Искренне ваша, Арабелла Марч».

Ответ из замка пришел на следующий же день в половине третьего. А через час хозяйка «Рощи Дианы» самолично встретила Эдгара Касуолла у ворот своего поместья (она не хотела, чтобы слуги подслушивали их разговор). Затем они вместе направились к ферме «Мерси». По дороге леди Арабелла незаметно поглядывала по сторонам: не видно ли Ууланги или хотя бы каких-то признаков его присутствия. Мстительный африканец конечно же там был, но, как всегда, обнаружить его было невозможно. Дело в том, что он получил от своего хозяина приказ держаться подальше от леди Арабеллы, и это добавило еще одно оскорбление к цепочке уже нанесенных ею обид, которые он поклялся не оставлять безнаказанными.

Лилла и Мими были дома и согласились принять нежданных гостей, хотя и были несколько удивлены их приходу.

Тому, что должно было произойти затем, предстояло стать как бы повторением предыдущего визита, за одним исключением: у Эдгара Касуолла был соратник — леди Арабелла, а Мими осталась без поддержки Адама Сэлтона. Поэтому на сей раз спор о том, чья воля сильнее, мог обостриться настолько, что Касуолл даже подумывал о том, что если ему сразу не удастся взять верх, то лучше будет на время сложить оружие и удалиться. Но тут, пока они поднимались на крыльцо, леди Арабелла тихонько шепнула:

— Сегодня вы победите. Мими всего лишь женщина. Так не давайте же ей пощады! Никакого милосердия! Это глупое словечко придумано теми, у кого никогда ни на что не хватало смелости. Сражайтесь с ней, гните ее, ломайте — даже убейте, если понадобится! Она стоит у вас на дороге, и уже за одно это я ненавижу ее. Сосредоточьте все свое влияние на ней; о Лилле можете не беспокоиться — она и так вас уже панически боится. Вы уже ее хозяин. Возможно, Мими попытается заставить вас перевести глаза на сестру, но помните, это лишь уловка. Не позволяйте ничему отвлечь себя от битвы с ней, и вы победите. А если почувствуете, что перевес на ее стороне, возьмите меня за руку — я поддержу вас, как смогу. Если и тогда она покажется вам сильнее, доверьтесь мне — я сумею повернуть дело так, что вы уйдете хоть и не победителем, но и не побежденным. А теперь — тихо! Они идут.

Девушки вышли встречать гостей вместе. Но как только открылась дверь, с Обрыва донеслись какие-то странные звуки: то был громкий шелест сухих тростников и кустарника, в изобилии росшего вдоль его края. А затем из них стали взлетать тысячи и тысячи птиц — большинство из них было голубями с белыми «капюшонами» на головках. Шум их крыльев и воркование, сливаясь в неясный гул, звучал все более явственно и угрожающе, словно предвестник надвигающегося шторма. Уже отвыкшие от птиц, все с удивлением оглянулись на «Кастра Регис», над башней которого по-прежнему гордо реял воздушный змей. И вдруг прямо у них на глазах управляющая бечева лопнула, и змей-коршун, кувыркаясь, заскользил вниз. Ветер оказался слишком сильным, а его собственный вес слишком большим, чтобы веревка смогла выдержать натяжение.

Падение змея придало Мими сил и возродило в ней надежду. Один из ее противников был повержен, и теперь она могла сосредоточить все свои силы на главной битве. Она была глубоко верующим человеком, и в этот момент всем сердцем ощутила поддержку Небес. Возвращение птиц укрепило ее веру, придало мужества и новых сил для борьбы. Столь угнетавшее ее прежде кошмарное молчание природы наконец-то оказалось нарушено, и одно это уже виделось ей величайшим благом.

Но на леди Арабеллу шелест крыльев кружившихся вокруг голубей оказал прямо противоположное действие: она смертельно побледнела и, казалось, была близка к обмороку.

— Что же это такое? — выдохнула она.

