– Тут бабки. Много. Тысяч десять навскидку.

– Чего ты варежку-то раззявил? – подал голос с дивана Лукин. – На десять тысяч тугриков особо не разгуляешься.

– Десять тысяч убитых енотов, Сеня! – поправил друга Хлебников. – Причем только на мелкие расходы. Скоро мы будем богаты, ребзы!

– И знамениты, – гоготнул Лукин. Затем задумчиво добавил: – Вообще-то мужик прав. Драматизма в проекте явно не хватает.

– Был бы спонсор, драматизма нагоним, – оптимистично сказал Пашка и хлопнул Ваньку со всей дури по спине.

Терехин встрепенулся и, опомнившись от радостного шока, побежал следом за продюсером. Белгородского застал за нежным прощанием с приемной дочкой. Чмокнув Кристину в лоб и потрепав младенца за щечку, продюсер кивнул хозяину дома, чтобы проводил его, и бодро направился к двери. Охрана Белгородского тоже двинула к выходу, а готка осталась лежать на Ванькиной кровати! Терехина прихлопнула новая волна обалдения, уже совсем не радостная.

– А как же, эээ… Разве вы не перевезете Кристину в роддом?

– Криста решила никуда не ехать. Спорить с ней бесполезно, поэтому я отменил вызов. Придется тебе о них позаботиться. – Руслан склонился к уху Ваньки. – Акушерку из квартиры не выпускай. Я так понял, Криста ей безгранично доверяет. Пусть, как проспится, еще раз дочку осмотрит и с ребенком поможет. Кристине о моей просьбе ни слова. Вроде как акушерка на добровольных началах по собственной инициативе вызвалась помогать. Передай, что я все хлопоты потом ей компенсирую. Только больше ей не наливайте! Сами тоже воздерживайтесь от алкоголя, иначе у нас с вами романа не получится. Мне хватило сегодняшних впечатлений: являюсь к дочке на роды, а тут пьяные трупы по всей квартире…

– Я не пьян был. Это вы меня вырубили, – напомнил Ванька, пребывая все еще в шоковом состоянии.

– Не сбивай меня с мысли, – отмахнулся от него продюсер. – Еще передай, что если с Кристиной что-то случится – урою. И тебя, и ее, и твоих друзей, – усмехнулся Белгородский. И так посмотрел Ваньке в глаза, что стало понятно – продюсер не шутит, все будет именно так, как он пообещал, а может быть, еще хуже. – Здесь бабки для Кристы и ребенка, – Белгородский сунул Терехину в карман еще один конверт. – Купишь им все, что необходимо. Сильно не шикуй, она не должна догадаться, что я спонсирую, иначе… Ну, ты меня понял, короче.

За продюсером уже давно захлопнулась дверь, а Ванька все стоял и смотрел перед собой. Тучи вопросов бурлили в голове, как голодные карпы в пруду. Как теперь жить? Где спать? Как уговорить поэтессу стать нянькой? Отчего-то Ванька сильно сомневался, что его бывшая придет в восторг от идеи опекать роженицу и ребенка. Как отбирать героев для шоу? Но больше всего его отчего-то волновал вопрос: сколько какают младенцы?

– Утро вечера мудренее, – оптимистично решил Ванька, широко зевнул, запер входную дверь на ключ, сунул его в карман (на всякий случай, чтобы народ не разбежался, пока он спит) и направился в комнату – выковыривать из шкафа матрас.

А там его ждало очередное разочарование: матрас уже занял Хлебников. Приткнуться под его упитанный бок было невозможно, а на улице тем временем занимался рассвет. На автопилоте Ванька доплелся до кухни, оценил обстановку и потопал обратно, потому что притулиться третьим на уголке мог только акробат. Выковыряв из встроенного шкафа старое одеяло, Ванька приволок его в ванную комнату, расстелил на полу и, сложившись креветкой, в блаженстве закрыл глаза.

