Лицо саднило, а скула горячо, толчками пульсировала. Где-то глубоко в височной области тупо давило с такой силой, что казалось, разорвется голова. Чистяков вспомнил вчерашний вечер и застонал. Открывать глаза не хотелось. Вот тебе и первое общение с объектом воздыхания!

«Что же там было и чем закончилось? Пили, зубоскалили. Мы с этим Валико распускали перед Алей свои павлиньи хвосты. Ах, да! Была еще машина, «Рено». Потом мне показался очень знакомым взгляд, которым он меня одарил. Я тогда, по мнению Валико, очень не кстати появился около них на парковке. Меня смущали его усы, потому что у тех, на дороге, усов не было. Это точно. И еще я хотел выяснить, нет ли у кого на базе ноутбука с беспроводным модемом. Выяснил? Ни хрена не помню. И что у меня с лицом? С лестницы упал? Что же обо мне подумает Аля, когда увидит? А если уже видела, если все произошло прямо на ее глазах?» Чистяков снова застонал от бессилия.

– Все, я облажался. Причем по полной, – произнес Игорь обреченно и нехотя открыл глаза.

Аля сидела перед ним в кресле с чашкой горячего чая. Брови у девушки медленно ползли от удивления вверх. Спасатель испытал шквал эмоций. Его руки юркнули под одеяло. Нижнего белья на нем не было. То есть лежал Игорь абсолютно голым. Одного мимолетного взгляда по сторонам было довольно, чтобы понять, что он не в своем номере, а в номере Али. Кувалдой на голову обрушились одна за другой две мысли. У нас с ней было? Я смог?

На утомленном вчерашними посиделками лице девушки появилось ироничное выражение; казалось, что Аля сейчас начнет смеяться. «Если она сейчас начнет смеяться, – подумал Чистяков, – то мне останется только провалиться сквозь диван. Я на диване в холле номера! Я не на ее кровати в спальне! Значит, не было ничего». Игорь испытал сожаление и радость одновременно. Радость оттого, что если ничего не было, то он не мог и опростоволоситься в постели. А вот если бы было, то, значит, это можно было бы повторить в здравом уме и трезвой памяти. А если еще хуже? Если была только попытка, а он не оправдал надежд девушки? Если его после этого позора выгнали из спальни в холл, где он и провел ночь? Надо было как-то начинать диалог, после всего, что случилось, как-то надо жить дальше.

– Доброе утро, Алечка, – пошлым голосом выдавил Чистяков. – Как ты хороша утром!

– Бедненький, – ответила Аля, и в ее голосе не было признаков презрения или иронии. – Видел бы, как ты сам выглядишь.

Чистяков примерно догадывался, как. Эх, решил он, хватит хорохориться. Будем вести себя естественно и просто. Я повержен и посрамлен. Надо теперь все начинать сначала: привлечь внимание, вызвать интерес.

– Извини, Аля, – попытался улыбнуться Игорь. – Кажется, я вчера перебрал.

– Это был твой далеко не худший поступок за вчерашнюю ночь, – с мягким упреком проговорила девушка.

Вот как? Значит, я вчера все-таки что-то отчебучил, понял Чистяков. В чем упрек? Господи, что же делать? Как же выяснить?

– Что я еще натворил? – задал Игорь вопрос в нейтральной форме.

– Ты подрался с Валико. А он, к твоему сведению, чудесный парень.

– И все? – с восторженным удивлением воскликнул Чистяков, но тут сморщился от боли, которая отдалась в его голове.

– Ничего себе «и все»! – возмутилась Аля. – Ты хоть помнишь, из-за чего вы подрались?

– Ревность, – убежденно ответил Игорь.

– А я, кажется, не давала повода и основания… – Аля, казалось, захлебнулась от возмущения. – Какая ревность? У тебя есть какие-то права ревновать, а у меня – обязательства? Ты же не бельмеса не помнишь! Тебе втемяшилось, что у него приклеенные усы, и ты полез их отклеивать.

– Отклеились? – быстро спросил Игорь.

Девушка смотрела на Чистякова, как на душевнобольного, с сожалением и безнадежностью.

– Безнадежен, – ответила Аля и покачала головой.

– Аля, – наконец серьезным тоном сказал Чистяков, – у меня голова раскалывается, я ничего не помню, и мне очень стыдно.

– Наконец я слышу слова не мальчика, но мужа.

– Каюсь, но ради всего святого, скажи, чем вчера все закончилось?

– Вы пошли нас с Юлькой провожать. Между коттеджами, в самом темном месте ты потащил Валико в угол и попытался вцепиться ему в усы. Пришлось вас растаскивать, но это не очень интересно. Потом мы уговорили Валико вернуться к себе в коттедж и попытались выяснить, где остановился ты. Добиться от тебя было уже ничего невозможно, даже того, чтобы ты стоял на ногах. Ближе всего было до нашего коттеджа, вот мы тебя сюда и притащили.

– А почему я… голый? – внезапно осипшим от волнения голосом спросил Чистяков.

– Не потому, о чем ты подумал, – ехидно ответила девушка. – Мы пытались привести тебя в чувство, раздели и сунули под душ.

– Голого? – с глупым видом задал Чистяков вопрос.

– Абсолютно, – со злорадной улыбкой ответила Аля. – Ладно, я выйду, а ты одевайся, покоритель вершин и женских сердец.

Пока Чистяков одевался, борясь со стыдом и ища повод для самоутверждающих мыслей, в спальне послышался приглушенный разговор девушек. Наверняка теперь еще и Юля проснулась. Игорь услышал сдавленный смех. Он скрипнул зубами, представив, как девушки покатывались со смеху, раздев его догола и затаскивая в душ. Интересно, как он себя при этом вел? Ладно, если мычал как корова, а то вдруг пытался хватать их? Может, еще и эрекция случилась… Вот им смеху-то было! Ладно, победить позор можно, только разыграв серьезные намерения. Например, несчастный случай на производстве. Он расследует преступление, втирается в доверие к нужным людям посредством пьянки и не рассчитывает свои силы. Ну, скажем, по причине легкого недомогания. Остается открытым вопрос о том, кто этот нужный человек. Аля сказала, что Валико отличный парень. «Если я, – подумал Чистяков, – скажу, что подозреваю этого человека в преступлении, то меня поднимут на смех. Во второй раз. Что же тогда, говорить, что я подозреваю Юлю? Или еще хуже, саму Алю. Нет, следует обходиться малой кровью. Пусть будет Валико, ведь я же таскал его за усы. Приврем немного – и все будет в порядке. Правда, придется упомянуть о настоящем преступлении, а это разглашение информации. Вообще-то Аля выглядит нормальной девушкой, не болтушкой. Вот Юлька – другое дело».

Аля вышла из спальни, все еще улыбаясь. «Хохотали они там, – хмуро подумал Чистяков. – Весело им!»

– Ну, что, ты готов? – спросила Аля. – Тогда шуруй к себе и никому не рассказывай о случившемся. Засмеют.

– Аля, я должен с тобой поговорить, – заявил Игорь, превозмогая головную боль. – Это очень серьезно.

– Как, еще серьезнее? – съязвила девушка. – Усы у Валико оказались в самом деле приклеенными?

– Очень смешно, особенно если учесть мое состояние, – буркнул Чистяков.

– Сам виноват, – пожала плечами девушка.

– Аля, речь идет о преступлении, о серьезном преступлении, – как можно тверже заявил Чистяков.