Нет нужды напоминать, что многие репортеры позволяли себе определенные вольности в описании данного дела, однако читатель склонен верить всему, что появляется в газетах.

На следующий день после ареста Брайана мистер Фретлби имел длительный разговор с дочерью и посоветовал ей удалиться на ферму Ябба Яллук и пожить там, пока не стихнет возбуждение в обществе. Но Мадж наотрез отказалась уезжать.

— Я не брошу его, когда нужна ему больше всего, — решительно заявила она. — Все отвернулись от него, даже не узнав подробностей, но он говорит, что невиновен, и я верю ему.

— Так пусть он докажет свою невиновность, — заметил отец, медленно расхаживавший туда-сюда по комнате. — Если он не садился в кэб, он должен был в это время находиться в каком-то другом месте, поэтому ему нужно предоставить алиби.

— Он легко может это сделать, — сказала Мадж, и лицо ее озарилось лучиком надежды. — В четверг вечером он был здесь до одиннадцати часов.

— Может быть, — сухо ответил отец. — Но где он был в пятницу в час ночи?

— К тому же мистер Уайт вышел из дома задолго до Брайана, — поспешно продолжила она. — Ты должен помнить, это было, когда ты поссорился с мистером Уайтом.

— Моя дорогая Мадж, — сказал Фретлби, с недовольным видом остановившись перед ней, — ты ошибаешься. Мы с Уайтом не ссорились. Он спросил у меня, правда ли, что вы с Фицджеральдом помолвлены, и я ответил «да». Вот и все, после этого он ушел.

— Да, а Брайан ушел только через два часа, — торжествующе заявила Мадж. — Той ночью он вообще не видел Уайта.

— Это он так говорит, — значительно произнес мистер Фретлби.

— Брайану я верю больше, чем кому бы то ни было! — воскликнула девушка, щеки которой заалели, а глаза вспыхнули.

— Но поверят ли присяжные? — усомнился отец.

— Ты тоже против него настроен, — сказала Мадж, и глаза ее наполнились слезами. — Ты веришь, что он убийца.

— Я не готов ни подтвердить, ни опровергнуть его вину, — холодно ответил мистер Фретлби. — Я сделал все, что в моих силах, чтобы помочь ему. Я нанял Калтона защищать его, и если красноречие и опыт адвоката способны спасти его, можешь быть спокойна, он будет спасен.

— Папочка! — Мадж бросилась ему на шею. — Я знала, что ты не оставишь его хотя бы ради меня.

— Милая моя, — дрожащим голосом ответил отец, целуя ее, — ради тебя я сделаю все.

Тем временем сам Брайан находился в камере мельбурнской тюрьмы и с горечью размышлял о своем положении. Он не видел способа спастись, кроме одного, но этим способом он бы ни за что не воспользовался.

— Это убьет ее, это убьет ее! — лихорадочно повторял он, расхаживая по гулким камням от стены к стене. — Пусть лучше последний из Фицджеральдов закончит свой век как преступник, чем она узнает горькую правду. Если я найду себе адвоката, — продолжил он, — первым вопросом, который он мне задаст, будет: где я был в ту ночь, а если я отвечу, все откроется, и тогда… нет… нет… Я не могу этого сделать! Это убьет ее, убьет мою единственную.

Он бросился на кровать и закрыл лицо руками.

Потревожил его звук открывающейся двери камеры, и, отняв от лица руки, он увидел входящего Кал- тона. Адвокат был близким другом Фицджеральда, и то, что он пришел, очень тронуло Брайана.

Дункан Калтон был наделен добрым сердцем и искренне хотел помочь Брайану, но это дело было не лишено для него и личного интереса. Он получил записку от мистера Фретлби с просьбой взять на себя защиту Фицджеральда и без малейших раздумий согласился, потому что увидел в этом возможность получить известность во всех австралийских колониях. Да, он уже был известным адвокатом, но его репутация носила исключительно местный характер, и, предвидя, что суд над Фицджеральдом наделает много шума по всей Австралии и Новой Зеландии, он решил воспользоваться этим как очередной ступенькой к славе, богатству и положению. И вот этот высокий мужчина с чисто выбритым лицом, выразительным ртом и пристальным взглядом вошел в камеру и пожал руку Брайану.

— Спасибо, что пришли меня проведать, — сказал Фицджеральд. — Сейчас для меня настали времена, когда начинаешь особенно ценить дружбу.

— Да, конечно, — ответил адвокат, всматриваясь в осунувшееся лицо заключенного, словно хотел прочитать его мысли. — Я пришел отчасти сам, отчасти по просьбе Фретлби. Он хочет, чтобы я взялся за вашу защиту.

— Мистер Фретлби? — думая о чем-то своем, переспросил Брайан. — Весьма любезно с его стороны. Мне казалось, он считает меня виновным.

— Никого нельзя считать виновным, пока вина не доказана, — уклончиво ответил Калтон.

Брайан, видимо, заметив, насколько осторожным был его ответ, нетерпеливо вздохнул.

— А мисс Фретлби? — запинаясь, спросил он и на этот раз услышал решительный ответ:

— Она отказывается верить в вашу виновность и спорит с каждым словом, сказанным против вас.

— Храни ее Господь! — с чувством воскликнул Брайан. — Она настоящая женщина. Надо полагать, сейчас обо мне много говорят? — добавил он, опустив голову.

— Только о вас и говорят, — подтвердил Калтон. — Ваш арест на время заставил людей позабыть о театрах, крикетных матчах и балах: в клубах и гостиных разговоры только о вас.

Фицджеральд скорчился, как от боли. Он был исключительно гордым человеком, и эта неприятная слава представлялась ему чрезвычайно унизительной.

— Но все это досужие разговоры, — сказал Кал- тон, усаживаясь. — Давайте поговорим о деле. Вы согласны, чтобы я стал вашим адвокатом?

— Бесполезно, — мрачно ответил Брайан. — Петля уже затянута у меня на шее.

— Вздор, — усмехнулся адвокат. — Ни у кого петля не затянута на шее, пока он не стоит на виселице. Не нужно ничего говорить. — Он поднял руку, когда Брайан открыл рот, чтобы ответить. — Я буду вас защищать, хотите вы этого или нет. Мне известно немногим больше того, что пишут в газетах, но там столько преувеличений, что верить им нельзя. Во всяком случае, сердцем я чувствую, что вы невиновны и должны выйти отсюда свободным человеком хотя бы ради этой благородной девушки, которая любит вас.

Брайан не ответил, но протянул руку, которую адвокат с чувством пожал.

— Не стану отрицать, — продолжил Калтон, — мною движет и профессиональное любопытство. Это такое необычное дело, что я просто не могу упустить возможность им заняться. Мне не интересны банальные убийства кочергой и подобные вещи, это случай необычный, а потому интересный. Когда вы будете освобождены, мы вместе займемся поисками истинного убийцы, и удовольствие от поисков будет соразмерно нашей радости, когда мы его найдем.

— Я согласен со всем, что вы говорите, — спокойно сказал Фицджеральд, — но я не буду защищаться.

— Не будете защищаться? Вы же не собираетесь признаться, что это вы его убили?

— Нет, — вспыхнул Брайан, — но есть определенные обстоятельства, из-за которых я не могу защищаться.