– Позвони с него себе, я номер не помню.

Выполнив её просьбу, я удалил дорогой сердцу контакт «стервозина» и с ухмылкой внёс... «Любимая стервочка». Ну а что? Своего мнения я не изменил!

Саша тоже пощёлкала ноготком по экрану, делая запись.

– Я всё! – вскинула она на меня взгляд и, заметив, что я уже отложил айфон на барную стойку, спросила: – Покажешь?

– Нет, это личное! – ответил с улыбкой.

– Тогда и я не покажу! – заявила она гордо, пряча смартфон за спиной.

– Спорим, я узнаю, как ты меня записала быстрее, чем ты сможешь залезть в мои контакты? На желание? – подначил супругу, увидев, с каким любопытством она смотрит на столешницу.

Сомневалась она недолго. Карие глаза вспыхнули азартом и, предвкушающе усмехнувшись, девушка протянула мне свою ладошку, уверенно произнеся:

– Спорим! Тем более уже и так один-ноль в мою пользу...

– В каком смысле?

– Ты же первый признался, что узнал меня. Так что с тебя желание!

– И не мечтай, в тот раз мы не спорили! – отрезал, пряча за серьёзным тоном смех.

Меня буквально вело от того, как быстро она раскрывается. Меняется на глазах, превращаясь в весьма бойкую девушку, оставляя свои страхи за спиной. Не каждая бы смогла так легко отпустить комплексы и обиды. Я всегда знал, что у Сашки сильный характер, только вот ей самой понять этого не позволяли. Сначала старик усердно ломал её психику, а потом она сама, подгоняемая внушёнными с детства установками.

Вопреки мнению супруги я никогда не хотел прогнуть её под себя, поэтому сейчас, наблюдая её преображение, радовался, как мальчишка, которому пообещали новую игрушку. А как иначе? Раньше у меня была фарфоровая статуэтка, а теперь она стала заводной куколкой.

– Беги собираться, ты же помнишь, что мы хотели пообщаться с твоими соседями? В конце концов, я твоему Костику ещё до сих пор перелом должен, – поторопил нахмурившуюся Сашу.

– Перелом?

– Ну ты ведь не думаешь, что я спущу ему с рук попытку поцеловать мою жену? И это блондину ещё повезло, что у него ничего не получилось, отделается чем-нибудь незначительным, – произнёс спокойно, не отводя прямого взгляда от Сашкиного лица.

И нет, я не блефовал – уже кое-что понял. Но пугать её не хотелось, так что пусть сразу настраивается на малоприятное зрелище. Можно было бы, конечно, съездить и разобраться со всем без неё, но... Не отпустит же. Хочет реальной жизни – пусть посмотрит, что действительность не так уж и радужна, как она считает.

– Александр, но он же ничего мне не сделал! – выдохнула она поражённо.

– Стоп!

Прикрыв глаза и сжав пальцами переносицу, устало заметил:

– Как же достали твои «Александр» и «Александр Юрьевич»! Хоть бы раз Алексом назвала или Сашей. Чёрт с ним, от тебя я даже на Шурика согласен! А то меня уже посещали мысли, что однажды тебе надоест во время секса труп изображать, ты откроешь глаза и будничным тоном проинформируешь: «Александр Юрьевич, мне кажется, вы что-то делаете не так!»

И что вы думаете? Эта зараза прыснула со смеху, от чего мои брови изумлённо взлетели вверх.

– Что тебя так развеселило? – поинтересовался хмуро.

– Представила эту картину. Ну правда ведь смешно, не злись. А если серьёзно... Я не замечала, как к тебе обращаюсь. Про себя называю Алексом, а то что вслух этого не произношу... Наверное, защитный рефлекс. Мне не нужно тебе объяснять, что отношения у нас были, мягко говоря, своеобразные. Я не могу так сразу перестроиться, но я обещаю, что буду стараться.

– Нет, чего-чего, а вот этого не надо. А то вон до бесчувственной Барби однажды достаралась. Сашуль, давай так: я высказал свои претензии, ты их услышала, а что делать дальше – решай сама, – предложил, грустно усмехнувшись.

Кивнув, она шагнула ко мне и, обвив талию руками, чмокнула в щёку.

– Спасибо за понимание, Алекс! – мурлыкнула и потёрлась носом об обнажённую грудь.

– Иди одевайся, а то мы сейчас никуда не поедем, – пробормотал, целуя макушку, благоухающую моим шампунем.

– Я не против, – прошептала супруга, крепче сжимая кольцо рук и пряча смущённое лицо.

Собрав всю свою волю в кулак, решительно отцепил от себя желанную девушку, развернул на сто восемьдесят градусов и легонько шлёпнул по попе.

– Собираться, я сказал!

Проводив обиженно нахохлившуюся Сашу взглядом, поставил локти на барную стойку и, уронив лицо в ладони, со стоном пробормотал:

– Ненавижу Костиков, Мариночек и Ирочек заодно! Вот почему, вместо того чтобы наслаждаться наконец-то сдавшейся женой, я должен разгребать то, что они наворотили?!

Тяжело вздохнув, поморщился от тянущей в паху боли. С полным ощущением, что до ночи не доживу – скончаюсь от перевозбуждения – пошёл одеваться. Всё же сначала нужно решать проблемы и только потом расслабляться.

Покидали квартиру мы молча. Сашка демонстративно со мной не разговаривала, что грело душу, вызывая желание улыбаться. То, как она отреагировала на отказ в близости, оказалось чертовски приятно: я же думал, что нахрен ей не нужен, а тут...

Загрузившись в машину, подождал, пока супруга пристегнётся. Уже заведя мотор, попросил:

– Не дуйся, у нас действительно нет на это времени, иначе я бы ни за что не выпустил тебя из объятий.

– К чему такая срочность? Так не терпится поработать костоломом? – буркнула она угрюмо, отвернувшись от меня к окну.

– Если всё так, как я думаю, твоё длительное отсутствие может спугнуть эту парочку и, кто знает, сколько мы потом будем их искать? Давай сначала разберёмся со всем этим копошением вокруг твоей персоны, а потом займёмся нашими отношениями? Сашуль? Чего молчишь?

– Считаешь, от них исходит реальная угроза? Как по мне, они просто жулики какие-то, – произнесла она, всё же посмотрев на меня.

По потеплевшему взгляду, понял что прощён и, улыбнувшись, пояснил:

– Люди часто являются не теми, кем кажутся, и преподносят сюрпризы. Зачем рисковать? Не забывай, Ирина была прожжённой и очень хваткой журналисткой. Две нашумевшие статьи, несколько поменьше... Поверь, она нажила себе множество врагов. Честно говоря, я вообще удивлён, что она так долго протянула и её не убрали ещё год назад.

– Почему именно год? – заинтересованно подалась ко мне всем корпусом супруга.

– Дело о сбыте овощей с пестицидами зацепило не только ферму, также тряхнуло рынок, а там