится и не может взять в толк, почему мистер Джек так и не приехал. Боюсь, вы с мистером Фредериком натолкнетесь на возражения со стороны дяди и вряд ли он отпустит вас в Лондон.

Утром следующего дня, когда Китти и Фредди, повинуясь распоряжению мистера Пениквика, предстали пред очи хозяина дома в его гардеробной комнате, старик встретил их вполне приветливо. Спидл, конечно же, не сообщил счастливой паре, в каком настроении хозяин вчера принял эту новость, любезно сообщенную ему слугой. За ночь старик немного поостыл и решил предпочесть лобовой атаке политику в стиле Макиавелли. Утренний визит преподобного Хью Ретрея и последующий за ним разговор невероятно разозлили мистера Пениквика, поэтому он возблагодарил Господа за то, что Китти, по крайней мере, не связала свою судьбу с этим несносным занудой. Кроме того, старику жутко надоели все его родственнички и он горел желанием побыстрее от них избавиться, повелев преподобному Хью передать брату и лорду Долфинтону, что они могут ехать, не утруждая себя формальностями.