– Когда я соглашался на брак с тобой, мне было двадцать четыре года. А тебе – тринадцать лет.

– Ты хочешь сказать, что тебя не разозлило бы, если бы я завела любовника, став взрослой?

Захир открыл рот, затем снова закрыл его, потом пробормотал:

– Умный ход. Каковы остальные твои условия? – помолчав, хмуро спросил он, явно не желая обсуждать свою приверженность двойным стандартам.

– Их всего два.

– Я слушаю.

– У твоего наследника должно быть детство.

– У меня было детство.

– До семи лет, насколько я поняла.

– Я не был несчастным ребенком.

Анджела допускала, что такой сильный человек, как Захир, расцвел бы в любых условиях, но она не могла допустить, чтобы ее ребенок страдал.

– Это не аргумент, – бросила она.

– Анджела, предупреждаю, ты размахиваешь красной тряпкой перед быком.

– Я готова выйти за тебя замуж, несмотря на серьезные опасения в отношении нашего будущего ребенка. Но воспитание в королевской семье Зохра потребует от малыша множество жертв и сделает его несчастным.

– Я сказал уже, что не был несчастен.

– А я повторяю, мне все равно, будет это наследник трона или девочка, но мой ребенок имеет право на настоящее детство.

– Это ультиматум?

– Да, конечно, но я готова обсудить это с тобой.

– С удовольствием приму вызов.

– Конечно примешь.

– И последнее твое условие?

Это условие ему будет легко принять.

– Никому из наших детей не будет навязан вынужденный брак по соглашению родителей.

– Понимаю, что ты сейчас не так довольна нашей помолвкой, как в прошлом, но не вижу никаких причин нарушать вековые традиции. – Захир был оскорб лен. Это было понятно по его тону, по развороту плеч.

– Эти вековые традиции – порождение мрачного Средневековья, и они должны исчезнуть вместе с ним.

– Я не согласен. – Тон его стал еще более резким. – Обычай устраивать браки по соглашению родителей все еще достаточно широко распространен. Ты воспитывалась в стране с другой культурой, однако не стоит делать вывод, что эта культура превосходит остальные.

– Твои братья очень счастливы, потому что они женились по любви, а не по договоренности.

– А мои родители полюбили друг друга после свадьбы, несмотря на то что их брак устроили родственники.

– Риск неудачи слишком велик.

– Любовь – не гарантия счастья. – Захир вздохнул. – Пример твоих родителей наглядно демонстрирует это. Кроме того, вспомни о количестве разводов в Штатах.

– Меня удивляет, что для тебя это явилось камнем преткновения. – Анджела полагала, что последнее условие Захир примет без всяких оговорок. – Мне казалось, что твой собственный опыт послужит для тебя убедительным основанием.

– Ты ошиблась.

Он больше ничего не сказал, просто одарил ее таким взглядом, что ее решимость вести дальнейшие переговоры должна была растаять.

Но Анджела не собиралась отступать. Захир не женился бы на ней, если бы не дурацкая договоренность. Он никогда не проявил бы к Анджеле никакого интереса, а она никогда бы не потребовала провести с ней ночь.

Теперь ее мучило чувство вины, и оно было почти невыносимым. Анджела не могла вынести мысли о том, что ее собственные дети могут оказаться в подобной ситуации.

Она сделала глоток чая – в надежде, что он придаст ей сил, – но Захир заговорил прежде, чем она успела открыть рот:

– Я предлагаю компромисс.

Анджела настороженно взглянула на Захира, прекрасно зная о его высочайшем мастерстве в ведении переговоров.

– Мы не будем заставлять нашего ребенка подписывать подобное соглашение.

– Это вряд ли можно назвать компромиссом. Никто не заставлял и даже не уговаривал тебя. Ты согласился на наш брак, исходя из чувства долга и личной ответственности.

– Но я не жалею об этом.

– Ты жалел бы, если бы Эльза тебе не изменяла. Тогда ты хотел бы жениться на ней.

– Если бы я женился на ней, при условии ее верности мне, то привязал бы себя к бесчувственной охотнице за золотом. – Захир произнес эти слова таким тоном, будто этот удел был для него хуже смерти. – Договор о браке с тобой был лучом света в моей жизни.

– Поэтому ты смотрел на Амира с такой завистью на его свадьбе?

Шок, отразившийся на лице Захира, был заметен лишь несколько секунд, но Анджеле было этого достаточно. Судя по всему, он не подозревал, что она поймет его чувства в тот момент.

– Я считал, что у нас с тобой будут прекрасные отношения.

– Я считала, ты не имел привычки лгать.

– До сих пор, – добавил Захир, и слова его прозвучали резко и отрывисто.

– Ты не веришь, что любовь имеет место в таком соглашении, как наше, – заметила она.

– Мы отклоняемся от темы разговора.

– Да, отклоняемся. Итак, никаких браков по договоренности для наших детей.

– Я не буду давить на наших детей, заставлять их вступать в брак, но не откажусь использовать свой авторитет, чтобы провести переговоры на этот счет, если они сами пожелают.

Анджела почувствовала, что на этом пора остановиться:

– Ты обещаешь прислушиваться к голосу разума, а не выставлять жесткие требования в этом вопросе?

– Сфера политических и деловых интересов – совсем другое дело. Веришь ты мне или нет, я вижу разницу, когда дело касается семьи.

Это было не прямое согласие, но, возможно, даже нечто лучшее.

Это было признание того, что она и ее дети попадают совсем в другую категорию. Возможно, она и не получит любовь Захира, но займет особое место в его жизни.

Этого достаточно.

Анджела проснулась оттого, что услышала голос Захира. Он что-то быстро говорил по-арабски в соседней комнате. Захир настоял на том, чтобы она прилегла, пока он закажет обед.

Взглянув на часы, Анджела увидела, что прошло целых два часа, и это поразило ее. Она очень плохо спала с тех пор, как вернулась из Зохра, и была уверена, что не заснет под присмотром Захира.

Этот мужчина, оказывается, умеет заботиться о других, чего Анджела никак не ожидала.

Голос Захира, однако, не был похож на голос встревоженного мужа. По телефону говорил мужчина, усиленно обдумывающий ситуацию после известия о беременности женщины.

Анджела встала, радуясь тому, что приступы головокружения, мучившие ее несколько недель, сейчас не дали о себе знать. Однако ей надо было сходить в туалет. Быстро сбегав в ванную комнату, Анджела отправилась к своему упрямому жениху.