Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Квартира девушки находилась на седьмом этаже. Лифт давно сломан. Это не плохо: ходить вверх на каблуках всегда было безопаснее, нежели довериться этой коробке на тросах. Она вздохнула, поправила сумочку и принялась подниматься. А пока шла, то видела на каждом этаже одно и тоже: зелёные, испорченные в смоли, грязи и неясной откуда краске стены. Каждый ярус был неотличим от прежнего и только по стройным дощечкам в виде дверей Таня отличала свой этаж от других. Добралась до квартиры – обычное дело – дверь вновь кто-то испортил: то ли соседские мальчишки, то ли ненавистники хозяина этой квартиры. Она открыла её и вошла внутрь. Всё так, как и должно быть: квартира в пыли, в бутылках с запахом спирта. Девушка сняла верхнюю одежду, повернула взгляд сразу направо.
Это была кухня: старая, маленькая, вся избитая временем и людьми. Окно наглухо закрыто, чувствовался тяжёлый воздух. У плиты сгорбился живой мертвец в виде женщины: руки синие, тело худое, костлявое. Она нечто помешивала в почерневшей кастрюле. Девушка глянула мельком на данное зрелище, скучно хмыкнула:
– Привет, мама. Что готовишь?
– Суп, – холодно ответила женщина.
– Понятно. Отец не скоро вернётся?
– Не знаю, он не говорил. Может и сейчас, может и ночью. А может и не вернётся, – на последней фразе в голосе прозвучала очевидная надежда на сказанного. Стало жутко.
– Работает?
– Бухает.
– А разве он работу не нашёл? Ты говорила, – присела девушка на некрасивый стул, – что ходит куда-то, как бы деньги зарабатывает.
– Было такое всего день. Потом этой работой прикрываться начал. Теперь к своим алкашам заходит веселиться, деньги последние забирает из семьи.
Обе помолчали. Повисла неловкая пауза. Мать чуть выпрямилась, скользко глянула в окно и отвернулась обратно.
– У тебя как на работе, Тань? – внезапно начала мать.
– Как всегда. То с подсчётами проблема, то ещё с чем. Слышу только ворчание начальства. Дышать не дают.
– Оно всегда так, родная. Где не работай – мозги всегда вынесут.
– Это да, спасибо, что хоть только криками отделываюсь. Хуже ведь могло пойти.
– Надеюсь, что и не пойдёт.
– Я тоже.
Вдруг послышался громкий разговор за дверью квартиры. Дочь и мать вздрогнули, одна принялась мешать стряпню быстрее, а другая, что помоложе, быстро разблокировала телефон и стёрла предложение о гулянке. Высветилась надпись: «Здесь пока нет сообщений. Начните диалог!» Затем Таня быстро спрятала телефон в карман джинс и побежала в комнату через коридор.
Послышалось открытие двери. В квартиру вошли с шумом. Эхом раздалась ругань, тяжкое дыхание. Таня скорее переоделась в домашнюю одежду, разложила на столе некоторые книги и притворилась, что занята, хотя сама украдкой поглядывала в пустое пространство позади. А как только заприметила силуэт, то тут же уткнулась в книгу и стала тупо глядеть сквозь буквы. Сердце заколотилось. Она успела помолиться, чтоб мужчина этот оказался сегодня в хорошем расположении духа. Послышались разговоры жены и мужа.
Дочь фразы слабо различала слова, только понимала, что суть разговора пустая, ни о чём – как её разговор с матерью. И всё ждала она: пройдёт мимо или нет? Мужчина сел за стол. Стон облегчённый слабым шумом донёсся до её комнаты. Наступило затишье. И спустя секунды резкий крик, нецензурная брань. Таня прижалась к столу, всем телом слившись с ним. Послышался голос женщины, вроде агрессивный, а вроде и трусливый. Видимо, она пыталась что-то объяснить. Вот новая фраза и – звонкий звук с некой приглушенностью, а за ним вскрик женщины! Таня отпрянула, напрягла уши. Тишина. Мышцы в напряжении ждали дальнейшего. И как заорёт:
– Сварила дрянь, вот и убирай его теперь! Думаешь, я такое есть буду, баба ты тупая?!
После заговорила женщина:
– Так как же! Что ты там выдумываешь? Я…
– Рот закрыла живо, – перебил её муж, – или всю кастрюлю на тебя вылью, а не только тарелку! Быстро убрала это, и чтобы я тебя больше не видел сегодня! Хоть в туалете спрячься, увижу – убью!
Таня заткнула уши. По телу разлился страх. Она всей душой молила о прекращении этого. Послышались глухие шаги, пол задрожал. Тогда ей пришлось выпрямиться, сделать достойную позу при чтении. Глаза округлились, а тело мелко дрожало. Мужчина точно шёл к ней. Она быстро успокоила себя, попыталась совсем пропасть в буквах книги. Забоялась. Задержала дыхание.
Мужчина подошёл к дочери, положил свою руку на её плечо. Вес почувствовался сразу, замерло время. Так Таня держалась неподвижно, только и выдавила из себя:
– Привет, папа.
Молчание было ответом. Некоторое время он просто стоял, куда-то глядя, а после спокойным голосом начал:
– Мать закрой где-нибудь, может, в ванной – не важно, видеть я её сегодня не хочу. До завтра не открывай.
Таня слабо кивнула. В руке она сжимала карандаш чуть ли не до боли, ногти больно впивались в собственную плоть.
– Умница. Надеюсь, ты не вырастешь, как твоя мать. Эта баба тупая, ничего толком не умеет, даже суп приготовить не знает как. Сиди лучше, читай книги, ты умная у нас.
Вновь дочь послушно кивнула. Мужчина выматерился, ушёл прочь. Как от сердца отлегло. Таня крепко прижала ладони к губам, чтоб подавить истерический смех. Вот и слышалось что-то непонятное: жуткий непрерывный хохот, вперемешку с шумом голоса.
Таня быстро встала, сделала всё, как приказал отец. Душа её не скрежетала, когда она толкала из кухни родную мать, а только лишь дрожала – лишь бы не ударил отец. Она заперла маму в ванной, ведь подумала, что отец точно зайдёт в туалет, а тогда убийство или сразу два. Мать молча смотрела на дочь, то ли с усталостью, то ли с запоздавшей тревогой. Кожа её, натянутая на кости, была красной и, наверное, от боли её жгло. Дочь закрыла родителя. Убежала к себе в комнату. Села за книги. Ничего не училось. Таня только сделала вид. Вскоре тело её чуть расслабилось и она подумала: «Быть может, в другой раз отец просто не придёт, или его соседи изобьют до смерти за долги. Хорошо оно было бы».
Девушка в привычке оглядывалась на каждый шорох, не отец ли?..
ГЛАВА 14.
