– Да усе не тупей баланов, насяльника, – отмахнулся Ли Сын Ман. Активировав персональный комм с так называемым «малым ИИ», китаец уже лихорадочно что-то просчитывал. За зеркальными очками визора то и дело с мелькали световые сполохи и бегущая рябь цифр. Бывший навигатор имел вживлённый биочип не самой последней модели, к тому же «игрушка» с нейроинтерфейсом свободно интегрировалась практически с любой моделью современных компьютерных псевдоинтеллектуальных комплексов и системами с искусственным интеллектом. Приостановив расчёт, Ли двумя пальцами аккуратно приподнял визор за дужку, вперив взгляд хитрых глазок-семечек в Северова:

– Насяльника Шака, ми смоземь соблать понизяюсий каскад от энелгетических леактолов? У нас есть волновие тлансфолматолы?

– Будь у нас трансформаторы, вопрос бы ребром не стоял, – повел подбородком Богдан. – А так только детский пук в лужу.

– Плёхо, а солнецная палуса с баталейной наносеткой или нет?

– Да, парус поликомпонентный, но толку-то от него в наших условиях. До ближайшей звезды больше светового года. Сколько там той энергии снимешь с него? Пшик, – отозвался Сергей Перушин по кличке Шатун. Старый, предпенсионного возраста энергетик, заместитель Богдана на участке с ходу уловил задумку Ли и вынес вердикт, похоронивший замысел коллеги на корню.

– Солнце далеко, говоришь? – на краю сознания у Богдана забрезжила туманная, неоформленная, но крайне дерзкая по замыслу мыслишка. – На твоём месте я бы так уверен не был, Сергей Михайлович.

– Есть мысль, – раздражённо прорычал Шатун, – так рожайте её быстрей, господин начальник, а не мните то, что танцору мешает.

– Ли, напряги мозги, – прикрыв глаза, Богдан нервно покачал указательным пальцем, чтобы его не перебивали и, не дай бог, не сбивали с мысли, – у нас получится создать силовые захваты из полей сверхвысокой мощности, генерируемых подпространственными агрегатами, если мы поменяем настройки и вектора нагрузки? Нам надо создать условия, как на термоядерном реакторе, понимаешь? Так, не перебиваем… У нас есть кусок ледяной глыбы весом в пять тысяч тонн. При нужде нам «стрельнут» ещё пару таких же, так что проблем с водой и топливом для реактора нет. Что такое вода? Водород и кислород. Правильно? Нас волнует водород в первую очередь. Монтируем малое колечко километрового или меньше диаметра, навешиваем на него силовые агрегаты, а в центре устанавливаем маленький термоядерный запал. Подрыв производится при полностью активированных полях электромагнитной и гравитационной ловушки. Ли, у нас должно получиться маленькое такое, но очень злое солнышко в пару метров диаметром. А подпитывать реакцию мы будем непрерывной потоковой бомбардировкой из дроблённых на мелкие фракции кусков замороженного льда или водорода. Захваты и установку для подачи льда сделать раз плюнуть, а молекулярный расщепитель можно снять с того же молекулярного принтера. Давай, Ли, прикинь варианты. Конечно, получается сложно и слишком навороченно, о надёжности не упоминаю по причине страха работать с подобным металлоломом, только другого выхода в ближайшей перспективе всё равно не просматривается.

– Э-э-э, сесясь пликинем, – китаец напрочь выпал из мира. Световая рябь за очками замелькала с бешеной скоростью.

Шкарпетко и Перушин переглянулись между собой, быстро посовещались, и Михаил выдал общую идею:

– Теперь понятно, для чего будет нужен парус. Мысль неплохая, только ты, Шак, забыл о солнечном ветре. Не переживай, начальник, умные дяди обо всём подумали. Чтобы парус не относило солнечным ветром, мы предлагаем закрепить по его краям автономные двигатели и синхронизировать их в общую управляющую систему. В центре тоже поставить пару «толкачей», чтобы они ориентировали получившийся комплекс по координатам наших маяков, там же смонтировать волновой ретранслятор для передачи энергии на приёмник станции.

