И на Олежку тоже!

Мамочки…

При нашей первой встрече на игровом корте яркая внешность Анюты – её карие глаза и золотые волосы – не позволили заметить очевидного сходства между детьми, ведь мой Олежка сероглазый и темноволосый. Но сейчас я чётко осознала, что черты лица у них одинаковые.

Малыши уже обнимались, смеялись, подпрыгивали от избытка чувств. Глядя на них, можно было подумать, что они давно дружат. Олежка рассказывал Ане, какой он составил план развлечений. В их паре он был явным лидером. Маленькая принцесса только кивала и смотрела на Олежку с восхищением.

А мы с Кириллом застыли чуть поодаль и не сводили с детей изумлённых взглядов.

Внезапно Анютка побежала к отцу и взяла его за руку. Ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в лицо родителя.

– Пап, пап, вот этот мальчик, я говорила! Я иду с ним играть? – Аня подёргала отца за руку. – Можно? Да? Пап! Ну, пап!

Кирилл очнулся.

– Конечно, солнышко, иди, – тихо ответил он, продолжая пристально смотреть на Олежку.

А у меня внутри всё сжалось от той интонации, с которой он произнёс эту короткую фразу. В ней было столько нежности!

– Ой, Анютка, как же здорово, что ты пришла! – радостно выпалил мой сын. – А я переживал, вдруг у тебя не получится.

– Смотри, Олеж, это мой папа, – с гордостью сообщила Аня и повисла на руке Кирилла. Тот возвышался над детьми как гора. – Он такой хоро-о-оший, до-о-обрый!

– Классный, – кивнул Олежка и показал большой палец. – Я уже заценил. Везёт тебе, Анютка. Я бы тоже такого хотел… Эх! Но у меня папули нет. Вот так бывает, ничего тут не поделаешь. Это жизнь, детка!

Кирилл превратился в каменную статую, он не отрывал глаз от детского личика, впитывая каждое слово Олежки. А у меня по телу пробежал озноб, и в горле застрял комок от этой фразы моего сына…

– Анютка, побежали, хватит тут стоять! У меня куча жетонов, мы с мамой купили. Ща как поиграем! Вах!

И детишек сдуло ветром.

Кирилл подошёл ко мне вплотную, его взгляд прожигал насквозь. Я прикусила губу, сражаясь со слезами. Слова ребёнка в клочки разодрали мне сердце. Олежка так горестно вздохнул, когда признался, что у него нет отца…

– Соня… Я ничего не понимаю… Это то, что я думаю? Мальчуган так похож на меня. Я словно взглянул на свою детскую фотографию. Сколько ему?

– В марте будет шесть.

– Шесть… – эхом отозвался Казанцев.

– Это твой сын, Кирилл.

Мужчина несколько мгновений стоял в полной прострации и смотрел прямо перед собой. Потом сделал шаг к дивану, сел, упёрся локтями в колени и на секунду закрыл лицо ладонями. Потом взъерошил себе волосы и помотал головой – будто получил мощный удар прямиком в переносицу.

Я не знала куда деваться, и просто опустилась на диван рядом с ошарашенным мужчиной.

Не сомневаюсь, будучи крупным бизнесменом, Кирилл отлично владел собой и умел вести переговоры с абсолютно невозмутимым видом. Но сейчас он не скрывал своих эмоций. Я видела, какой переворот происходит в эти мгновения в его душе. Он был в полном смятении, над его головой будто раскололось небо…

– Соня… – пробормотал Кирилл спустя несколько минут. – Как же так, а? Почему ты мне ничего не сказала?

– Ты мог бы и сам поинтересоваться, не появился ли у тебя ребёнок спустя девять месяцев после нашего… нашего… интенсивного общения! – с вызовом произнесла я.

Ждала обвинений и приготовилась дать отпор.

– С какой стати он должен был появиться, Соня? – изумился Кирилл. – Я же использовал защиту.

– Что?! – От неожиданности я даже поперхнулась.

– Конечно. Как же иначе? Сонь, ну ты сама подумай… Мне было двадцать восемь, а не в два раза меньше, чтобы забыть обо всём на свете и пренебречь элементарными правилами!

Несколько секунд я оставалась в полной растерянности. Мне ни разу не приходил в голову такой вариант. Я думала, раз Кирилл не интересуется последствиями той ночи, это означает, что он совершенно ко мне равнодушен. А он был на сто процентов уверен, что никаких последствий не было.

И даже быть не могло.

– Кирилл, видимо, в тот момент ты был сильнее пьян, чем думаешь. Ты не предохранялся. А я была слишком влюблена и неопытна, чтобы… чтобы остановить процесс и попросить тебя воспользоваться презервативом.

– Чёрт… Надо же… – Кирилл снова удручённо потёр лоб ладонью. – Соня, я не сомневался, что у нас был защищённый секс. Поэтому мне и в голову не пришло думать о последствиях…

– Да ты даже не заметил, что был у меня первым! – воскликнула я в отчаянии.

– Что?! – Кирилл задохнулся. – Соня… Это правда?

– Можешь мне не верить. Но так и есть, Кирилл! Ты стал моим первым мужчиной.

Новое откровение настолько потрясло Казанцева, что он опять завис на пару минут.

– Соня… У меня уже крыша едет! Столько неожиданной информации…

Он закрыл глаза и обхватил голову руками, будто боялся, что сейчас она треснет. Когда опустил руки, я увидела, что глаза у него, как у загнанного зверя.

– У меня просто нет слов, Соня… Даже не знаю, что тебе сказать… Но я тебе верю. И всегда верил. Пожалуйста, не сомневайся в этом.

Кирилл дотронулся до моего запястья.

Меня, как обычно, насквозь пробило током от его прикосновения. Я уже привыкла, что моё тело реагирует на его касания именно так, а не иначе.

– Маленькая моя девочка… И представить не мог, что всё так получится… Теперь я понимаю, что виноват ещё сильнее, чем думал. Какое разочарование ты испытала… И как умудрилась выжить?

Я ожидала чего угодно – наездов, обвинений в эгоизме, в том, что целых шесть лет коварно прятала от него ребёнка. Но ничего подобного не произошло. Кирилл сидел рядом, не злился, не возмущался. Мне ужасно хотелось придвинуться к нему поближе, ощутить его – такого сильного, горячего…

И растерянного.

Да, сейчас Кирилл был полностью выбит из колеи. Наверное, за последние пятнадцать минут он сделал для себя больше открытий, чем за последние несколько лет.

Он не стал меня ни в чём обвинять. Я сама себя обвиняла.

– Прости меня, Кирилл. Я не должна была скрывать от тебя сына. Но всегда были препятствия… Сначала ты объявил, что Дана беременна… Потом вы сыграли свадьбу…

При этих словах горькая усмешка промелькнула на губах мужчины.

– И тут бы я сообщила тебе о ребёнке. Как бы ты отреагировал? Но что я говорю… Главная причина, конечно, во мне. Я была разочарована, обижена… И не хотела делиться с тобой Олежкой. Хотела, чтобы сын был только моим.

Кирилл развернулся ко мне на диване, сжал обе мои руки в своих ладонях, погладил кисти большими пальцами.