– Коля, трави помаленьку. – Стрельнув боковыми двигателями коррекции, «Мул» на шажок придвинулся к челюстям грузового захвата, конструкция которого передвинулась по недостроенному кольцу к рабочей зоне. В прозрачной кабине управления захватами, в относительном тепле и комфорте, весело скалился Михаил Шкарпетко.

Хорошо ему, Богдан белой завистью завидовал коллеге. Таки в лёгком скафандре не в пример удобней и комфортней, чем в его жестком гражданском «гробу». И в туалет отлучиться можно, гравитационный генератор выдаёт 0,2 g, а не мучиться пять часов… У долбаной и проклятой самой Пустотой «Свири» вновь отказала система удаления «продуктов жизнедеятельности». Вообще-то «Свири» – пустотные скафандры, были достаточно надёжные и удобные, но не тогда, когда их насилуют, эксплуатируя десять лет без передыху. Тут сколь угодно надёжная техника ушатается в хлам. Сколько на его «ноль пятой» делали замену узлов и агрегатов? Несчётное количество. За это время три раза можно было нового «Полюса» взять или «Снегиря» на худой конец. Скафандры новее Богдан отдал подчинённым, взяв себе откровенный утиль. За себя он переживал меньше, чем за остальных. Их не обучали штурмовке космических баз и крепостей, а накладывать заплатки и заливать дыры пеногерметиком он не разучился. Условия здесь не боевые, но ему так спокойней. Проще объяснить, почему он напялил на себя рухлядь времён царя Гороха, чем писать бумаги по травматическому случаю, упаси батюшка Космос и не дай Пустота.

– Трепал нам кудри ветер Пустоты…

Хотя какой в Бездне ветер? Холодища, безмолвие и хищные зубы ледяного безумия – этого здесь хоть половником ешь. Отлетел в скафандре километров на пятьдесят от жилых модулей, вырубил маяк, и хрен тебя до второго Большого взрыва найдут. Как в старину говорили? «Вечно молодой, вечно пьяный». Точно угадали. Так и будешь болтаться молоденьким дураком до скончания веков. Без ранцевика за спиной проще сразу откинуть забрало шлема и не мучиться, задыхаясь от неминуемого удушья из-за нехватки дыхательной смеси. Некоторые именно этим способом сводили счёты с жизнью.

Работать вдали от планет дано не каждому. Насколько бы ни была пластична человеческая психика, но люди рождены для жизни под голубым куполом неба, а не под пронизывающими острыми иглами холодных звёзд в черной глубине пространства. Неподготовленному человеку здесь сойти с ума раз плюнуть, поэтому психометрический контроль не дремлет. «Мозголомы» и «психи» в белых халатах бдят. После трёх месяцев вахты на заброшенных к черту на кулички «бидонах» космических станций, персонал принудительно сажают на ближайшую планету или отправляют в отпуск по домам. Пустота обожает взращивать в глубинах человеческой психики различные фобии и любовно пестует психические отклонения. Причём хитрая тварь осторожно обходит околопланетное пространство и большие вахтовые посёлки, сполна отрываясь на замкнутых коллективах удалённых станций.

Попеременно отрабатывая двигателями коррекции, Миша Толстиков, пилот «Мула», ювелирно подвёл очередной сегмент кольца к захватам. Голодные челюсти устройств цапнули вожделенную добычу. В сторону Богдана выстрелила петля монтажного троса. Экзоскелетная лапа заспинного «паука» метнулась вперед и защёлкнула карабин, ловко подтягивая хозяина по тросу к металлоконструкции.

– Есть захват! На Пустоту бесконечную, милая, ты не посмотришь с высока. Работаем!

– Работаем! – отозвался Шкарпетко.

