✔ к последовательному времени (времени измеряемому, отсчитываемому, понятому, ритмическому)

Ритм, часы, маятник, метроном, песочные часы, там-там, барабан, ударные инструменты, ритмичная музыка и танцы, качели, раскачивание на веревке, Тарзан со своими лианами, обезьяна, веревка с узлами на ней, лестница, рельсы, телефонные столбы, звук поезда, звук дождя, звук постукивания клюва птицы по стеклу, дятел, движение волн, дыхание, ритм шагов, верблюд.

✔ к отношению между абсолютным и последовательным временем

Любые образы, которые отражают нечто длительное, состоящее из элементов: цепь и ее звенья, караван, поезд, рельсы, цепь телефонных или телеграфных столбов, цепь слонов, идущих друг за другом, люди, идущие цепочкой, канатоходец, придорожные столбики, фазы луны.

✔ к чувству гармонии в животе матери

Кокон, гнездо, облако, вата, пена, мох, колыбель, раковина, аквариум, погружение в воду, пузырь, мяч, лодка на спокойной воде, и т. д.

✔ к отношению чувств несогласия – страдания в животе матери

Шейкер, коробка, которую трясут, тамбур стиральной машины, землетрясение, корабль на бурном море и т. д.

Необходимо напомнить, что любой образ может проецировать несколько символических значений. Символика, которую я приписал названным выше образам, должна быть использована для интерпретации сновидений только в том случае, если другие символы сценария подтверждают ее уместность.

Среди всех этапов развития личности рождение является одним из самых очевидных. С административной точки зрения оно является началом, однако в реальности это лишь важный эпизод развития. Сцены преодоления порога, каждая из которых во сне наяву означает установление важной связи между бессознательным и сознанием, всегда в большей или меньшей степени возникают на основе ощущений, зарегистрированных младенцем в виде энграмм во время эпизода рождения.

Рождение – это естественный эпизод в развитии личности, поэтому для новорожденного он не является с неизбежностью эпизодом травмирующим. Между тем сценарии свободного сна наяву свидетельствуют о том, что этот эпизод часто оставляет в психике заметные следы.

Артур Янов и Отто Ранк предложили каждый свою версию того, что они назвали «травмой рождения». Обе версии представляются допустимыми, и их выводы имеют черты сходства. Артур Янов подчеркивает важность ощущений, которые ребенок испытал во время того, что можно назвать облегчением. Двусмысленность этого слова становится очевидной, как только мы задаем себе вопрос, кто испытывает облегчение? Облегчение (или роды) является результатом возникновения двух наборов физиологических рефлексов:

• рефлексов, выражающих потребность ребенка родиться;

• рефлексов, выражающих потребность матери родить.

Когда наблюдается временные совпадение этих двух потребностей, риск возникновения негативных энграмм небольшой, они возникают в случае временного сдвига между этими двумя видами рефлексов:

• Мать готова к родам, а ребенок не готов. В данной ситуации последний испытает муки изгнания.

• Ребенок готов к рождению, но тело матери сопротивляется его выходу наружу. В памяти новорожденного может закрепиться страх заточения.

Все знают, что большáя часть родов вызывается досрочно или искусственно откладывается из-за недоступности медицинского персонала. Такого рода практика, какими бы причинами она ни была вызвана, может привести к временным расхождениям в готовности матери и ребенка к родам, способным вызвать вредные последствия у ребенка. Риск таких последствий увеличивается из-за обезболивающей терапии матери. Доктор А. Бауэр из лос-анджеллеского университета показал, что эти анестезирующие препараты в течение нескольких минут попадают в организм ребенка и «оглушают» его в момент, когда он нуждается во всей своей жизненной энергии для участия в родах. Безусловно, врач проверяет физическое состояние новорожденного, чтобы быть уверенным в безвредности для него этих искусственных условий рождения, но никто не может доказать, что эти условия не оставят нестираемых следов в психике ребенка. Двадцать лет спустя или даже еще позднее эти следы с полной ясностью всплывают во время сеансов свободного сна наяву. Возвращаясь к терминологии А. Янова, типовое поведение, результат закодированных в первичных слоях нервной системы впечатлений во время появления на свет, обнаруживают себя у подростков и взрослых в периоды усталости или в моменты обширного воздействия на организм стероидов (гормонов стресса). Такие симптомы, как тошнота, хроническая усталость, уныние, головокружения, размытые болевые ощущения, ощущение удушья, проблемы во время полового акта, являются индикаторами этих энграмм времени появления на свет.

Диапазон оставленных родовым актом ощущений очень обширен. Он оказывает разнообразные влияния на воображение во время свободного сна наяву. Невозможно представить все его проявления, иногда субтильные, но динамика нервных импульсов во время измененного состояния сознания во время сеансов влияет на архаичные зоны памяти, недоступные разуму. Во сне наяву гармония или страдание иногда выражаются совершенно отчетливо, но более часто – в символах. Третий сценарий Ксавье показывает замечательное описание, своего рода модель онирических сцен рождения. При появлении подобных образов всегда трудно определить, какие из них являются действительно пережитыми во время рождения и свидетельствуют о растворяющем влиянии нервных импульсов на травмирующие энграммы, а какие символизирует рождение психологическое и основаны на воспоминании о родах.

В случае Ксавье у меня имеется информация, позволяющая утверждать, что речь идет о втором предположении. Этот пациент перенес за несколько месяцев до сеанса тяжелую операцию. С тех пор его будущее представляется ему ограниченным. В этом третьем сне к нему возвращается уверенность в себе, настоящее возрождение надежды на лучшее, реализм которой подтвержден теперь уже двенадцатью годами, прошедшими с того момента!

«Я вошел в некоего рода грот… все стены как будто из свежей, живой, влажной земли… эта земля была темной, когда я вошел, но теперь у нее появился красный оттенок… стенки подвижны… у меня ощущение, что по мере того, как я продвигаюсь вперед, проход сужается… я не испытываю страха, только некоторое беспокойство… и уверенность, что надо идти вперед… я дошел до места, где надо идти согнувшись… теперь надо даже ползти… стенки прилипают ко мне, как… огромные пласты глины… они не холодные… теплые и влажные… двигаться все труднее и труднее… я продвигаюсь… сеть тонких корней закрывает выход, но я вижу сквозь них свет… получилось… я вышел наружу, и небо голубое-голубое… я на горе… вдали я вижу море… и прямо передо мной я вижу ветку без листьев… и на конце… очень большую зеленую почку… готовую открыться… это голубое и зеленое – это очень сильное ощущение… я закончил…»