– Мне понравилось водить, – объявила Лейла, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Я выполнила весь свой список – и даже больше.

Она застегнула ремень безопасности, пожалуй, даже чересчур поспешно. Если бы Микаэль хотя бы протянул руку к ней, она бы не выдержала, спряталась бы в его объятиях, умоляя не отпускать ее.

Позвонила Венди. В их офисе уже была полиция, они хотели пообщаться с адвокатом Романовым.

– Спасибо.

Он не стал передавать эту новость Лейле, но она и так догадалась, хотя не спросила, от кого был звонок. В молчании они доехали до города.

Она не выдержала и включила радио.

– Не надо, – попытался остановить ее Микаэль, но она не позволила ему это сделать.

– Я хочу послушать.

Ее имя звучало во всех новостях.

Он услышал, как она фыркнула, когда диктор сказал, что принцесса Лейла из Ишлы страдает припадками и что ей может потребоваться скорая медицинская помощь. Однако ее хмурое веселье сменилось сдавленным всхлипом, когда передали запись интервью с ее отцом.

Микаэль услышал горе и недоумение в голосе старого короля.

Когда перевели его слова, Микаэль стиснул зубы. Как бы циничен он ни был и как бы сильно ни хотел ненавидеть этого мужчину, он понимал, что тот действительно очень любит свою дочь.

– Лейла, ты мое самое бесценное сокровище. Пожалуйста, вернись в семью. Люди, у которых она скрывается! Кем бы вы ни были, прошу вас, обеспечьте ее безопасность. Жизнь потеряет для меня всякий смысл, если в ней не станет Лейлы.

После этого последовало заявление, что, если к утру не будет никаких новостей, король приедет в Австралию и примет участие в поисках своей дочери.

Через несколько часов в Ишле должно было наступить утро, и, услышав обещание отца, Лейла распорядилась:

– Высади меня рядом с отелем, где живут Тринити и Захид.

– Я не собираюсь просто тебя высаживать, – нахмурился Микаэль. – Я пойду с тобой и поговорю с твоим братом.

– Нет! – воскликнула она. – Нет!

– Ты в самом деле думаешь, что я просто оставлю тебя и уеду?

– Если я тебе не безразлична, именно так ты и поступишь.

«Все должно было закончиться совсем не так», – думала Лейла, прислонясь к окну и глядя на мелькающие улицы. Расставание должно было вызвать только приятные воспоминания, только улыбку.

Ей хотелось заплакать, хотелось попросить Микаэля развернуть машину и увезти ее снова в дом на побережье!.. Но она не могла позволить себе это сделать.

– Здесь! – показала она, когда они приблизились к кафе, в котором однажды завтракали. Отсюда она могла добраться до отеля сама. – Оставь меня здесь.

– Я просто не могу…

– Все было весело, – перебила она, хотя ее сердце разрывалось на части. – Давай оставим все именно так, хорошо?

– Лейла…

– Пожалуйста, – снова перебила она. – Останови машину, я выйду.

Это было самое сложное, что она когда-либо делала. Самым сложным для Микаэля было позволить ей уйти.

Он вошел в офис и даже не стал просить Венди помолчать. Она все поняла по его взгляду, по выражению его лица. Она была отличным помощником.

Он вошел в полумрак своего кабинета, стараясь не думать о том, что всего несколько дней назад он не знал никакой принцессы Лейлы.

Самое лучшее, что случилось в его жизни, было уже в прошлом, и все, что ему оставалось сделать, – это позволить ей уйти.

Он чувствовал себя так, словно пережил маленькую смерть. Никогда еще ему не было так плохо.

Микаэль тяжело дышал, пытаясь свыкнуться с мыслью, что следующие пятьдесят или даже больше лет он будет жить на одной планете с Лейлой и не сможет ее увидеть. Никогда.

На столе зазвонил телефон, но он не взял трубку.

– Микаэль? – постучала в дверь Венди.

– Не хочу ничего слышать!

Но дверь все равно открылась.

– Только что позвонили из кафе, где ты завтракаешь, – сказала с порога Венди. – Похоже, Лейла там. Они видели ее в новостях, но вместо того, чтобы сообщить в полицию, позвонили тебе.

– Скажи им, пусть вернут ее назад!..

– Они усадили ее в кабинку, а на все соседние столики поставили таблички «Занято». Лейла не знает, что они тебе позвонили.

И Микаэль побежал.

Он почти влетел в кафе и увидел заговорщицки улыбающегося управляющего.

– С Лейлой все хорошо, – поспешил успокоить он Микаэля. – Если не считать того, что она плачет. Она пришла и спросила, не продаем ли мы кофе беднякам. Она вряд ли понимает, что это такое и чего она хочет. Но она так восхитительна, что кто сможет ей отказать?

Никто. Микаэль – точно нет.

Слезы струились по ее щекам, она сжимала в руках свою чашку кофе, и Микаэль знал, что видит настоящую Лейлу – ту, которая пряталась за внешним блестящим фасадом. Лейлу, которую ему посчастливилось узнать.

– Кофе станет соленым, – тихо сказал он, и она вздрогнула от неожиданности.

Подняв на него глаза, она даже не старалась утереть слезы.

– Меня раздирают противоречивые чувства, Микаэль, – призналась она. – Это должно было стать развлечением. Я сделала все, что хотела, и не понимаю, почему мне так грустно и так плохо.

Микаэль сел напротив нее и бездумно взял ее руки в свои.

Он взглянул на маленький серповидный шрам на ее запястье и понял, что, даже если это причинит им обоим боль, он попытается еще раз потому, что он не хотел, чтобы она возвращалась домой, и потому, что его сердце сжималось при мысли, что она будет с другим мужчиной. Она будет встречать его дома, ей придется рожать ему детей – и страдать, потому что ему не будет никакого дела до ее страхов, до ее психологических травм, до ее чувств.

Микаэль знал, что с ним все было бы по-другому. Он не хотел, чтобы она боялась, но, если даже этого нельзя было избежать, он был бы рядом с ней и смог бы ее успокоить. Если только она позволит…

– Лейла, я говорил сегодня утром серьезно: ты выйдешь за меня? – снова начал он. – Я все улажу. Я поговорю с твоим братом, с отцом…

– Нет. – Она взглянула на него. – Этого никогда не случится.

– Лейла…

– Пожалуйста, Микаэль, не усложняй и без того тяжелую для меня ситуацию. Я пришла сюда просто для того, чтобы посидеть в тишине, выпить чашку кофе и подумать обо всем, прежде чем увижу брата. Я испугана больше, чем я думала. И еще я зла на них, потому что они рассказали отцу.

Слезы продолжали бежать по ее щекам. Микаэлю не хотелось, чтобы она уходила. Но он должен был выполнить ее просьбу и ничего не усложнять.

– Я могу что-нибудь сделать, как-то помочь?