В дверь поскреблись. На пороге стояла Кристина, виноватая и бодрая, словно не рожала.

– Спасибо тебе за все. Просто так получилось. Случайно. И прости, что я Русу про наш роман наврала. Он бы меня с посторонними не оставил, отправил в больницу и потом домой забрал. А домой мне никак нельзя. И в больницу тоже.

– Да ладно, чего уж там. Хотя… – Ванька хотел рассказать, что из-за ее лжи лишился девушки, но почему-то не смог представить Галочку своей девушкой и промолчал.

– Не волнуйся. Я завтра… вернее, сегодня съеду, – успокоила его Кристина.

Остатки сна словно рукой сдуло.

– Куда? – насторожился Терехин. Не хватало еще ему по всему городу готку отлавливать.

– В Крым рвану, в Казантип, – пожала плечами Кристина.

– Почему в Крым? – ошарашенно спросил Ванька. – Акушерке морду бить?

– Смешно, – с грустью сказала Кристина. – В Крыму тепло, можно особо не париться по поводу жилья, шмоток и подгузников. Будем с Офелией в море купаться, загорать, фрукты кушать, спать под открытом небом и мьюзишен слушать. Я, правда, такое не очень, но… – Кристина умолкла на полуслове. – Ничего, до осени перекантуемся, а там видно будет.

– С Офелией? – переспросил Терехин.

– Ну да. Правда, красивое имя? – улыбнулась Кристина. – Я его еще до рождения дочки придумала.

Ванька нервно кивнул и почувствовал неприятный озноб – имя вызывало стойкий протест и нехорошие ассоциации с трагичной судьбой шекспировской героини. Только больная на всю башку готка могла так обозвать собственное дитя! Рыжая Чебураха никак не тянула на Офелию, от нее веяло солнцем, а не холодным мраком. Терехин открыл рот, чтобы возразить, но снова промолчал. Сил не было спорить. В конце концов, не его дело, как назовет своего ребенка Кристина, а ссориться с ней в данный момент никак нельзя. Теперь только от него зависит, состоится их шоу или нет. Подавив в себе раздражение, Ванька улыбнулся.

– Идея поехать в Крым классная. Только ведь это другое государство. Без паспорта твою Офелию через границу будет сложно перевезти. Разве что в чемодане.

– Вот я кретинка! И правда! – хлопнула себя по лбу Кристина. – Совсем от беременности отупела. Что же делать?

– Ты это… поживи пока у меня. Я не в напряге.

– Точно? – обрадовалась Кристина.

– Ага, – кивнул Ванька. – Зарегистрируешь малыша, оформишь все и поедешь. Могу себе представить, как тебя папаша достал, раз ты с грудняком на шее ноги делаешь, – перевел Терехин тему, усиленно соображая, как ненавязчиво удержать Кристину от побега.

– Папарус тут ни при чем. Конечно, приставучий, но терпеть можно. А жена его новая… Прикинь, она убить меня хочет. – Девушка напряженно хохотнула.

– Как это? – ошарашенно спросил Ванька.

– Обыкновенно. Сначала пыталась угробить на «бэхе». Я чудом уцелела – успела из тачки выскочить перед тем, как та слетела в Москву-реку. Морда вся синяя потом два месяца была. Сегодня очередное подтверждение. Думаешь, я с роликов просто так кувыркнулась? Ха-ха-ха! – делано рассмеялась Кристина. – Я на любых колесах стою лучше, чем на собственных ногах. С трех лет катаюсь. Я их осмотрела – один конек испортили, причем очень аккуратно, комар носа не подточит.

– За что она тебя так?

– Неужели не ясно? Бабки, все зло из-за них! Я единственная наследница Руса. Хотя нет, теперь уже не единственная. Я пыталась мачеху на чистую воду вывести, доказать папарусу, что она замуж за него вышла по расчету. У нее совершенно точно любовник есть. Сегодня я ее почти выследила.