Мими, выросшей в Сиаме, так поразивший ее противницу звук почему-то напомнил свист заклинателей змей.

Эдгар Касуолл первым пришел в себя после крушения змея. Он воззвал к инстинкту самосохранения и уже через минуту снова смог рассуждать хладнокровно и логично. Мими также не поддалась общей панике: она находилась в глубоком религиозном экстазе. Ей открылось, что идущая здесь борьба есть часть высшей битвы — извечной битвы между Добром и Злом. И что победа вновь на стороне Добра — вестниками ее были голубки с белоснежными капюшонами святой Коломбы. Касуолл попытался немедленно применить свой гипнотический дар. Они взглянул в упор в глаза Мими, но ощутив полыхавшую в них нечеловеческую, божественную силу, понял, что не сумеет ей противостоять. Девушка сделала несколько пассов, он попятился, но леди Арабелла поспешно поймала его за руку и сжала ее, пытаясь остановить. Однако всей ее злости не хватило, чтобы выдержать взгляд Мими, и им обоим пришлось сложить оружие и отступить.

Тут же, как по волшебству, шелест и свист крыльев, столь мучивший леди Арабеллу, прекратился. И вновь все обернулись к «Кастра Регис». Оказалось, что змея уже поймали, натянули новую нить и теперь он вновь горделиво вознесся в небеса.

Когда вернувшийся с фермы Майкл Уэтфорд вошел в дом, все уже успели взять в себя в руки и ничто

Не говорило о том, что всего несколько минут назад здесь кипела жестокая борьба не на жизнь, а на смерть. Заметив, что все еще смотрят на змея, старый фермер хмыкнул:

— Обычное дело. Миграция голубей из Африки. Так что, поверьте моим словам, надолго они здесь не задержатся.

Новая победа этой девчонки сильно разозлила Касуолла. Он не мог смириться с тем, что его знаменитое гипнотическое воздействие может потерпеть поражение. И он поклялся, что обязательно возьмет реванш. Теперь главным объектом его ненависти стала Мими, уже дважды бравшая над ним верх. Но он утешал себя, что в его жизни встречались противники и пострашнее, однако он с ними справлялся. Справится и с ней. Следующей в списке была Лилла — нежная, мягкая и терпеливая. Ее доброе сердце пылало состраданием ко всему живому и в нем не было места ничему низменному. Она была словно голубка святой Коломбы, чьи цвета носила. И несомненно, именно она была причиной появления птичьих стай. Следующим, кого Касуолл хотел подчинить себе, был Адам Сэлтон. И хотя молодой человек до сих пор не подал ни малейшего повода для вражды, уже один его гордый, независимый характер возбуждал большой соблазн сломать его и заставить покориться. Кроме того, Касуолл совершенно не понимал мотивов поведения этого австралийца, а для него любое непонятное явление представлялось в первую очередь угрозой ему самому.

Вернувшись на смотровую площадку и любуясь виражами змея, Касуолл вновь стал думать о своей коллекции и загадочном сундуке Месмера. Открывавшийся с башни вид на его обширные владения вызвал бы у любого владельца прилив гордости; но только не у хозяина «Кастра Регис». Его раздражало то, что, обладая таким богатством и властью, он, тем не менее, был не в силах исполнить свои заветные желания.

Горько вздохнув, он снова занялся змеем, надеясь, что эта игра хоть немного развеет его дурное настроение. Так прошло несколько недель. Все это время Касуолл упорно уклонялся от встреч с леди Арабеллой, тщетно пытавшейся вновь нарушить его уединение, и даже на время оставил в покое сестер Уэтфорд. Адам Сэлтон терпеливо собирал информацию и выжидал, и все же он уже был полностью готов при малейшей Опасности встать на защиту своих друзей. Сразу же после второй битвы Мими пригласила его на ферму и подробно рассказала о случившемся. Тогда он заказал у Росса еще несколько мангустов, а непальского победителя кобр стал носить с собой в ящике, куда бы ни пошел.