– Принимается. Прикиньте хрен к носу в первом приближении. Что вам понадобится, развозной штурмбот там или внутрисистемный погрузчик. Короче, не мне вас учить. Ли, скоро ты там?

– Сесясь, сесясь!

Ли перебросил результаты коллективного мозгового и компьютерного штурма на голографический планшет, высветивший проекцию получившейся монструозной конструкции.

– Я думал, проще будет, – скептически хмыкнул Богдан. – Уж больно…

– Лезелва надо, Шак. Беза лезелва нелизя, никак не мозьно! – Ли ткнул указкой в дополнительные блоки, выделенные красным цветом. – Наклойся пелвый контул, и амба всему. Севелная писеца плидёт. Нама синхлонный подхвата не помесяет.

Ли начал вещать о напряжённости полей, мощностях генераторов, пояснять, что и как, но его уже никто не слушал, ибо убедившись в жизнеспособности предложенного варианта, люди перешли к обсуждению продовольственной проблемы. Сказав несколько фраз в пустоту, Ли, махнув рукой, убрал голограмму и с невозмутимой физиономией уселся на своё место.

– С энергодефицитом разобрались, едрить его за ногу, по крайней мере, как решить его до получения необходимого оборудования, теперь предлагаю перейти к следующей насущной проблеме. Пищевые синтезаторы. Что кушать будем, ребятки?

– Да не вопрос, – прогудел Шкарпетко. Пустотник Симонов его молча поддержал. – Не вижу проблемы. Раз автоматическая замена невозможна, а вручную менять не получится из-за долбаного сканера, проверяющего оригинальность картриджа, действуем таким образом: резаками вскрываем задние стенки синтезаторов, обходим или шунтируем пломбы, добираемся до картриджей с биомассой.

– Обошли, дальше-то что? Старые и новые по типоразмеру не подходят.

– Да ничего, достали картридж, вскрыли. Новый картридж тоже вскрываем, и ручками, ложечкой, да хоть половником перекладываем биомассу из одного в другой. Переложили, закрыли, вставили обратно. Какие проблемы? Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Будет кому-то наряд по кухне. Всего делов-то.

– Действительно, чего огород городить. Это я не подумал. Принимается. Ответственность я беру на себя и в первом и во втором случае. Фиг с ними, голод не тётка. Ну, коллеги, времени в обрез, есть предложение перейти от слов к делу. Есть возражения? Нет возражений.

* * *

– Не кочегары мы, не плотники… – медленно проплывая над фермами магнитного кольца, напевал старинную песенку Богдан. За спиной пустотника, расставив гибкие многосуставные паучьи лапы, лязгал отсекающими клапанами двигателей и стыковочными узлами внешний экзоскелет. Газовые струи, придав лёгкое, едва заметное ускорение, мягко толкнули в спину. В правом верхнем углу прозрачного забрала шлема заплясали цифры. Тридцать сантиметров в секунду, расстояние до рабочей площадки сорок девять метров, сорок семь, сорок три…

– Но сожалений горьких нет… Коля, подавай ферму. – Коррекция. Стабилизация. Монтажный скафандр с блоком нейроуправления экзоскелетом и горбом двигательной установки, выдав очередное облачко газа, перестал вращаться, неподвижно застыв на одном месте. В руки Богдана скользнул джойстик управления арочной тележкой со сварочным роботом и гайковёртами.

Сверкая прожекторами, куполами пристыкованных световых рассеивателей и узкими, осторожными стрелами выхлопа дюз, сверху надвинулась серебристая громада «Мула», из разверстого нутра которого торчала рука грузового крана-манипулятора, крепко державшего в металлической клешне стометровый решётчатый сегмент фермы.