Богдан тронул джойстик. Сверкая зеркальными боками, тележка с оборудованием сорвалась с места. Подсвечивая человеческое лицо красно-зелёными огоньками, на внутренней поверхности забрала шлема замелькали данные телеметрии. Богдан только успевал с помощью своих манипуляторов вставлять пеналы с болтами и гайками в приёмные гнёзда и одним глазом контролировать плазменную сварку. К сожалению, без ручного труда даже в двадцать шестом столетии не обойтись. После работы надо дать задание техникам откалибровать дозаторы, что-то расход газа слишком велик. Выполнив все положенные по регламенту операции, роботизированная тележка подалась назад.

– Контроль!

– Есть контроль! – Шкарпетко запустил программу проверки смонтированного узла и стыка сегментов.

На одном из блоков, установленном на тележке, откинулась верхняя крышка. Диагностический комплекс выдал вердикт через минуту. Брака не обнаружено. Втянув в себя гибкие щупальца с сонмом приборов на концах, блок преувеличенно плавно накрылся крышкой. Картинно затянулись пазы. Богдан ухмыльнулся про себя, опять малый ИИ чудит.

Пока начальник участка возился со стыковкой сегмента, бригада монтажников, включающая в себя двух «Мулов», насадила на импровизированный решётчатый кол гигантскую «шайбу» последнего внешнего двигателя и сейчас вручную подтягивала её специальными лебёдками и талями к стопорам. Общеизвестно, что звук в вакууме не распространяется, но Богдану казалось, что лязг фиксаторов разнёсся по всей галактике и пробился через толстые иллюминаторы жилых модулей, весело подмигивающих под ногами.

От кольца до станции около тридцати километров. Ближе нельзя. Не дай Пустота при запуске собранного на коленке термоядерного «солнышка» что-то пойдёт не так – костей не соберёшь, а так хоть силовой экран отразит разлетающиеся осколки. В полумегаметре от жилых модулей развёрнут солнечный парус, бригада под руководством Ли сейчас заканчивает монтаж корректировочных двигателей и энергоретранслятора. Как ни вглядывался Богдан в непроницаемую черноту межзвёздного пространства, разглядеть, что там творится в пятистах километрах от маленького человеческого островка, ему не удалось. Оставалось верить рапортам Ли и видеоизображению системы визуального контроля. В обозначенные сроки уложились все бригады, срывов не произошло. Переплюнуть три раза через левое плечо и показать Пустоте фигу – это самое наипервейшее дело, если не хочешь сглазить. Парусу взрыв не страшен, если только зацепит по случайности шальным осколком, но мелкие повреждения и дыры в этом случае не играют большой роли. Тьфу-тьфу-тьфу…

Мучительно захотелось до ветру. Проклятая «Свирь»! Всё, под списание этот хлам, к чертям собачим в утилизатор!

Мысленно зажав мочевой пузырь в кулак, Богдан подогнул колени, толстые сосиски пальцев, затянутые в плен скафандра, легли на джойстик управления двигателем спарки. Скрутив паучьи лапки манипуляторов, горбатая «Свирь» медленно, бочком-бочком отлетела от секции. Китовая туша «Мула» загораживала обзор на сегмент с энергетическим реактором, к которому неторопливо, фыркая газовыми струями двигателей, приближались транспортные модули с теплообменниками. Поигрывая россыпью цветных катофотов, над сегментом зависли в ожидании сигнала к началу работ несколько десятков монтажных роботов. Вот в сторону решётчатых конструкций выстрелили гибкие концы тросов, и маленькая армия машин пришла в движение. Виртуозно маневрируя в пространстве, роботы подхватили тросы и ловко заправили их в якорные лебёдки. Получив команду, транспортные модули синхронно отстыковались от здоровенных «шишек» теплообменников. Да, с отводом тепла в космосе всегда существовали проблемы. И поныне треть объёмов двигательных отсеков космических кораблей занимали системы теплообмена. Ничего не поделаешь, теплопроводность у вакуума совсем ни к чёрту. Из-за разреженного пространства она стремится к нулевым величинам, в вакууме просто нет вещества или подходящей среды для свободного отвода тепла, вот и приходится изгаляться конструкторам и инженерам…