— Пристегнись! — Рявкает он.

Я пристегиваюсь, но только для того, чтобы сбежать из леса. Приедем в город и там я исчезну. Я умею исчезать. Меня никто не найдет. Ни Демир, ни дядя…

— Не думай сбегать, — будто читает мои мысли Демир, — у тебя нет шансов.

— Я сбегу, — сжимаю кулаки, стараясь успокоить дыхание.

— Как ты жила со своим дядей и ничего не знала про оборотней? Еще и имя такое… Селена. Ты точно что-то скрываешь, — Демир будто разговаривал сам с собой, — я только не понимаю, раз ты человек, то зачем ты ему. Тут точно что-то кроется.

— Мне наплевать! — Кричу я и на глазах выступают слезы, — дядя хотел меня замуж выгодно отдать, но я не согласилась. Сбежала. И от тебя сбегу!

Демир будто не слышит моих слов, достает телефон из бардачка и кому-то звонит:

— Привет! Проверь Селену Звереву. Да, все как обычно… У нее дядя есть, — Демир поворачивается ко мне, — как дядю зовут?

— Не скажу, — шиплю на него как змея.

— Всех проверь. Все что найдешь. Я знаю, брат, что ты проверял, но мы ее проверяли как человека. Да, это многое объясняет.

Демир убирает телефон, я не знаю кто ему и что там объясняет, потому что мне лично абсолютно ничего не понятно.

— Ты мне не хочешь ничего сказать? — Я складываю руки на груди.

— Я понял почему так чувствовал тебя, — говорит Демир, — с первого дня как учуял тебя. Твой запах, он преследовал меня. Я понимал, что на людей я так реагировать не могу. У тебя особенная кровь, есть в тебе что-то и скоро я узнаю что.

— Я самая обычная, — говорю это с надеждой и тереблю пальцами кулон луны, который всегда ношу на шее, всегда так делаю, когда переживаю.

— Нет, Селена, я думаю, что ты моя истинная пара, а для меня как для оборотня полукровки это необычно. Ты далеко не обычная.

— Истинная? — Я хмурюсь.

— Точно. Ты же об этом ничего не знаешь. Я все тебе расскажу.

* * *

— Это не выбор! — Я нервно усмехаюсь, — То, что ты предлагаешь — это попасть из одной тюрьмы в другую. Я не для этого сбежала от дяди!

— Это все, что я могу тебе предложить, Селена. У тебя будет хорошая, обеспеченная жизнь и защита, — Демир говорит спокойным и холодным голосом, а во мне бушуют эмоции.

Как только он посмел мне такое предложить?

— Я тебе не содержанка!

— Ты моя истинная пара, Селена, но брак я тебе предложить не могу, поэтому только…

— Только роль любовницы? Ни за что!

Я отталкиваю Демира и бегу на улицу. Никогда я не стану его содержанкой! Я всегда мечтала стать свободной и обязательно стану! Только вот почему мое сердце разрывается на куски, когда я хочу от него сбежать?

Когда мы вернулись в квартиру и я рассчитывала на разговор, то Демир выдал мне такое, что я чуть дар речи не потеряла.

Любовницей! Содержанкой! Да за кого он меня принимает?

Он сказал, что хоть и я его истинная, но он помолвлен с Ольгой и расторгнуть помолвку нельзя, потому что это брак заключается не просто между ними, но и между семьями, а так как истинная пара это чувства, то я могу быть просто его любовницей.

Любовницей!

Я хотела глаза ему выцарапать.

Выбежала на улицу и посмотрела по сторонам, хотела рвануть в сторону, но не успела.

Демир схватил меня за руку, а потом перекинул через плечо.

— Отпусти! — Я орала как резанная, — ненавижу тебя!

— Я запру тебя, и ты подумаешь, остынешь. Потом поговорим.

— Ты не имеешь права так поступать со мной, Демир! — стукнула по спине мужчины, когда он с висящей мной вниз головой на плече вошел в подъезд.

Демир поставил меня на пол резко и без предупреждения. Только хотела запротестовать, как он прижал меня к себе одной рукой, а второй закрыл рот ладонью.

Я была зла как сотня чертей и хотела впиться зубами в его слишком проворную руку как почувствовала оцепенение во всем теле.

Слова словно застряли в горле, а тело больше не сопротивлялось.

— Прости, Селена, но это единственный путь, — жестко сказал Демир, глядя мне в глаза. И порывисто прижал к себе, погладил по спине, волосам и сделал вдох у самой макушки.

А я стояла и не могла даже пальцем пошевелить. Только глаза наполнились слезами от безысходности.

Хотелось биться, царапаться, бежать не оглядываясь. Но мое тело не слушалось меня.

Мужчина отстранился и посмотрел мне в глаза.

Что же ты сделал, Демир? Я ведь только подумала, что можно доверять кому-то. Даже подумала, что нравлюсь тебе. А ты захотел меня как постельную игрушку и подчиняешь своей воле.

— Так будет лучше и для тебя, Селена.

В его жестоких словах я не уловила и намека на раскаяние, но сделать ничего не могла.

Демир взял меня на руки и легко вошел в открывшиеся двери лифта. Моя голова сама опустилась на его плечо, и я услышала его гулкое сердцебиение и вдохнула такой обманчиво-родной запах. Я ведь и свыклась с ним. Порой даже позволяла себе на минутку подумать, что у нас что-то может получится.

Но реальность жестока.

Дядя хотел выгодно продать меня замуж, как он говорил «чтобы покрыть расходы на мое воспитание». И когда я сбегала дала себе слово, что больше не позволю никому решать за меня мою жизнь.

И вновь угодила в ловушку.

А ведь и оборотни есть как оказалось. И дядя один из этих монстров. И Демир тоже…

Мерные шаги мужчины действовали на меня успокаивающе. Даже удивительно было, что меня клонит в сон, но сопротивляться не стала. Может, мне бы отдохнуть немного и все окажется кошмаром? Кошмаром, от которого я проснусь и все встанет на свои места?

На краю сознания слышала, как щелкает замок двери и Демир вносит меня в квартиру. Ту, в которой я была недавно. Еще одна дверь открывается и меня кладут на мягкую постель.

Оцепенение каким-то образом спадает, потому что я поддаюсь порыву и сворачиваюсь клубочком, положив ладошки под щеку. Не позволяю снять с себя пальто. Не хочу терять время в этой ужасной нереальной реальности.

Напоследок загадываю, чтобы я проснулась утром и Демир оказался человеком, и встреча с дядей была всего лишь страшным сном.

******

Демир

Как бы то ни было, но Селену отпускать не собираюсь. А запирать ее — это вынужденная мера.

Ей надо дать время, чтобы привыкла ко мне и тогда сама поймет, что не хочет уходить от меня.

Сидел на диване, вытянув ноги, и смотрел на блики света в пузатом стакане. Содержащаяся в ней жидкость только горчила, но никак не давала чувство отрешенности. Как порой бывает жаль, что невозможно уйти от проблем хотя бы на время.