– Ну конечно!

– О моем друге, не об однофамильце?

– Нет же, – она покачала головой.

– И… Ты в него влюбляешься?

Маргарет заулыбалась как блаженная. Очень странно, даже как-то пугающе. Она чуть закатила глаза и задышала чаще.

– Он спас меня, понимаете? Просто взял и показал, каким может быть настоящий мужчина.

– Он тебя и отравил, – напомнил я.

– Ерунда, – отмахнулась девушка. – Я ведь жива. Я чувствую… И как чувствую! Мне кажется, все стало иным: ярче, красивее, ароматнее. Мир стал более радужным и…

– Стоп, стоп, стоп, – схватив ее за плечи, заставил смотреть мне в глаза. – Ты принимаешь какие-то препараты? Что тебе кололи в клинике?

– Прекратите, – возмутилась Марго, отодвигаясь. – Я делюсь с вами сокровенным, вот и все. Но, кажется, ошиблась в выборе собеседника. Вы казались мне таким добрым и милым, тем, кому можно доверить тайну…

– Я такой и есть, – шмыгнув носом, зло уставился на Осборна, мирно попивающего воду из стакана. – Просто хотел тебе напомнить, что Бенедикт не из тех, кто быстро заводит отношения. Он может и вовсе не замечать тебя, и я должен предупредить об этом, чтобы не было больно потом.

– О, здесь вы не правы, – девушка захлопала ресницами и чуть обернулась в сторону барной стойки. – Думаю, он тоже влюбляется.

Мы замолчали и вдвоем посмотрели на Осборна.

Тот как раз отставил пустой стакан в сторону и уставился на нас. Его лицо выражало что угодно, от презрения до физических мук, но только не любовь. Чопорный и недовольный, Бенедикт повел плечами и резко отвернулся, бросая гневную фразу Линде. Та спешно побежала исполнять его волю, а он быстро удалился, ни разу не оглянувшись.

– Видите? – по-идиотски улыбаясь, спросила Маргарет. – Он даже смотреть на меня не может: боится, что не сдержится и выдаст себя.

Я молчал.

Я думал.

Я был в шоке.

Богатый опыт общения с девушками буквально кричал, что мы выбрали самую нелогичную и странную из представительниц женского пола. Она комкала мое представление о том, как должны были развиваться события, и деморализовывала каждый раз, когда открывала рот.

Как?! Как можно было при взгляде на Бенедикта решить, что он влюблен? Там же на лице написано: «Все вон, вассалы!»

– Вы так плохо молчите, – донеслось до моих ушей, когда я решил, что хуже уже не будет. – Я все поняла. Наверное, думаете сейчас, что мне до мистера Осборна как до неба и звезд…

Да, я так и думал. Но только идиот признался бы в подобном.

– Нет, что ты, милая, – улыбнувшись, похлопал ее по плечу. – Ничего такого мне и в голову не приходило.

– Ой, – она всплеснула руками, – все я понимаю…

Да неужели?

Я с надеждой воззрился в печальное личико, на котором все еще виднелся остаточный отек после аллергического приступа.

– Я некрасивая, – вздохнула Маргарет, прикрывая глаза рукой. – Слишком обычная для него. Мистер Осборн сложен как бог, и голос у него бархатистый – ласкает слух, и эти… как их?

Она показала на область рук чуть ниже плеч.

– Бицепсы? – подсказал я.

– Они, – всхлипнула девушка. – Он же невероятный. А у меня тело ужасное…

– Красивое тело, – вклинился я, с неподдельным удовольствием осматривая ее фигуру. Еще бы руками проверить нормально, сняв лишнюю одежду и убрав лишних людей…

– Нет-нет, не успокаивайте меня, – Маргарет совсем поникла. – Жизнь давно показала мне, кто я.

– И кто ты?

– Неудачница. У меня ведь даже парня нет, знаете? Никто за мной не ухаживает. Все девушки с курса в кино ходят каждые выходные, а я вот… на работу. Ладно, сейчас еще решите, что я ною…

Я поспешно прогнал с лица тоскливо-скучающее выражение.

– Не печалься, Марго, – подмигнул, очаровательно улыбнулся. – Мне со стороны виднее – ты прелесть!

Она достала платок и звучно высморкалась, потом убрала его в карман и выжидающе уставилась на меня.

Черт.

Может, ну ее, кошку? Проиграю Осборну разок… Вернее, это будет ничья. Потому что сам он тоже вряд ли ляжет с этой беднягой в постель. Или я ошибаюсь? Она ведь уже на крючке у Бенедикта.

Нет, это дело чести!

– Позволь пригласить тебя в кино? – выдавил из себя, продолжая демонстрировать идеально отбеленные зубы.

– Меня? – обалдела она. – Вы серьезно?

– Абсолютно. Этим вечером я весь твой. Можешь плакаться в мою жилетку, но лучше смейся – тебе это идет гораздо больше.

– Но сегодня я работаю допоздна…

– Босс я или кто? К восьми будь готова.

– Ой, это так неправильно с нашей стороны. – Она схватилась ладошками за щеки. – Могут такое подумать! И вообще, выходит, что вы пользуетесь служебным положением, предлагая мне прогуляться…

– Так и есть! Считай это приказом! Сегодня с восьми развлечения вместо работы. Босс так сказал.

Она смущенно опустила голову, заулыбалась:

– Как скажете, мистер Роу.,

Маргарет Новикова

Кажется, я переигрывала.

Но как же это было весело!

Страдальческое выражение лица Роу, когда он звал меня в кино, стало наградой за все мои предыдущие моральные травмы.

Хотите меня совратить? Вперед, красавчики. Только облегчать вам задачу я не намерена. Кошку нибе – что-то там – еще заслужить нужно!

Едва сдерживая улыбку, я пошла к барной стойке, где продолжила спектакль, напомнив себе, что расслабляться рано и впереди второй, не менее важный акт.

Вынув телефон из кармана, изобразила радость и ответила на вымышленный звонок.

– Да… Нет, я на работе. Вечером к тебе, а что? – пауза, пауза… – Ох! Ты серьезно? Это ужасно. Но я все понимаю. Нет, что ты, я придумаю, как выкрутиться, не волнуйся. Само собой. Пока.

Убрав телефон в карман, продолжила стоять у стойки со стеклянными глазами, стараясь изобразить, что размышляю, как и когда лучше сделать харакири.

– Что такое? – наконец спросил Энтони.

– Это ужасно, – шепнула я, усаживаясь на круглый табурет и тоскливо разглядывая собственное отражение напротив. – Подруга сказала, что больше не сможет сдавать мне комнату.

Словно бы невзначай я взглянула в сторону и заметила недовольного Осборна, снова появившегося внизу. Все по плану, молодец!

– Ну, у тебя же есть общежитие, – напомнил бармен.

– Есть. Но оно так далеко. Я после работы валюсь с ног, и вообще… Думаю, мне лучше будет просто уйти. Все идет к этому.