– Ты уверена, Элли? Почему бы тебе не разобраться до конца?

– А почему я должна?

– Не знаю. – Он провел пальцами по волосам. – Но я не желаю, чтобы ты исчезла из моей жизни. Надо же использовать шанс, который дает нам взаимное влечение.

– О чем это ты говоришь? Еще не потерял надежду затащить меня в постель? Я не лягу с тобой в постель даже перед концом света. Я не лягу с тобой в постель, даже если от этого будет зависеть выживание человечества. Я не лягу...

– Хорошо, хорошо, – прервал он ее риторику.

– Не думаю, что ты знаешь, как дружить с женщиной.

– Ты могла бы научить меня.

– Не хочу тебя ничему учить. – Она открыла дверь, ведущую к вольерам крупных млекопитающих. – Я поняла, что секс до свадьбы – большая ошибка. Моя новая жизненная философия – не заниматься сексом без обручального кольца. Что ты об этом думаешь?

– Я все еще хочу быть с тобой.

Он, наверное, не расслышал ее слов.

– Секса не будет. И больших расходов тоже не будет. Сможешь ли ты так жить?

– Смогу, – мягко произнес Гарек.

Элли не поверила ему. Он устанет от исключительно дружеских отношений. И месяца не выдержит.

Удовлетворенная, она посмотрела на зверей, игравших на площадке. Два огромных полярных медведя яростно спаривались, ни на кого не обращая внимания. Элли вытаращила глаза и покосилась на Гарека. Совершенно серьезное лицо, только в глазах скачут искры смеха.

– Конечно, если ты сможешь без этого обойтись, – заявил он.

– Что ты об этом думаешь? – месяц спустя спросила Элли в антракте симфонического концерта.

– Если по правде, невероятно скучно. – Гарек увидел, что она шокирована. Но потом выражение ее лица смягчилось, она засмеялась.

– Во всяком случае, честно. Ты испорчен. Ты привык к легким развлечениям. А иногда надо потрудиться.

– Как?

– Попытайся понять музыку, прежде чем судить о ней. Мысленно представь сюжет, который она выражает. Что ты чувствовал, когда слушал симфонию?

– Хотел спать.

– Это слишком просто. – Элли снова засмеялась и покачала головой.

– Я берегу силы для бизнеса.

– Это единственное стоящее занятие в твоей жизни? – Она с любопытством посмотрела на него.

Несколько месяцев назад Гарек без сомнений сказал бы "да". Сейчас он не был так уверен.

– Управление компанией требует полной отдачи. Живопись и музыка оставляют полную свободу.

– Ты не прав. Живопись, скульптура учат наблюдать и видеть не только то, что на поверхности. Музыка учит слушать и слышать больше, чем сказано.

Антракт закончился, и Элли замолчала. Гарек всю вторую половину концерта размышлял над ее словами.

Она не хотела ходить по дорогим ресторанам. Поэтому они бывали в музеях, на лекциях, в дешевых кафе. Это немного напоминало детство. До того, как отец основал компанию, каждую субботу Гарек, сестра и их родители гуляли в парке. Дорин в свободное время сидела с детьми. И на заработанные деньги катала брата на карусели и покупала мороженое. Тогда она была совсем другой...

Гарек посмотрел на Элли. Вместо вечернего платья на ней джинсы и свитер. Но она явно наслаждается.

В отличие от Дорин, кажется, на нее не производят впечатления богатство и положение. Гарек удивлялся, как ей удалось достичь этого. Ее жизнь не была легкой. За последний месяц он много узнал о семье Элли. О родителях и родственниках матери.

Элли охотно говорила о своих шести кузинах и кузенах и их отпрысках, но не часто упоминала о матери и отце. Из отдельных фраз Гарек понял, что отец любил живопись и скрипку и водил ее еще маленькой девочкой на репетиции симфонических оркестров. Но ни на одной работе он долго не удерживался. Мать, добрая и любящая, надрываясь, в одиночку содержала семью.

Гарек догадался, что ее родители не были женаты. Элли носила фамилию матери. И очень сдержанно упоминала о родных отца. И еще он догадался, что трудное детство сформировало две яркие черты ее характера. Любовь к семье и способность находить удовольствие в самых нудных занятиях и работе. Вероятно, в этом секрет ее притягательности. Как иначе это объяснить? Он не знал.

С подачи Элли он отправился помочь Карен разобраться с компьютером. Визит получился далеко не приятным. Весь вечер Карен угрюмо молчала.

– Ты же не ждал чуда, – уверяла Элли, когда он рассказал ей о племяннице. – Особенно если имеешь дело с подростком.

– Но почему она всегда такая злая?

– Наверное, девочка не умеет выразить свои чувства. Или боится. У некоторых детей беда с этим.

– Ты предлагаешь мне не обращать на это внимания, пока она не повзрослеет?

– У взрослых иногда остаются те же проблемы. – (Он хмуро смотрел на нее, не понимая, что же ему делать.) – Представь, будто ты начинаешь бизнес. День за днем ты работаешь, но ничего не получаешь. Тебе приходится потратить много времени и сил, прежде чем начнется отдача. Так и в отношениях.

Гарек долго переваривал ее слова и снова пошел помогать Карен. Даже остался обедать...

Взрыв аплодисментов прервал его мысли. Элли самозабвенно хлопала исполнителям. Он смотрел на нее сверху вниз. Даже на высоких каблуках она едва доставала ему до подбородка. Такая маленькая – и занимает столько места в его жизни.

– Ты позволишь пригласить тебя на обед? – спросил он, когда шум в зале немного стих. – Недорогое заведение, обещаю.

На мгновение Гарек увидел ответную улыбку, но она тут же исчезла.

– Я не смогу. У меня другие планы.

– У тебя с кем-то свидание?

– Нет, не то. У моей кузины Алиссы день рождения. Дядя и тетя устраивают вечеринку.

– Понимаю.

Элли даже поежилась от его холодного тона. Может быть, пригласить Гарека? Но она тут же отказалась от этой мысли. Ей было трудно представить его в кругу своей семьи. Они все много работают, небогаты. Но она не знала, какими он увидит их. Выражение его глаз беспокоило ее больше, чем она хотела. Он иногда выглядит таким одиноким, будто у него совсем нет родных. С другой стороны, ведь это вечеринка для девочки четырнадцати лет. Будет много глупых игр, визга, шума... Но ведь он не обидится, если она спросит.

– Хочешь пойти со мной?

Гарек остановился и посмотрел на нее.

– Ты не обязан соглашаться, – поспешно предупредила Элли. – Может возникнуть неловкость. Там будет Робби. И хотя я взяла с него слово никому не рассказывать, что случилось, он способен проболтаться.

– Я с восторгом пойду с тобой. – Он приложил палец к ее губам и моментально убрал его. Но у нее мурашки забегали по телу. Во рту пересохло. Ей хотелось облизать губы, но она не стала, увидев, как он смотрит на ее рот.