– Значит, так. Чтобы никому не было обидно, назовем лес Рощей Феникса! Усекли?

Как ни странно, такое решение устроило обе стороны.

– А вот как будет называться наше поселение, никто так и не подумал… Да и континенту тоже некисло было бы придумать имя, – усмехнулся Георгий, когда спорщики разошлись.

* * *

Нападение птиц потихоньку забывалось, тем более что новых серьезных атак на поселение больше не происходило. Гибель Сванхильд тоже отошла в прошлое, хотя могила девушки всегда была украшена свежими цветами.

Георгий, словам которого большинство предпочитало доверять, строго-настрого запретил ходить к Сиреневым Скалам. Но слухи о припрятанных сокровищах расходились среди «случайников», которые хотя и охотились на нанду, однако не прочь были разжиться дармовой тушенкой и сгущенкой. Неизвестно, как бы всё могло повернуться: может быть, парламентеры «случайников» пришли бы на разговор к Георгию и Игорю, или слухи спровоцировали бы очередной, куда более серьезный, «мятеж на корабле», однако дальнейшие события приняли иной оборот.

Как потом оказалось – печальный.

* * *

Для Ника все дни мало чем отличались друг от друга. Он, как и прежде, ухаживал за животными. Одна из кобыл готовилась в ближайшее время принести жеребенка, и юноша опасался – не забыл ли Сигурд о своем обещании. Нет, похоже, не забыл. Более того, как-то раз завел разговор о том, что хотя оруженосцем в его дружине принято становиться с восемнадцати лет, но из любого правила бывают исключения…

Ник научился стрелять из арбалета и теперь осваивал стрельбу из лука. А вскоре по просьбе ярла Корвин должен был начать учить юношу владению мечом – хорошего рубаки из Ника, скорее всего, не получилось бы, но ему нужно было уметь держать в руках меч.

Маленькая трещинка, которая возникла между Мастером животных и дружиной после гибели урунгхов, начала затягиваться и потихоньку исчезала. Хотя юноше иногда снились бескрайние просторы, раскинувшиеся под мощными крыльями, и он просыпался, задыхаясь от тоски. Хорошо, что рядом всегда была Рона. То ли собака смирилась с потерей, то ли увидела в Нике черты прежнего Хозяина, но теперь властелином собачьей души стал он.

Сигурд недоумевал:

– И зачем она тебе? Толстая, неповоротливая, старая – ты посмотри, у нее же вся нижняя челюсть седая. Эта псина себя-то толком защитить не сможет, не то что тебя. К тому же она хромая!

Слова ярла были правдой – лапа у Роны так и не обрела полной подвижности.

– У Грома и Люты скоро будут щенки, так можешь выбрать любого… – говорил ярл.

Ник кивал, но оставался при своем мнении. Ласково поглаживал Рону за ушами, та начинала жмуриться и улыбаться во всю пасть…

Почему-то юноша ни с кем за это время особенно не сдружился, разве что с Ингой. Она тоже была из питерских, и обыкновенно их разговоры сводились к воспоминаниям – о тусовках, концертах, общих знакомых. Порой Ник ловил себя на мысли, что безумно скучает по городу белых ночей. Казалось бы, все хорошо, жизнь потихоньку устраивается, но так порой хочется пройти по Невскому, перейти через мостик с грифонами, непременно коснувшись лапы или золотистого крыла мифических созданий, – считается, что это приносит удачу. Или же – зайти в переход у Гостиного Двора, прозванный «трубой» – там наверняка играют какие-нибудь панковские «менестрели» или группа студентов из Южной Америки. А можно заявиться на метро «Черная речка», где по средам собираются ролевики, чтобы просто поболтать с кем-нибудь. Хотя… если вдуматься, общения хватало и здесь.

Голубые глаза Инги тоже грустнели, становились сине-серыми. Растравив себе душу воспоминаниями, Ник и девушка некоторое время молчали, а потом расходились, довольные беседой.

«И ведь не нужно мне это на самом-то деле, – думал Ник. – Вот верни меня кто обратно – разве я стану бродить по улицам, вытирая слезу умиления? Как бы не так! Ведь я же начну орать во все горло, чтобы меня забрали обратно на Плацдарм, а если ничего не выйдет – утоплюсь в ближайшем канале».

Возвращаясь после одного из таких разговоров к себе в «гнездо» (Нику в отличие от Сигурда понравился дом в дереве), Ник натолкнулся на Эллора-менестреля. Тот задумчиво сидел на древесном корне, держа в одной руке пустой рюкзак, в другой – какой-то небольшой предмет. На подошедшего юношу Эллор не обратил никакого внимания до тех пор, пока Ник не поздоровался с ним.

Тогда Эллор слегка вздрогнул и поднял голову:

– Слушай, у тебя в роду привидений не было?

Рона, шедшая рядом с Ником, воспользовалась короткой передышкой, растянулась на тропинке и засопела.

– Ну и тумбочка! – восхитился Эллор габаритами ротвейлера.

– Это у нее сложение такое, – заступился за собаку Ник. – Пятьдесят пять кэгэ сплошных мускулов. Такой даже кусать не надо – разбежится, толкнет – и человек переломанные кости потом считает.

– Верно, – согласился Эллор. – Такая – может…

Только сейчас Ник заметил, что темный предмет, который Эллор задумчиво подбрасывал на ладони, был не чем иным, как шоколадным батончиком из намозолившей глаза рекламы.

– Откуда это у тебя? – юноша не смог сдержать удивления. Уж больно не вязался шоколадный батончик из телерекламы с миром, в котором они находились.

Эллор усмехнулся:

– Да вот на вокзале купил, когда к порталу отправлялись. Сунул в рюкзак – и забыл. А сейчас сижу и думаю – что с ним делать? В одиночку съесть – противно, на всех разделить – мало. Собаке твоей скормить – так она и без того поперек себя шире.

– А ты его похорони. Как символ прошлой жизни.

Лицо Эллора посветлело. Он лукаво сощурил глаза и лихо спрыгнул с корней дерева.

– Спасибо, надоумил. Ладно, увидимся! – и поспешно скрылся между деревьями.

Ник не придал разговору никакого значения, и напрасно – Эллор решил не откладывать церемонию в долгий ящик.

Уже часа через два Ник увидел Эллора в окружении пестрой компании ролевиков. Здесь были Инга, Химера, которая решила отвлечься от своих хозяйственных дел, несколько ирландцев и скандинавов и почти весь народ, работавший на верфи. Столь гордое название было присвоено мосткам на озере, где на защищенной со стороны леса территории сооружались лодки.

Работали на «верфи» в основном те, кто имел в этом деле некоторый опыт. В свое время в Питере возникли группы не только сухопутных, но и морских исторических реконструкторов. Если дружинники и средневековые рыцари упражнялись в фехтовании и стрельбе из лука, точно так, как их единомышленники – «римские легионеры», то «моряки» задались целью воссоздать первый петровский фрегат – «Штандарт». В свое время при Петре «Штандарт» был построен за несколько месяцев. Его тезку строили на верфи у Невы несколько лет. Но Петр имел в своем распоряжении все, а вот ребята начали с полного нуля. И достроили корабль! Да так, что не сдержал восхищения даже британский принц, прибывший в Петербург и побывавший на фрегате.